Илона Волынская - Миссия супергероев Страница 6

Позади бегущей изо всех сил Катьки взревел мотор фургона… Послышался отчаянный визг собаки… Два желтых конуса света ударили ей в спину, выкатились перед ней, как коврик, разворачивая у ног ее собственную черную и длинную тень. Позади глухо хлопнуло – девочка почувствовала, как ее словно бы сильно дернули за рукав куртки. Катька кинула быстрый взгляд через плечо.

Злобно сверкая желтыми фарами, серый фургон катил прямо на нее. Из окна машины высовывался человек, в блеске фар казавшийся просто принявшим человеческую форму сгустком тьмы. Реальным в нем был только направленный на Катьку огромный вороненый пистолет. Из ствола с глухим хлопком вырвался сноп огня – Катьке показалось, что прямо ей в лицо! – и пуля, присвистнув, ударилась об асфальт, подняв в луже фонтанчик брызг.

«Глушитель!» – только и мелькнуло в голове у девчонки.

Молотя крыльями, белый гусь пронесся над Катькиной головой… и ринулся в распахнутую дверь ближайшего подъезда. Катька бросилась за ним. Прыгая через две ступеньки, побежала вверх по лестнице.

Во дворе снова взревел мотор, истошно завизжала собака… и в ответ на лай и человеческие крики наконец-то послышались звуки открывающихся окон.

– Что здесь происходит? – завопили откуда-то сверху.

– Убирайтесь отсюда, хулиганье, сейчас милицию вызову! – звонко объявила какая-то женщина.

Хлопнула дверь парадного…

Взлетевшая на пятый этаж хрущевки Катька кинулась к окошку на лестничной площадке. Сквозь мутное от застарелой грязи стекло она увидела, как из подъездов выбегают люди, мечутся, перекликаясь друг с другом. За темными окнами мелькают огоньки… И еще с высоты пятого этажа было отлично видно, как быстро и тихо сворачивает в соседний проходной двор серый фургон с выключенными фарами, увозя похищенную девчонку. А следом длинными прыжками несется «афганка» и ковыляет бульдог.

Глава 4. День защиты детей и гусей

– Я что-то не понял, – с неожиданным тяжелым недоумением сказал Сева, каменно молчавший все время, пока Катька рассказывала. – Это что же – наша малая пошла в супермаркет, а ее убить пытались? – в голосе его звучало безграничное изумление. – Застрелить из пистолета с «глушаком»?

– Что ты, Севочка, как можно, – с совершенно невозмутимой физиономией ответила Кисонька. – Это просто теперь такая новая гламурная фишка. Ну, то на скейтах катались, потом на роликах, а сейчас модно разъезжать по проходным дворам и из окна машины постреливать по прохожим.

Сева дико покосился на Кисоньку – голос рыжей звучал с такой глубочайшей серьезностью, что было немудрено и поверить.

– А если вдруг попадут? – обалдело поинтересовался он.

– Чучело набивают, – сообщила Кисонька. – На память, трофей все-таки…

Мурка захихикала.

– Я сейчас это чучело сам набью! Ремнем по попе! – пригрозил Вадька, недобро поглядывая на сестру. – И мать, и я сколько раз предупреждали – не суйся в «проходняки»! Там дворовые собаки, там бомжи…

– О стрелках с пистолетами тоже предупреждали? – рявкнул на Вадьку Сева. – Ты у нас в курсе модных тенденций? – Он злобно покосился на Кисоньку. – Народ, вы что себе думаете? Катька выходит из офиса, и ее обстреливают! Даже не потому, что она вела дело и преступник догадался, что на самом деле она – не просто ребенок!

Катька мгновенно приосанилась – всякому приятно слышать, что ты «не просто ребенок».

– В нее стреляли по дороге из магазина! Считай – за просто так! И даже гонорара не будет!

– Ах, вот что тебя возмущает! – пренебрежительно протянула Кисонька.

– Да! Возмущает! – взвился Сева. – Когда обстреливают за гонорар – это наша работа! А когда за просто так – это хамство! Подумаешь – похищение она видела! Тоже мне, невидаль! Мы, с тех пор как «Белого гуся» открыли, и не такого навидались! А вы сидите!

– А что нам делать? – напуганная Севкиным напором пробормотала Мурка.

– Разбираться! – гаркнул Сева. – Никто не имеет права стрелять по нашей Катьке… – он вдруг замялся. – Ну, и по Харли тоже… Вообще по всем нам, сыщикам, никто не будет стрелять безнаказанно! Что за номера – уже за колбасой сходить нельзя, чтоб тебя не обстреляли! – Несмотря на некоторую несвязность последнего заявления, видно было, что Сева настроен решительно.

– Севочка-а! – жалобно протянула Катька. – А гонорар как же? За меня гонорар не заплатят!

