В стране монстров - Влодавец Леонид Игоревич Страница 5

Действительно, остров исчез, хотя корабль вроде бы не мог отойти от него так далеко за пять минут.

— Неужели кораблекрушение отменяется? — обеспокоенно произнес Немо Бесфамильный. — Что же мне тогда делать?

— Наверно, плыть куда-нибудь, — пожал плечами Робинзон.

— Но у меня даже штурвала нет! — воскликнул капитан. — А судовая машина работает сама по себе, я не могу ею управлять. Все подчинено программе.

— Ну, тогда остается надеяться, что измененная программа куда-нибудь да вывезет нас! — философски заметил Заставкин.

— Смотрите! — испуганно заорал Толька, показывая пальцем куда-то прямо по курсу корабля. Там неожиданно сгустились тучи — откуда только взялись среди ясного неба?! — и возникло нечто, напоминающее огромный гриб-лисичку, только не оранжевую, а сизо-черную. «Ножка» тянулась из моря, а «шляпка» упиралась в тучи. Быстро увеличиваясь в размерах, «гриб» несся к «Безымянному».

— Прекрасно! — воскликнул капитан, приглядевшись. — По-моему, это смерч. Так что кораблекрушение все-таки состоится!

Глава V УНЕСЕННЫЕ СМЕРЧЕМ

Смерч налетел так быстро, что Толька даже не успел его как следует рассмотреть, не то чтоб куда-то от него укрыться. В считанные секунды вихрь из множества водяных капель рванул Лаптева куда-то вверх и потащил в воздух, по расширяющейся спирали. При этом Тольку вертело и кружило самым невероятным образом. То есть его вращало и вокруг оси, проходившей от макушки до пяток, как волчок, и вокруг оси, проходившей через живот и спину, как пропеллер, и вокруг оси, проходившей через бока, как акробата, делающего сальто. Только если для акробата тройное или четверное сальто — это выдающееся достижение, то Лаптев сделал их в десять раз больше.

Где-то поблизости кувыркались подхваченные ветром Заставкин и Бесфамильный. Верх и низ с сумасшедшей скоростью менялись местами. Несколько раз Толька успевал увидеть внизу белый корпус «Безымянного», а один раз даже остров Робинзона. Впрочем, и корабль, и остров появлялись в поле зрения лишь на несколько мгновений. К тому же очень скоро смерч поднял Тольку и его товарищей по несчастью на такую высоту, что они оказались внутри огромной, бешено вращающейся тучи, в которой еще и молнии во все стороны сверкали. Теперь, кроме сизо-серой мути вообще ничего различить было невозможно.

Казалось бы, голове в таких условиях работать совершенно невозможно. Можно только орать и визжать от ужаса, не слыша собственного голоса, тонущего в гуле ураганного ветра. Именно так Лаптев и орал, вращаясь внутри тучи. Однако все-таки, несмотря на всю эту катавасию, Толька кое-что соображал. Например, отчетливо понимал, что самое ужасное будет тогда, когда стихия уймется и он в компании с Робинзоном Заставкиным и Немо Бесфамильным полетит вниз с огромной высоты, а потом грохнется в море или, что еще хуже, на сушу.

Поэтому, когда через несколько минут Лаптев почувствовал, что вращение начинает замедляться, у него сердце екнуло.

Однако смерч затихал плавно, медленно, и Толька стал постепенно снижаться. Кувыркание в воздухе как-то само собой прекратилось, и Лаптев, инстинктивно раскинув руки в стороны наподобие крыльев, описывал виражи, как планер. Вскоре он вновь смог разглядеть поблизости от себя Робинзона и Немо, которые тоже перестали кувыркаться и планировали по нисходящей спирали. Рев смерча постепенно стихал, а потому до Толькиных ушей время от времени долетали голоса Заставкина и Бесфамильного. Сперва очень неразборчивые, потом более-менее понятные.

— Какой прекрасный смерч! — восторгался капитан. — Незабываемые ощущения!

— По-моему, где-то впереди земля, — заметил Робинзон. — Я чувствую ее по запаху! Но все-таки лучше будет, если мы упадем в море.

Действительно… через минуту и Толька, который не умел чувствовать землю по запаху, убедился, что чутье не обмануло Робинзона.

