Алексей Биргер - Тайны смотрителя маяка Страница 6

— Ну да! — сказал Ванька. — Если хозяин лодки не прибьет их насмерть, то они потом на нас отыграются. А мне не нравится ни то, ни другое… И куда мы ее перегоним?

— Осмотрим берег и решим, — сказал я.

Пятнадцатиминутной прогулки вдоль берега нам хватило, чтобы найти подходящее место: в соседней бухточке ветви растущих у самой воды ив образовывали густой шатер. Загнать лодку под этот шатер — и ее никто не разглядит ни с воды, ни с берега.

Мы вернулись за лодкой, столкнули ее в воду, достали из кустов весла и перегнали лодку в соседнюю бухту, где привязали к стволу самой ближней к воде ивы. Лодка исчезла под свисающими ветвями, спрятанная ими даже еще лучше, чем мы надеялись. Потом мы вернулись и стали осматривать деревянную лодку с раздолбанным днищем.

Она оказалась не такой гнилой, как мы боялись. Я нашел в кармане кусок веревки и снял размеры дыры, завязывая на веревке узелки.

Нормально! — сказал я. — На самом деле работы будет немного. Вечером нарежем доски по размеру, а завтра прикатим сюда с досками, гвоздями, дегтем, краской и прочим.

— Прикатим? Хочешь сказать, поедем на велосипедах?

— Ну да. Тащить весь груз на себе будет не очень приятно, а с тачкой мы тоже замучаемся на всех этих кочках, камнях и ухабах.

— Я не о том, — сказал Ванька. — А если Фантик захочет с нами пойти? Ведь у нас всего два велосипеда!

— Ну, повезем Фантика на багажнике… Хотя нет, оба багажника будут заняты. Ну, тогда поведем велосипеды в руках — это все равно будет намного легче, чем тачку катить!

— Так и сделаем, — одобрил Ванька. И хихикнул: — Представляешь, как вечером эти два придурка будут метаться по берегу? А завтра мы вернем лодку хозяину. И все равно не понимаю… — Он подошел к самой воде. — Почему это самое удобное место? Дальний берег — вон он, еле виден, да и ничего интересного для воров там, по-моему, нет. Может, они должны с кем-то встретиться на воде?

— Не наша забота! — сказал я. — Пойдем лучше к смотрителю маяка. Прошло уже намного больше часа.

Глава III

На маяке

Выйдя из ивняка на открытое пространство, мы еще издали заметили, что возле яхты теперь возятся три фигуры и ни у одной из них волосы не отсвечивают сединой. Значит, смотритель маяка ушел к себе. И мы свернули на мысок, к маяку.

Маяк этот был, конечно, намного меньше морских, но все равно ничего себе. Насколько мы могли судить по узким вытянутым окошкам, в нем было три этажа. Или, кажется, правильнее говорить «три уровня»?

И на крыше стоял мощный фонарь, настоящий прожектор, светивший и вращавшийся по ночам.

Дверь была приоткрыта. Мы привязали Топу к железному кольцу, укрепленному в стене неподалеку от двери (не знаю, для чего было нужно это кольцо, но привязывать к нему собаку очень удобно), и зашли внутрь.

В первой комнатке не было ничего особенного. Скамьи, какие-то шкафчики с необходимым инструментом и приспособлениями, кривоногий стол. По крутой железной лесенке мы поднялись на второй этаж.

В комнатке второго этажа обстановка была вполне домашней. На столе у стены стояли электроплитка и несколько кастрюль, над столом — полочки с кухонной утварью и продуктами, стулья, над тахтой укреплены ночник и полочка с несколькими потрепанными книжками и стопкой газет.

И на тахте сладко спал Виссарион Северинович.

Мы остановились в смущении, не зная, как быть. Но видно, у смотрителя маяка сон был чуткий — он резко присел и поглядел на нас. Возможно, его разбудили наши гулкие шаги по сварной лестнице.

— Привет, ребята! — сказал он. — А я тут прикемарил маленько.

Он встал, проверил, есть ли вода в чайнике, поставил чайник на электроплитку.

— Сейчас крепкого чайку глотнем! — провозгласил он. — Хорошие ребята эти яхтсмены, как их: Серега, Алик и Павел. Надо уметь вовремя подключиться к компании и вовремя уйти, чтобы в тягость не стать. Момент почувствовать, когда и ты уже живот набил, и путешественники хотят побыть сами по себе, никто посторонний им уже ни к чему. Хорошего собеседника всегда с радостью примут, но и самый хороший собеседник не должен становиться назойливой мухой, иначе грош ему цена!.. — Тараторя таким образом, он доставал чашки и заварку, сахар и ложки, подвигал стулья к столу. — А если ты сегодня не был в тягость, то, значит, и завтра у этих людей можно будет немножечко подкрепиться, как учил нас наш вождь и идейный вдохновитель Винни-Пух!