– Плевал я на гонорар! – заматывая шею шарфом, огрызнулся Сева.

– Ух ты! – глядя на Севу широко распахнутыми восторженными глазами, выдохнула Катька. Торопливо одернула рукава грязного свитера и кокетливо поправила стянутые в точно такой же, как у Кисоньки, хвост волосы. Косичек она с некоторых пор не носила.

– Ничего себе! – тоже разглядывая Севу, будто впервые его видела, присвистнула Мурка. – Если уж Севке на гонорар плевать… Надо идти, – заключила она, натягивая снятую было куртку.

– Ладно, – покорно согласился Вадька, тоже слегка ошеломленный Севиной яростью. – Только я нашего Саляма отпущу, зачем ему тут сидеть. – Он кивнул на окно в стене, сквозь которое отлично был виден парадный, для приема клиентов, офис агентства «Белый гусь» и сидевший там крепкий бородатый мужик, меланхолично жевавший бутерброд с салями.

Собственно, за страсть к этой колбасе Салям и получил свое прозвище. Как его звали на самом деле, сейчас помнил, наверное, только Сева, который регулярно притаскивал Саляму на подпись всякие документы, – потому что Салям был подставным владельцем «Белого гуся». Что же поделаешь, если по закону двум мальчишкам, трем девчонкам и белому гусю, в полном расцвете его гусиных сил, нельзя владеть собственным детективным агентством! Приходится заводить себе такого бородатого Саляма.

На переговорах Саляма тоже приходилось использовать. Взрослые, как говорит в таких случаях Кисонька, «мыслят шаблонами». То есть если тебе тридцать лет, ты сидишь в навороченном офисе и выглядишь как накачанный шкаф с бородой – ты великий сыщик, способный распутать самое сложное дело. А если ты ходишь в школу и выглядишь как обычный пацан или девчонка – иди учи уроки, деточка, и не лезь в дела взрослых! Поэтому реальное общение с клиентом выглядело следующим образом. Затаившись в рабочей комнате, сыщики наблюдали за клиентом через окно, которое с другой, выходящей в парадный офис, стороны выглядело обычным зеркалом. И через микрофончик за ухом у Саляма подсказывали ему, что говорить. С модными дамами обычно договаривалась Кисонька, а если в офисе появлялся перекачанный браток – к микрофону усаживалась решительная Мурка. Не сладившим со злобными хакерами программистам все нюансы профессионально разъяснял Вадька, а за гонорар всегда торговался Сева. В результате Саляма в городе считали не только гениальным сыщиком, но и человеком, способным с кем угодно найти общий язык. Даже с капризными младенцами и озлобленными животными (Катька и гусь у микрофона).

– Салям, мы уходим, и ты тоже можешь идти, – сказал Вадька.

– Могу, – благодушно согласился Салям. – Ноги-то есть… – вытягивая конечности, чтобы Вадька убедился, что ноги у него действительно есть, сообщил Салям. И впился зубами в очередной бутерброд.

У кого-то другого эта фраза могла сойти за незамысловатую шутку, но Вадька знал, что Салям абсолютно серьезен.

– Рабочий день закончился, – стараясь говорить очень четко и ясно, как маленькому ребенку, повторил Вадька. – Мы запираем офис, иди домой. – Иногда Вадьку бесило, что их «подставной» такой тупой. Но что поделаешь, как говорил Сева: «Был бы Салям умный, хвостик бы мы от его салями имели, а не агентство – по документам тут все его!»

– Не может быть, – уперся Салям. – Я за рабочий день успеваю съесть пятнадцать бутербродов. А сейчас ем только тринадцатый, – демонстрируя Вадьке надкушенный бутерброд, объявил Салям. – До конца рабочего дня еще два с половиной бутерброда осталось. Не годится прерываться на тринадцатом – число несчастливое. – И он снова принялся жевать.

«Ой, тупо-ой!» – чуть не взвыл Вадька и сам себя остановил. Некрасиво даже в мыслях ругать человека, который совсем недавно отбил тебя у шайки грабителей. Кстати, с помощью своей обожаемой салями.

– Давай ты несчастливый бутерброд быстренько доешь, а оставшиеся два с собой возьмешь, – тоже заглядывая в офис, предложила дипломатичная Кисонька. – Дома их проработаешь.

Салям немного подумал и, согласно кивнув, принялся орудовать ножом, сооружая себе бутерброды на дом. Полностью одетые компаньоны нетерпеливо переминались в ожидании.

– Кстати, ты мне колбасу купила? – поглядывая на Катьку, вопросил Салям. – А то у меня заканчивается. Завтра уже не с чем работать, – демонстрируя колбасную «попку», объявил Салям.

– За колбасу нынче и пристрелить могут, – пробурчал Сева, который все никак не мог переварить сегодняшнее происшествие с Катькой.