Правда, это был вовсе не тот маленький островок с зеленой кокосовой пальмой и желтым песком, а некая огромная, мрачно выглядящая, скалистая суша. Ни деревьев, ни кустов, ни иной зелени с воздуха не просматривалось.

— Нас несет прямо на нее, — встревоженно заметил Робинзон. — Это очень опасно! Мы можем разбиться о скалы.

— Мы — первооткрыватели! — словно бы не слыша предупреждения, восторженно прокричал капитан. — Мы нашли неизвестную землю, свою «терра инкогнита»! Это замечательно!

Да, когда-то Толька здорово завидовал тем, кто жил в эпоху Великих географических открытий. Интересно ведь открыть такой остров, на котором еще никто не бывал. Но разбиваться об эту «терру» он вовсе не собирался. Даже если б ему сказали, что после этого неизвестную землю назовут его именем. Опять же он прекрасно понимал, что эта «земля» не настоящая, а компьютерная, виртуальная. То есть кем-то придуманная, нарисованная, записанная на диск в виде какого-то файла и выведенная на экран монитора в новой версии мультипликационной заставки. А потому на самом деле никакого открытия не получится.

Но разбиваться ни самому Тольке, ни остальным не пришлось. Последние несколько метров они пролетели почти параллельно воде, едва не касаясь волн, и мягко плюхнулись в море метрах в двадцати от берега. Причем прямо впереди них сплошная скалистая стена, опоясывавшая неизвестную землю, разрывалась, и, для того чтоб спокойно вылезти на берег, никаких альпинистских навыков не требовалось.

У самого берега в этом месте был небольшой песчаный пляж, который полого поднимался от воды вверх, к узкому проходу между скал, постепенно превращавшемуся в ущелье, ведущее куда-то в глубь суши.

— Прелестный пейзаж! — восхитился Немо Бесфамильный. — Суровый и романтический!

— Лишь бы камень с обрыва не сорвался… — проговорил Робинзон. Едва он произнес эту фразу, как послышался гулкий грохот, а затем откуда-то сверху в ущелье рухнул огромный черный валун размером с микроавтобус. Он сильно ударился о дно, аж земля под ногами вздрогнула, но и сам не раскололся и путешественников не раздавил.

— Вот это да! — вскричал капитан. — Ничего. себе камешек!

— Если бы мы прошли десять лишних шагов, то он бы всех нас раздавил, — заметил Робинзон.

— Смотрите!

Толька увидел, что на глянцево-черном боку валуна ярко краснеет надпись крупными русскими буквами, стилизованными под готический шрифт: «Монстры». А чуть выше более мелким шрифтом было написано не менее знакомое:

«Чумовая игра для людей без нервов».

Точь-в-точь, как на обложке того злополучного диска!

Камень с надписью почти совсем перегородил собой ущелье, но все-таки справа от него можно было пролезть. Тем не менее ни Толька, ни Робинзон, ни даже капитан особенно не торопились идти дальше.

— По-моему, — предположил рассудительный Робинзон, — перебравшись за камень, мы выйдем из нашей заставки и вступим в эту игру, условия которой нам пока неизвестны. Стоит ли это делать?

— Конечно, стоит! — пылко вскричал романтически настроенный Бесфамильный. — Игра с неизвестными правилами! Что может быть увлекательней?!

— Боюсь, что нам с вами, капитан, ничего увлекательного не предстоит, — скептически заметил Робинзон. — Потому что мы с вами — не из этой игры. Позвольте вам напомнить, что вы и я — всего лишь часть мультипликационной заставки, которая выводится на экран монитора в то время, когда, компьютер не получает команд. Вне заставки мы просто не существуем.

— Не хотите ли вы сказать, что нашему юному другу придется участвовать в этой игре одному? — нахмурился Немо Бесфамильный.

— Вы совершенно правы. Если программа привела нас сюда, ко входу в игру, то лишь потому, что ею предусматривается участие Анатолия в этой игре. Только не так, как он предполагал сыграть, находясь дома, то есть сидя за клавиатурой и мышью, а, так сказать, изнутри…

— И что же это за игра получится? — несколько оробев, пробормотал Толька.

— Узнать это можно будет, только войдя в игру… — развел руками Робинзон.