Валерий Роньшин - Ловушка для Буратино Страница 7

В первое мгновение она даже не поняла, что это за бумага. На чистый лист были наклеены буквы, вырезанные из журнала. Буквы были разной величины и складывались в слова:

«Твоя дочь у нас. Сунешься в милицию — ей крышка. Жди звонка. Ночные призраки».

Ирина Сергеевна растерянно вертела в руках странное послание. Она не знала, что ей делать. Будь дома Юра, она бы побежала к нему с этой бумажкой. Но мужа дома не было. Он улетел в Брюссель. Пойти к тете Лизе? Но что может посоветовать в такой ситуации старая женщина? К тому же Елизавета Аркадьевна давно спит. Соломатина еще раз перечитала письмо. Бред какой-то…

Ирина Сергеевна прошла в свою комнату, села на диван и закурила. Что же делать?.. Она посмотрела на часы. Скоро одиннадцать. Если это дурацкий розыгрыш, то Лика должна вот-вот появиться. Они договорились с дочерью, что та вернется домой не позже одиннадцати. Значит, надо просто подождать.

Но ждать оказалось не так-то просто. Время ползло как улитка. Ирина Сергеевна вся изнервничалась.

Часы пробили одиннадцать. Лики не было.

Соломатина курила одну сигарету за другой. В пепельнице уже лежала целая гора окурков. «Ну где же Лика?» — с нарастающим волнением думала она.

Дзинь-тринь-дринь… — разнеслась по квартире трель дверного звонка.

Ирина Сергеевна побежала в прихожую. Но это пришла не Лика.

Это пришел Ромка.

После его ухода Ирина Сергеевна поняла, что больше не в силах оставаться наедине со своей тревогой. Она позвонила Георгию Виглянскому — лучшему другу мужа.

— А, Ира, — жизнерадостно отозвался Виглянский. — Как делишки, как детишки?

— Гоша, ты можешь сейчас приехать ко мне?

— А что случилось?

— Приезжай. Я тебя очень прошу.

— Хорошо. Еду.

Через полчаса Виглянский был у Соломатиных.

— Что стряслось, Ирина? На тебе лица нет.

— На, читай, — протянула она ему письмо. Гоша прочел.

— Лика… — начал было он. Ирина Сергеевна быстро перебила:

— Лика ушла к подруге на день рождения. Мы с ней договорились, что она вернется не позже одиннадцати. А сейчас уже… — Соломатина посмотрела на часы. — Сейчас уже первый час.

— Ты звонила подруге?

— У нее нет телефона. — Ирина Сергеевна в волнении заходила по комнате. — Что же делать, Гоша? Что делать?..

Виглянский обнял ее за плечи и усадил на диван.

— Прежде всего тебе надо успокоиться.

— Легко сказать — успокоиться. А вдруг ее похитили?

— Да почему — похитили?

— Ну ты же читал письмо.

— Возможно, это обыкновенный розыгрыш.

— Кому понадобилось меня так жестоко разыгрывать? — Ирина Сергеевна вновь потянулась за сигаретой. — И Юрки как назло нет. Может, позвонить ему в Брюссель?

— Какой смысл звонить, если он завтра прилетает?

— В том-то и дело, что не прилетает. Конференция продлится еще несколько дней. Юра вчера звонил.

Гоша задумчиво потер подбородок.

— Мне кажется, не надо его пока тревожить. Вдруг это все-таки розыгрыш.

— А если нет?

Теперь уже Виглянский заходил по комнате.

— Ну хорошо, — принялся рассуждать он. — Предположим, Лику похитили. Что в такой ситуации самое разумное?.. Самое разумное — это подождать звонка похитителей и узнать, чего они хотят.

— Ой, да ясно чего! Денег!

— Может, денег, а может, и нет. В любом случае надо ждать звонка.

— Я с ума сойду, пока дождусь! — воскликнула Ирина Сергеевна. — А если обратиться в милицию?

— Ни в коем случае, Ира! Ты же читала записку. Зачем рисковать жизнью Лики?

— А мы обратимся потихоньку. Как бандиты узнают?

— Ты не понимаешь. У бандитов в милиции есть свои люди.

Ирина Сергеевна бросила недокуренную сигарету в пепельницу.

— Но я не могу сидеть сложа руки, когда моя дочь в опасности! Не могу!

— Ничего не поделаешь, — твердо сказал Виглянский. — Надо ждать звонка.

Ирина Сергеевна закурила очередную сигарету.

— Да, да, Гоша. Извини. У меня просто шалят нервы… Еще этот мальчишка приходил, — вдруг вспомнила она.

— Какой мальчишка? — насторожился Виглянский. — Когда?

— Ликин одноклассник. Полчаса назад.

— А что ему было надо?

— Я толком не поняла. Какая-то тетрадь… контрольная… Спрашивал, где Лика.

— И что ты ему ответила?

