Уроки без правил - Антон Давидович Иванов Страница 6

Кстати, у воющей Зойки в рюкзачке тоже нашлись пакеты, в результате мы заготовили пять замечательных пылевых бомб. Тимка с удовольствием взвесил их на руках. Они получились тяжелыми, плотными.

— Теперь главное действовать всем дружно и слаженно.

— Идут, — перебил стоявший ближе всех к двери Будка.

Мы услышали отчетливый звук шагов и приглушенные голоса.

— По местам, — шепотом скомандовал Тимка.

Мы затаились.

Глава II. ЗДРАВСТВУЙТЕ, НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ!

В замочной скважине заскрежетало. Теперь мы боялись даже дышать.

— Вот. Глядите, — узнали мы хриплый голос террориста с автоматом.

Дверь распахнулась. В нее вошел какой-то мужик. Больше мы ничего разглядеть не успели. Тимка мигом обрушил ему на голову свое ведро. Мужик жалобно вскрикнул и исчез в густом столбе пыли.

Мы тоже не растерялись и метнули свои бомбочки. Не дожидаясь, пока рассеется пыльная завеса, мы ринулись на прорыв. Вслед нам раздавались проклятья, громкие чихи, и наконец послышался истошный вопль:

— Держите! Держите их!

Мы с космической скоростью взлетели по крутой лестнице и, отворив первую дверь, устремились к той, которая вела на улицу. Увы! Путь к свободе был отрезан. Только тут мы вспомнили, что мужик с автоматом категорически приказал запереть выход.

Мы чувствовали себя, как в мышеловке. За дверью на улице грянул оркестр. А по лестнице уже с топотом поднимались наши преследователи. Мы в полном ужасе сгрудились у двери и со страхом взирали на верхнюю площадку лестницы.

Первым поднялся мужик с автоматом. Лицо у него было совершенно белым от нашего то ли цемента, то ли гексогена. И на этом белом как простыня лице чернели два поблескивающих глаза. Ниже глаз обозначился еще один черный круг, из которого раздалось:

— Ну вы, блин, ребята, даете. Совсем с катушек слетели.

Тут подоспел еще один террорист, с ног до головы припорошенный густым белым порошком. Мужик с автоматом повернулся к нему и, указывая на нас, спросил:

— Так это ваши или не ваши?

Тот уставился на нас, словно баран на новые ворота. Затем несколько раз шумно чихнул и задал нам крайне странный для террориста вопрос:

— Вы где учитесь?

Я, честно сказать, прибалдел. Какая им разница, где мы учимся? Друзья мои тоже в полном недоумении молчали.

— Языки со страха сожрали? Вас спрашивают, где учитесь?

— A-а, это… тута, — неожиданно пискнул Будка.

— В каком классе? — задал еще более глупый вопрос мужик.

— В восьмом, — нестройным хором отозвались мы.

— В каком восьмом? — устало простонал все тот же мужик.

— Восьмой класс «Б» этой самой школы, — чуть более стройным хором ответили мы.

— Как зовут вашего классного руководителя? — На мой взгляд, более идиотского вопроса в данной ситуации просто невозможно было придумать. Однако скрывать имени своей классной у нас никаких оснований не было. Хочется этому террористу знать, пусть подавится.

Кроме того, у меня возникло серьезное подозрение, что именно ему досталось ведром по голове. Во всяком случае, это объясняло его дурацкие вопросы.

— Имя классного руководителя? — угрожающе повторил осчастливленный нашим ведром мужик.

— Мария Владимировна Предводителева, — слабым голосом сообщила Агата.

— Ясно, — устало выдохнул любитель глупых вопросов. — Выходит, действительно наши. Я могу их забрать? — перевел он взгляд на мужика с автоматом.

Тут Зойка, которая до этого лишь тихо и жалобно всхлипывала, внезапно забилась в истерике и оглушительно заверещала:

— Никакие мы не ваши! Никуда с вами не пойдем! Хотите стрелять, стреляйте на месте!

