Елена Усачева - Ночь восставших мертвецов Страница 8

— Вряд ли они далеко ушли, — задумчиво произнес Сидоров. — Мы их еще можем догнать. Идем.

— Кого ты собрался догонять? — орал Илька. — Куда этот балбес мог отправиться?

— Наша кукла вышла на тропу войны, — пробормотал Левка. — И теперь либо она нас, либо мы ее…

— Вы случайно не мальчика ищете?

В пылу спора ребята и не заметили, что в подъезде на лавочке сидит человек. Это был мужчина, скорее старик, худой, с короткими седыми волосами, с острым носом и подбородком. Лицо у него было бледно и неподвижно, словно принадлежало не живому человеку, а кукле…

Впрочем, о куклах думать сейчас не хотелось.

— Вы видели? — кинулся к старику Илька. — Мальчик… Да, мальчик! Двенадцать лет, полноватый такой. Куда его понесли?

— Понесли? — Голос у старика был чуть глуховат, а взгляд холодно колюч. Он смотрел невероятно внимательно, словно гипнотизировал. — Почему понесли? Он сам шел. У него еще с собой кукла была. Я удивился, зачем мальчику эта игрушка.

— Кукла! — От волнения Шагунов ударил кулаком по раскрытой ладони. — Куда они пошли?

— Туда, — старик неопределенно махнул куда-то влево.

Илька с Левкой посмотрели в указанном направлении. Там было шоссе, метро и множество автобусных остановок.

— Что он там забыл? — взвыл Илька.

— Он пошел на кладбище, — ответил старик.

Шагунов крутанулся на пятках. Старик сидел, чуть подавшись корпусом вперед. Спину при этом он держал невероятно ровно для своего возраста.

— На кладбище, — кивнул старик. — Они проходили мимо, и я слышал, как они об этом говорили.

— С кем это он разговаривал? — с недоверием спросил Левка. — С куклой?

— С ним еще кто-то шел. Я не разглядел. — Старик поднялся. Губы его были недовольно сжаты, словно своим недоверием ребята его обидели. — Они говорили о кладбище и о школе. Хотели и туда сходить. Может, это был его отец?

— Нет у Сашки никакого отца! — выпалил Илька и повернулся к Левке. — Идем скорее! Мы их догоним!

Сидоров не шелохнулся. Он внимательно смотрел на старика. Под этим пристальным взглядом старик развернулся и пошел прочь.

— Шевелись! Что ты застыл? — торопил приятеля Шагунов.

— Не нравится мне это. — Левка сдвинулся с места, но было видно, что мыслями он где-то очень далеко. — Чтобы Сашка добровольно пошел с куклой да еще с каким-то неизвестным…

Илька махнул рукой и побежал вперед.

Он себе никогда не простит, если с Квасниковым что-то случится. Во всей этой ситуации виноват он, Илька. Не вылези он вперед с этим дурацким пергаментом, все бы мирно продолжали учиться в школе. Конечно, редко какие Илькины идеи проходили безнаказанно. Но такого всепоглощающего чувства вины у Шагунова еще не рождалось.

— Куды намылились?

Кладбищенский сторож смотрел на ребят нехорошим взглядом.

— Что-то я вас здесь раньше не видел. Или вы только по темноте шастаете?

— Мы из молодежного отделения Общества охраны кладбищ. — Пока Илька соображал, что бы такого сказать, Левка вышел вперед. — Проверяем сохранность могил и ухоженность территории. Вам должны были звонить.

— Никто мне не звонил. — Сторож на всякий случай попятился. — У меня и телефона-то нет.

— Тогда приходил человек и предупреждал. — Сидоров сделал нетерпеливый жест, собираясь пройти мимо охранника. — Двадцать минут назад к вам должен был прийти мальчик лет двенадцати со всеми документами. Там правительственное постановление!

— Не было никакого мальчика! — сторож прижался к столбу, пропуская странных посетителей. — Но если вам очень нужно…

— Нужно, нужно, — кивнул Левка.

Очутившись на территории кладбища, ребята юркнули к знакомому забору, через который они вчера проникали на кладбище.

— Малы вы, чтобы в обчества вступать, — крикнул им в спину сторож, но следом не пошел. Решил не связываться.

Днем кладбище выглядело совсем не так, как ночью. Исчезли таинственность и загадочность, пропали призрачные тени, наводящие ночью панический страх. Теперь все было просто — дорожки, оградки, надгробия. Но зато сейчас было непонятно, куда идти. По каким они вчера дорожкам бродили? Какую могилу раскапывала Уля?

