Георгий Ланской - Варвара Смородина против зомби Страница 6

Как бы там ни было, посуду перемыли и расставили на полки. Я даже вызвалась подмести пол, но бабушка отослала меня, сказав, что вечером полы не метут, и вообще, день был тяжелый, я наверняка хочу лечь в постель. Спать мне не хотелось, но в голову, как на грех, не приходил ни один предлог, чтобы задержаться до возвращения дедушки. Поэтому я, со вздохом, ушла в общую со Златой спальню.

Сестра, к моему удивлению, уже спала, хотя часы едва показывали десять вечера. От нечего делать я вошла на Златину страницу, написала ей пару едких комментариев к фото, приправив их заключительным: «Сестра у тебя как раз ничего, а вот сама ты овца овцой», и, довольная содеянным, юркнула под одеяло. Завтра моя ядовитая реплика обрастет сотней комментариев, погребая первоисточник, а у Златы не останется времени злиться на меня. К тому же в соцсети Ирка Самсонова давно предложила мне дружбу, и я с удовольствием вступила в клуб «Мы ненавидим Злату Смородину». Таких, к удивлению, было немало. Оказывается, сестрица успела достать не только меня. Вступившие в клуб строили козни, желая досадить Злате, высказывались на ее счет, пару раз даже пожалели меня, но Ирка заявила, что впервые согласна со Златой, и я действительно похожа на лупоглазую лягушку, тем самым перейдя в стан моих врагов. Я подумала, что разберусь с ней по возвращении в город.

Мои руки до сих пор слабо пахли собачьей шерстью. Я поднесла их к носу и вдохнула. Конечно, дворовая псина – не кокер-спаниель, но меня бы и такой друг устроил.

Спать не хотелось. Я прокручивала в голове недавнее событие. Самой удивительной в этой истории была реакция деревенских: никто, кроме матери покойника, не был шокирован происшествием, хотя, по мне, явление среди бела дня мертвеца, утонувшего два года назад, – случай загадочный. Кажется, деревенские знали гораздо больше, чем показывали. Интересно, входил ли дед в число знающих?

На этой мысли я задремала и проснулась от приглушенных голосов, доносившихся с кухни под звяканье посуды. Одним из говоривших был дед – его бас я бы ни с чьим не перепутала, а второй голос показался мне лишь смутно знакомым. Убедившись, что сестра спит, я осторожно откинула одеяло и поставила ноги на теплый, прогретый за день пол. Дверь была приоткрыта. Крадучись, я пошла к кухне, опасаясь, что половицы заскрипят под моими босыми ногами.

– Говорю тебе, Анатолий Михайлович, – забубнил голос, – нечисто тут. Где это видано, чтобы покойники по деревне расхаживали, да еще давно потонувшие? Хочешь не хочешь, а надо в район докладывать.

– Ну докладывай, если надо, ты же начальник, – ответил дед. В его голосе мне почудилась усмешка. – От меня-то ты чего хочешь? Это теперь твоя вотчина, тебе и карты в руки.

Гость помолчал, а потом добавил с неожиданной плаксивостью.

– Я бы доложил, если б понимал, что происходит. А я не понимаю, как вышло, что у меня на участке – труп, и с особенностями. Мало того что сгнил за пару часов, так еще и гнулся весь, словно пластилиновый. У него что-то с костями было? Нормальный покойник не может так гнуться. На левой руке – след от веревки. Связывали его, что ли? И почему только за одну руку? Да еще монета эта в ладони, будто пиратская черная метка. Выходит, не брехала молва про сокровища? Есть он, клад проклятый! Это же мистика какая-то!

– А ты, Леша, не ищи мистику там, где ее нет, – жестко сказал дед. – Всему в этой жизни есть объяснение, только его поискать надо. Не суетись, сиди спокойно, как мышь под метлой, и больше думай. Людей опроси, может, кто что видел. Ведь среди бела дня покойник появился.

– А с монетой что? – осторожно спросил гость. – Она же золотая.

– Экспертам отправь, – посоветовал дед и вдруг зычно добавил: – Варвара? Ты чего там уши греешь?

Прятаться было бесполезно, я вышла на свет и скромно потупила глаза, увидев участкового Пряникова.

– Я пить захотела, – сказала я и шаркнула ножкой. – Здрасьте.

– Здрасьте, – сказал Пряников. Дед усмехнулся, открыл холодильник, налил мне морса и протянул стакан. Я послушно взяла и стала медленно пить, глядя на гостя исподлобья.

– Какая у тебя внучка умница выросла, Анатолий Михайлович, – сказал Пряников льстиво. Дед усмехнулся в усы и поглядел на меня.

– Напилась?

– Напилась, – кивнула я и нехотя вернула стакан.

– Тогда чеши спать, – приказал дед. Я попрощалась с Пряниковым и «почесала». А что оставалось делать? Однако, пока я шла к своей кровати, новые сведения буквально распирали мою голову, и я дала себе слово разобраться во всем этом.

