Лилиан Браун - Кот, который был почтмейстером Страница 6

– У вас есть вопросы, мистер Квиллер? Что ещё мы можем сделать для вас?

– Мисс Гудвинтер, – отвлекаясь от неминуемой катастрофы, промолвил он. – Мне хотелось бы четко определить свою позицию. Пункт первый. Я никогда не мечтал иметь много денег. Мне не нужны ни яхта, ни реактивный самолет. Я не склонен забивать себе голову юридическими тонкостями, читая то, что напечатано мелким шрифтом, или отыскивая итоговую строку. Всё, чего я хочу, это писать без помех.

На лице Пенелопы отразилось явное недоверие.

– Пункт второй, мисс Гудвинтер. После вступления в права наследования я собираюсь учредить Клингеншоеновский фонд, чтобы пустить излишки дохода на потребности Мускаунти. Организации и отдельные люди получат гранты, стипендии, инвестиции в целях развития бизнеса… В общем, вы знаете, о чём я говорю.

– О, мистер Квиллер, какая необыкновенная щедрость! – воскликнула Пенелопа. – Какая блестящая идея! Едва ли я могу выразить, как благотворно это скажется на моральном и экономическом состоянии Мускаунти. Ваше заявление успокоит тех людей, которые ждали наследства и, не получив его, разочаровались, Можем ли мы предать гласности это ваше намерение?

– Ради бога. Я рассчитываю на вашу помощь в части разработки деталей. Мы можем начать с олимпийского плавательного бассейна для средней школы. Знаю я и то, что в местной библиотеке нет книг новее «Унесенных ветром».

– Когда Алекс вернётся, ваше предложение будет первым в повестке дня. Я сегодня же позвоню в Вашингтон и сообщу ему о хороших новостях.

– Отсюда следует пункт третий. Могу я пригласить вас на ланч?

– Спасибо, мистер Квиллер. Я бы с радостью, но меня уже пригласили. – Ямочек на щеках как не бывало.

– А как насчёт ужина сегодня?

– Хотела бы принять ваше приглашение, но, увы, очень много работы, пока Алекс отсутствует. Знаете, приходится нести двойную нагрузку.

Пока она произносила последние слова, кто-то в гостиной взял несколько аккордов на старинном пианино.

– Что это? – резко спросила Пенелопа.

– Один из моих питомцев, – изумлённо произнёс Квиллер. – Только белые клавиши. Подождём, пока он доберется до чёрных.

Адвокатесса взглянула на него с подозрением. Звуки пианино не удивили Квиллера. Он знал: Коко никогда не вспрыгнет на клавиатуру, производя беспорядочный шум. Такое поведение присуще обыкновенным котам. Но не Коко. Всего скорее, он, встав на задние лапы на скамье возле инструмента, передними бархатными подушечками дотянулся до двух-трех клавиш и нажал на них. Удовлетворив тем самым свое любопытство, кот спрыгнул на пол и продолжил исследование апартаментов. Коко взял четыре ноты: соль, до, ми, соль. В детстве Квиллер учился играть на пианино и потому в прозвучавших нотах уловил начало мелодии «Велосипед для двоих».

– Это звуковое вступление вёдет к пункту четвертому, – объявил он Пенелопе, – Двери в этом доме настолько старые, что плотно не закрываются. Но я хочу, чтобы сиамцы, когда нужно, сидели на кухне.,

– Никаких проблем. Мы пришлем Берна Тревельяна, он всё отремонтирует. Он прекрасный работник, но вам следует запастись терпением, ибо Берн скорее отправится на рыбалку, чем на работу.

– И ещё, мисс Гудвинтер. Я знаю, что в Пикаксе не принято закрывать чёрный ход, но в этом доме полно ценностей. А сейчас, когда много туристов приезжает из Центра, никогда не знаешь, кто отирается вокруг и что у него на уме. Народ в провинции очень уж доверчив. В задней двери есть замок, но ключ отсутствует.

– Вставят новый замок. Обсудите это с Берчем Тревельяном. И вообще, не стесняйтесь, обращайтесь к нему с любыми проблемами.

Позднее Квиллер попытался разобраться, почему же она отклонила его приглашение поужинать. Большинство молодых женщин с удовольствием принимали от него предложения такого рода. Он пригладил усы, вспоминая прошлые успехи. Не считает ли Пенелопа необходимым держать дистанцию между собою и клиентами? И почему, интересно, она облизнулась при упоминании Берча Как-Его-Там?

Проводив Пенелопу, он нашёл Коко в столовой: тот обнюхивал кроликов и фазанов, вырезанных на деревянных дверцах огромного буфета. Юм-Юм, осторожно выбравшись из кухни, исследовала солярий с его маленьким лесом каучуковых деревьев, подушками на креслах и панорамой из жизни птиц.