— Девочка, да ты что? Ты что? — схватил ее за руку мужик с автоматом.

Того, что случилось в следующее мгновение, я от Зойки не ожидал. Резко выбросив вперед ногу, она врезала автоматчику по колену, а затем вцепилась ему зубами в руку.

Подвал прорезал истошный рев террориста:

— Отпусти меня, чертова кукла!

Но Адаскина, по-моему, на время превратилась в бульдога, и зубы ее мертвой хваткой держали руку автоматчика.

— Пре-кра-тить! — гаркнул второй мужик.

Зойка, наконец, отпустила руку автоматчика.

— Как вам не стыдно! — продолжал разоряться второй мужик. — У нас такой праздник! Открытие школы! День знаний! А вы чего тут устроили!

Зойка разразилась истерическим хохотом:

— Это не мы! Это вы устроили! Новую школу хотели взорвать вместе с мэром!

— Девочка, что ты такое несешь! — всплеснул руками любитель вопросов и ответов.

От резкого движения в воздух поднялась пыль.

Оба мужика снова начали бурно чихать. И два других, которые стояли на лестнице, тоже.

— Ничего мы не несем, — с обличительным видом сообщил Будка. — Думаете, мы дураки? У вас там внизу мешки с гексогеном. И взрыватель в трансформаторах спрятан.

— Где гексоген? — взвыл как ужаленный автоматчик. — Ежели чего конкретное знаешь, говори!

— Вы сами знаете! — продолжал обличать преступную группу Митька. — Гексоген в кладовке. В мешках. А взрыватель в трансформаторах. Мы засекли, как вы его туда устанавливали.

На улице вновь оглушительно грянул оркестр.

— Да вы чего? — обалдело потряс запорошенной головой автоматчик. — Мы не устанавливали, а, наоборот, проверяли, чтобы не было.

Внезапно в голове у меня что-то щелкнуло, и я, кажется, начал врубаться в ситуацию.

— Так вы, значит, не террористы? — обратился к автоматчику я.

Тот вдруг звонко расхохотался. И, ткнув указательным пальцем в грудь второго, сквозь смех проговорил:

— Ну, ребятки у вас! Не соскучишься! Это мы-то террористы?

И он снова зашелся от хохота.

Мы смотрели на них, разинув рты.

— Между прочим, ничего смешного, — проворчал второй мужик. — По вашей вине могла произойти трагедия.

— Это по их вине она могла произойти, — все еще хохоча, указал на нас мужик с автоматом. — Как они вас ведром-то, а? Террористы, гы-ы-ы…

И он скорчился от нового приступа смеха.

Тут я окончательно понял, что перед нами, наверное, все-таки не террористы. И друзья мои, кажется, тоже поняли.

— А вы вообще кто? — уставилась своими огромными глазами на осчастливленного ведром мужика Агата.

— Вообще я ваш новый завуч, — весьма свирепо откликнулся тот.

— Гы-ы-ы, — продолжал надрываться мужик с автоматом.

— Хи-хи-хи, — вторили ему двое, стоявшие на лестнице.

И только тот, кто назвал себя новым завучем, угрюмо молчал. Что касается нас пятерых, мы пребывали в состоянии «немой сцены» и могли лишь таращиться друг на друга и на нового завуча. Я наконец смог как следует разглядеть его. Маленький, кругленький, по бокам башки — редкие волосы, а посредине — огромная лысина, щедро припудренная пылью из нашего ведра.

— Выходит, это все-таки не гексоген, а цемент, — зачем-то произнес вслух я.

— Больше времени нужно занятиям уделять и меньше смотреть телевизор, — назидательно произнес завуч.

— Какие занятия. Ведь каникулы были. Летние. Целых три месяца, — весьма логично возразил ему Будка.

С автоматчиком