Мотайте это на усы, ребятки, на усы, которых у вас еще нет, но обязательно вырастут. Никому бы другому я не поведал с такой откровенностью, как надо стараться ради брюха, но вам я открываю мою самую страшную тайну!

— Неужели самую страшную? — недоверчиво спросил Ванька.

— Ну, может, еще две-три страшные тайны найдутся! — усмехнулся смотритель маяка. Похоже, после выпитого он еще был малость навеселе, несмотря на то что «покемарил».

— Интересно какие? — сказал я.

Смотритель маяка призадумался:

— Ну, например… Впрочем, давайте чайку глотнем. А там можно будет и погуторить.

Мы уселись за стол и стали пить чай.

— Ну, как лодка? — спросил Виссарион Северинович. — То, что вы искали?

— Да, вполне, — ответил я. — Ее довольно просто привести в порядок. Не знаете, чья она?

— Да ничья, — хмыкнул смотритель. — И быстро поправился: — То есть теперь ничья.

— Как это «теперь»? — поинтересовался Ванька.

— Ну, был у нее хозяин — и нет. Не стало.

— А куда он делся? — продолжал допытываться мой братец.

— Пристрелили, — коротко ответил смотритель.

Мне показалось, я заметил в его глазах хитрый блеск.

— Бросьте! — Мой братец поперхнулся чаем. — Кто пристрелил?

— Милиция. Спецподразделение, работающее на воде. На этой лодке ходил за товаром известный бандит и контрабандист. Но за ним давно следили и как-то поставили засаду. Ночью, естественно, это было. Он включил мотор и стал уходить — на лодке тогда и мотор был, а так-то он ходил на веслах, чтоб шуму не было. Думал уйти с озера по мелким речушкам, которые все такие извилистые и где милицейским катерам пришлось бы сбрасывать скорость, но его догнали и прижали к берегу. При этом они из тяжелого пулемета стрельнули, с высокой палубы патрульного катера, и разнесли днище лодки — отсюда и эта дыра. Так что уплыть далеко он все равно не мог. Ну, он совсем озверел и стал палить из автомата и двух пистолетов. В завязавшейся перестрелке его ранили насмерть. Я-то ничего понять не мог: посреди ночи шум, грохот, очереди, огни палубных прожекторов по воде мечутся. Утром набрался духу, пошел в ту сторону, а там уже следственная группа работает. И старший следователь сказал, кивнув на лодку: «Слышь, Севериныч, ты бы рухлядь эту на дрова изрубил, чтоб берег не засоряла». И уехал. Вот с тех пор и лежит.

— Почему ж вы на дрова не изрубили? — с подозрением спросил я.

— А зачем мне дрова? — пожал плечами смотритель. — Что мне ими топить?

Мы с Ванькой оглянулись по сторонам. И в самом деле, печки нигде не было — даже «буржуйки».

— Как же вы зимой живете? — спросил Ванька.

— А вот это, — широко улыбнулся смотритель, — и есть моя вторая страшная тайна. — И после эффектной паузы он разъяснил: — Я государство обворовываю.

— Как это? — удивились мы.

— А вот так. Маяк содержит государство, вот и за электричество оно платит. С холодами я включаю электрокамин, а то и два — и тут жара, как в Африке. В доме счетчик накрутил бы на жуткую сумму, не разбалуешься электрообогревом, а тут мне все выходит бесплатно. И нечего бояться, что пробки полетят, — ведь маяк объект повышенной важности, вот ему и положено усиленное электрическое питание. Он снабжается не через общеостровной трансформатор, а по мощному кабелю, проведенному прямо из города. Так что можно и четырехваттник включать, но мне и двухваттника во как хватает? — Он чиркнул ладонью по горлу и опять улыбнулся. — Вот это я и называю обворовывать государство.

— Но ведь вам, наверно, это положено… — неуверенно проговорил Ванька.

— Может, и положено, — пожал плечами смотритель. — Я не спрашивал, чтобы, не дай Бог, на жилую комнату отдельный счетчик не поставили. Поэтому дрова мне ни к чему.

— Но ведь у вас и свой дом есть? — уточнил я.

— Есть, — кивнул смотритель. — Но я в нем мало бываю, мне здесь как-то привычней. А в деревне я только с огородом вожусь. А если дрова нужны, так лучше завалить сухую березу или сосенку рядом с деревней, чем через весь остров переть. Я как три года назад запас дров сделал, так мне еще лет на пять хватит. Если, конечно, соседи дрова не приворовывают. Но вроде не замечал.

— Ясно… — Ванька задумался. — Скажите честно, насчет этого застреленного контрабандиста — это ведь «пуля», да?

— При чем тут «пуля»? — притворно возмутился смотритель. — Говорю вам, лодка ничья, ремонтируйте ее спокойно и плавайте. А по поводу «пуль»… Пули там были вокруг лодки, настоящие. Пули и стреляные гильзы. Правда, их милиция тщательно собрала, как вещественные доказательства, но, я думаю, вы там одну или две все равно найдете, если пороетесь потщательней. И убедитесь, что я правду говорю!