Сам же Квиллер отправился осматривать каменное строение, служившее некогда конюшней и каретным сараем. Сейчас там был гараж на четыре машины. Кроме его собственного маленького автомобиля к лимузина Клингеншоенов здесь хранился ржавый велосипед со спущенными шинами и набор садовых инструментов, абсолютно незнакомых обитателю Бетонного Пояса.

Забравшись наверх, он обнаружил над гаражом две квартиры. В былые времена, когда в доме держали множество слуг, эти помещения, вероятно, занимали семейные пары. Унылые коричневые стены и обшарпанная мебель первых апартаментов составляли печальный контраст с великолепием хозяйского особняка… Но зато вторые… Вторые просто ошеломляли! Потолок и стены покрывали граффити всех оттенков, каких только бывает краска в аэрозольных баллончиках. Кто-то напылил повсюду изображения гигантских цветов, похожих на маргаритки, вперемешку с сердцами, инициалами и словом «любовь».

Кричаще безвкусная комната выражала что-то настолько личное, что Квиллеру показалось: бывшая владелица апартаментов вот-вот выйдет из ванной. Любопытно, как она выглядела? Сногсшибательная блондинка? Он сразу же отбросил подобную мысль из-за её старомодности. Без сомнения, она красила волосы в зелёный цвет и делала контрастный макияж. Но, если подумать, довольно трудно представить в Пикаксе особу с зелёными волосами. Тем более горничную Клингеншоенов.

Так кто же жил в этом коконе бешеной фантазии? Надо признать, росписи не лишены известной артистичности. Мотивы искусно переплетаются, как в орнаментах индийской шали или восточных ковров.

Квиллер знал, что у прежней владелицы имелся один-единственный слуга. Кто же была неизвестная художница? Давно ли она создала свои гигантские маргаритки?

Он потрогал усы. Они всегда вставали дыбом, когда он делал значительное открытие. И сейчас он вспомнил мелодию, которую наигрывал Коко на пианино. Он промычал четыре ноты. «Дейзи, Дейзи, Маргаритка, маргаритка5.

Забавное совпадение, – подумал он. – А может, и не совпадение вовсе?»

ТРИ

Три новых постояльца особняка К. примеряли на себя абсолютно новую для них окружающую обстановку. Квиллер давно мечтал о такой спальне: в английском вкусе, восемнадцатый век – высокие и низкие чиппендейловские комоды, кровать под балдахином. Он научился кипятить воду для растворимого кофе в огромной, хорошо оснащённой кухне. Юм-Юм пометила солярий как собственную территорию. Исследователь Коко после проверки роскошных помещений наверху и внизу выбрал лестницу главным сторожевым постом. Отсюда он мог видеть входную дверь, контролировать холл, наблюдать за всеми передвижениями, охранять подступы ко второй двери и улавливать многообещающие звуки, доносящиеся из кухни. Он сидел на ступеньках, свернувшись уютным клубком, когда начали прибывать кандидатки на место домоправительницы.

Работая журналистом, Квиллер брал интервью у премьер-министров, посыльных, голливудских старлеток, бродяг, престарелых вдов, рок-звёзд, осуждённых насильников – всех и не упомнишь, – но ему ни разу не приходилось беседовать с будущей прислугой.

– Ты должен помочь мне, – обратился он к Коко. – Нам нужна женщина, которая любит котов, прекрасно готовит, знает, как обращаться с антикварными вещами, услужливая. Но не слишком…

Коко одобрительно зажмурил глаза.

Первой явилась седая особа с впечатляющим послужным списком и прекрасными рекомендациями, но она не могла носить тяжести, подниматься наверх и вообще передвигалась с трудом.

Вторая, едва взглянув на лестницу, взвизгнула:

– Это что, кот? Терпеть не могу котов!

– Пока нулевой результат, – обратился Квиллер к наблюдателю на лестнице, но тут явилась третья кандидатка.

Это была розовощекая, ясноглазая молодая женщина в джинсах и футболке, крепкая и здоровая во всех отношениях. Её тяжелая походка говорила о привычке ходить скорее по вспаханному полю, чем по восточным коврам. Квиллер легко представил, как она доит стадо коров, кормит армию работников в страдную пору, резвится на сеновале.

Беседа состоялась в приёмной части холла, где несколько французских стульев группировались возле резного золочёного столика-консоли под зеркалом в позолоченной раме.

Молодая женщина присела на край глубокого кресла в стиле рококо, или Людовика XV, беспрерывно переводя взгляд с предмета на предмет и всматриваясь в каждую деталь обстановки холла.