— Ой, я так растерялась. Я думала, это Лика пришла… Потом еще это письмо с угрозами… В общем, я ему наплела, что Лика уехала в Москву… — Сделав пару затяжек, Соломатина бросила сигарету в пепельницу. — Ах, Гоша, я вся на нервах, вся на нервах… У меня такое чувство, что сейчас в дверь начнут ломиться эти самые «призраки».

Дзинь-тринь-дринь… — зазвонил дверной звонок.

Глава IX Катька исчезает

Орешкин пришел домой в первом часу ночи. Катьки дома не было. Первым делом Ромка обошел всю квартиру в слабой надежде, что сестра оставила ему записку, в которой объясняется ее долгое отсутствие. Но записки тоже не было.

Судя по всему, Катька как ушла днем, так больше и не возвращалась. Весь вопрос был в том, куда она могла уйти. А уйти Катька могла куда угодно. С отъездом родителей сестра вела свободный образ жизни, целыми днями и вечерами пропадая у многочисленных подруг. Впрочем, ночевать она всегда возвращалась домой.

А вот сегодня не вернулась.

Ромкины размышления прервал телефонный звонок. Орешкин со всех ног кинулся к телефону, думая, что звонит Катька.

Но звонил Димка.

— Катька дома? — с ходу спросил он.

— Нет, не дома.

В трубке наступило долгое молчание.

— Чего молчишь, Димыч?

— Думаю.

— О чем?

— Куда она могла деться?

— Я уже думал об этом. — Ну?

— Черт знает куда она могла деться.

— Слышь, Ромыч, а может, у нее парень появился? И она сидит с ним где-нибудь на скамеечке, целуется. А мы тут икру мечем.

— Не бойся, нет у нее никакого парня.

— А чего мне бояться? — засопел в трубку Молодцов. — Ты, наверное, думаешь, что я в твою сестру влюбился?

— Да ничего я не думаю. Ты отцу рассказал?

— Рассказал.

— А он что?

— Ничего.

— Как это? На меня бандиты напали. Лика исчезла. А он — ничего?

— У папаши на работе покруче заморочки. Убийства, грабежи, взрывы автомашин…

— Но он хотя бы что-то сказал?

— Сказал. Надо, говорит, подождать. Может, Соломатина сама собой найдется.

— А если не найдется, тогда что? Ты у него спрашивал?

— Спрашивал. Тогда, говорит, надо, чтобы родственники написали заявление в милицию о пропаже одного из членов семьи.

— И милиция начнет искать?

— Никто никого искать не будет. Просто данные об исчезнувшем человеке заносятся в милицейскую компьютерную сеть. И если где-нибудь обнаружат неопознанный труп, его приметы сверят с этими данными в компьютере.

— И все?

— Ну, могут еще фотку пропавшего по телику показать. И сказать, что такой-то такой-то ушел из дому тогда-то тогда-то и не вернулся. Одет был в то-то и то-то.

— Да-а, — протянул Ромка. Мальчишки промолчали.

— Знаешь, о чем я подумал? — первым заговорил Димка.

— О чем?

— Может, это киднеппинг?

— Какой еще киндеппинг?

— Да не киндеппинг, а киднеппинг. Это когда у богатых родителей похищают детей с целью получения выкупа. Ты же говорил, что Соломатина — дочка «новых русских». Вот ее и похитили, чтобы получить с родичей кругленькую сумму. Тогда сразу ясно, почему ее мамаша тебе лапшу на уши вешала. Ее припугнули.

— А Катьку зачем похищать? Мы-то с ней не дети «новых русских».

— С чего ты взял, что Катьку похитили? Может, на нее маньяк напал.

— Хватит, Димыч, фигню пороть! — разозлился Орешкин.

— Я не фигню порю, а строю версию, — поправил друга Молодцов.

— А тебе надо обязательно самую плохую версию построить. Может, все не так плохо. Может, Лике удалось убежать от бандитов и она уже домой вернулась. А Катька заболталась с подругой и не успела на метро до закрытия. А позвонить неоткуда. Такие версии могут быть?

— Ну, могут, конечно, — согласился Димка.

— А завтра мы в школу придем, а девчонки уже там. Живые и невредимые.

…Однако, когда назавтра Димка и Ромка пришли в школу, Лики и Катьки там не было.

Отсидев первый урок, друзья понуро побрели на перемену. В коридоре к ним подошел Леша Толстяков. До начала первого урока ребята успели ему все рассказать.

— Ну что, пацаны, делать будем? — мрачно спросил Молодцов.

— Пошли в буфет, — предложил Леша. — Пожрем.

— Я гляжу, Толстый, у тебя одна жратва на уме, — неодобрительно заметил Димка.

— Тебе бы только живот набить, — осуждающе сказал Ромка.

— Вы меня не так поняли, ребята, — начал оправдываться Толстиков. — Просто, когда поешь, голова лучше работает. Я б закусил и выдал бы вам клевую идею.