Утром я сорвалась с постели, намереваясь выскочить на улицу и обследовать место преступления, но на полпути была поймана бабушкой и усажена за стол завтракать. На сей раз меню было гораздо скромнее: овсянка с изюмом, оладьи и чай с вареньем. Папа доедал свою порцию, читая новости на планшете. Мама, уже расправившаяся со своей, освободила край стола и яростно молотила по клавишам ноутбука. При этом у нее было такое зверское выражение лица, что никто из нас не отважился спросить, чем она занята. Скорее всего, это была работа, в которой никто из нас не находил ничего интересного. Сеня вяло жевал, пялясь в телевизор. Злата с отвращением ела кашу, косясь в свой смартфон, краснея от злости. Видимо, прочитала комментарии в бьюти-блоге, которые я вписала рано утром. Дедушка отсутствовал.

– У нас хлеб кончился, – сказала бабушка. – Дети, кто сходит в магазин?

– Я пойду, – сразу согласилась я, думая, что это позволит мне спокойно исследовать место обнаружения покойника.

– Сходи, Варенька, – обрадовалась бабушка. – Возьми батон и ржаного. Где магазин, помнишь?

Я кивнула и поднялась. Бабушка вручила мне деньги и сумку. Но едва я двинулась к дверям, как произошло то, чего я не ожидала. Злата тоже поднялась.

– Пожалуй, и я схожу, – с сомнением произнесла она. – Хоть окрестности осмотрю.

– Сходи, – согласилась бабушка, – прогуляйся. Не все же в телефон глазеть. На солнышке подрумянишься немного, приедешь в город – и все ахнут от красоты твоей. А то сейчас ты зеленая, как укропина.

Мне очень хотелось хихикнуть и добавить что-нибудь обидное, но Злата во все глаза смотрела на меня, поэтому я сделала вид, что не расслышала. Иначе сестрица наверняка подстроила бы гадость. То, что она вызвалась прогуляться до магазина вместе со мной, выглядело подозрительным. С другой стороны, Злата не была стратегом, так что все ее хитрости шиты белыми нитками. Никаких провокаций в отношении себя я не заметила. Возможно, сестра просто заскучала и решила пройтись. Лично мне присутствие Златы было нужно как рыбе зонтик. Я хотела вернуться к библиотеке и проверить, на что намекал незнакомец. Неужели Элеонора впрямь скрывала покойника в подвале на цепи? Но в таком случае, почему он стал быстро разлагаться? К тому же меня беспокоила брошенная участковым Пряниковым фраза о странной мягкости тела, будто его сделали из пластилина.

«Морозилка, – подумала я. – Покойника держали в морозилке, спрятанной в подвале. Затем труп выбросили за ненадобностью. Но почему именно сейчас, если покойник пропал два года назад?»

Поразмыслив, я решила, что версия с морозилкой в подвале сомнительна. Хотя бы потому, что размороженный труп не превратился бы в желе за несколько часов. Но библиотекарь явно что-то скрывала, на это намекал беседовавший с ней мужчина. Я решила выведать тайну Элеоноры, но не имела представления, с чего начать. К тому же меня интересовала монета в ладони покойника. Но чтобы разобраться, надо избавиться от сестры и пошарить на месте происшествия. Учитывая, что участковый ходил к дедушке советоваться, надеяться, что дома со мной поделятся информацией, не приходилось. Здесь мне очень пригодились бы союзники.

Занятая своими мыслями, я не обращала внимания на происходящее. Между тем мы со Златой шли по пыльной улочке к магазину, и сестра все время что-то говорила. Оказалось, Злата записывает блог. Ее цель пройтись со мной сразу стала понятна: выбрав для себя подходящие заросли, она давала мне телефон и заставляла фотографировать ее в эффектных позах. Я была нужна ей не больше чем монопод для селфи.

– Дорогие мои фолловеры, – капризным тоном говорила Злата, – как видите, меня занесло в глухомань, где я заперта, словно принцесса Рапунцель. Мне приходится самой доить коров, собирать хворост и искать в лесу подснежники. Сейчас я и моя замарашка-сестра вынуждены идти по хлебным крошкам, чтобы добыть себе пропитание.

Злата навела камеру на меня (я скорчила рожицу и высунула язык), затем на свои бесконечно длинные ноги в изящных босоножках и принялась вышагивать, аккуратно ставя ноги крест-накрест, как учили на подиуме. После подняла телефон, снимая себя сверху, и так этим увлеклась, что наступила в коровью лепешку. Злата взвизгнула, выключила запись и принялась ругаться, дрыгая ногой, вытирая ее о траву с такой силой, что навоз полетел во все стороны. Хотя было невероятно смешно, я с трудом сдержалась и даже проявила заботу.