Илька вертелся вокруг могильных холмиков, тщетно вчитываясь в полустертые буквы.

— Что мы тут ищем? — бросил он неспешно вышагивающему среди пожухлой травы Сидорову.

— Квасникова, — после короткого размышления ответил Левка. — Я сам не понимаю, зачем старик послал нас сюда. Может, у него маразм? Что кукла забыла на кладбище? Хочет Сашку вместо своего Мертвеца в могилу положить?

— А как он выглядит, этот Восставший Мертвец?

Вопрос поставил Сидорова в тупик. Описать нового знакомого оказалось трудно. Лохмотья… зеленые глаза… Вряд ли подобную фотографию поместят на надгробном памятнике.

— А дедушка-то пошутил. — Левка зябко передернул плечами — солнце скрылось, по небу ползли дождевые облака, дул прохладный ветер. — Сидит такой старый маразматик у подъезда на лавочке и лепит всякую байду.

— Но он даже куклу описал… — начал Илька и замолчал на полуслове.

На дорожке перед ним виднелись четкие отпечатки крошечных ботинок. Следы шли в глубь кладбища и через несколько метров терялись среди других, вполне человеческих следов.

Тропинки были пусты. Вокруг не было никого, кто мог бы оставить эти бесконечные следы. Справа и слева на Шагунова с памятников смотрели осуждающие глаза покойников. Из-за поворота появился гипсовый лев с раскрытой пастью. Белый памятник был до того неуместен на этом мрачном кладбище, что Ильке на мгновение стало жаль его. То-то он кошмаров и ужасов насмотрелся за свою жизнь. По этим дорожкам прошло не одно привидение, здесь ползли, волочились и летели бесконечные тучи нечисти. А лев все так и стоял, открыв от ужаса пасть.

Илька до того замечтался, что чуть не налетел на ограду. Хорошо бы он смотрелся, растянись на могиле…

Подняв глаза, он действительно чуть не упал.

На могиле уже кто-то лежал.

Решив, что сегодня день открытых дверей на тот свет, Илька собрался бежать из этого проклятого места, как вдруг распластанный на земле шевельнулся.

«Мама!» — едва не заорал Шагунов. И мысленно представил, как разворачивается, несется прочь и через минуту оказывается за несколько кварталов отсюда.

Но ноги отказались его слушаться. Коленки подогнулись, и Илька сполз на землю. Сзади неслышно подошел Сидоров и негромко ойкнул.

На могиле лежал Сашка Квасников. Одежда на нем была изрядно порвана, лицо расцарапано и присыпано землей, босые ноги сверкали розовыми пятками. Тапочки аккуратно стояли около калитки.

Сашка снова шевельнулся. Его руки медленно потянулись к лицу.

В первую секунду Ильке показалось, что глаз на лице у Квасникова нет и что сбылась сидоровская сказка — кукла добыла то, за чем охотилась семьсот лет.

Взметнувшийся ветер поднял в воздух соринки и песок, закрутив маленький вихрь. Песчинки стали складываться в фигурку человека.

— Квасников! — негромко позвал Шагунов. — Квасников, вставай! Нашел место для отдыха!

Сашка заворочался. Как завороженный Илька смотрел на то место, где у Квасникова должны были быть глаза, но разглядеть их под слоем песка было невозможно.

Квасников тряхнул головой. Шагунов зажмурился.

— Я уже помер? — вяло спросил Сашка, размазывая по лицу грязь.

Илька задержал дыхание.

— Ага, — радостно гоготнул Левка. — А мы два ангела.

— Какие, к черту, ангелы? — заорал Квасников. — Что вы тут делаете?

— Тебя спасаем, — буркнул Илька, опускаясь на лавочку около могилы. От пережитого ужаса у него подгибались ноги. — Со зрением у тебя все в порядке?

— Какой леший меня сюда занес? — Сашка озирался, лишний раз доказывая, что с глазами у него ничего не случилось.

— Это я хочу спросить, как ты здесь оказался? — закричал Илька, поняв, что с приятелем ничего страшного не случилось. — На помощь позвал, мы примчались, а он, оказывается, решил на кладбище прогуляться, поспать часок-другой. А мы там отдувайся за него!

— Чего это вы за меня отдуваетесь? — Сашка смахнул с себя землю и непонимающе уставился на друзей.

— Забыл? — Илька был готов наброситься на Квасникова. — Кто куклу разбил?

— Подумаешь… — пожал плечами Квасников. — Я тебя, между прочим, спасал. И вон того охламона, Сидорова. — Кивнул он в сторону Левки.

— Видели мы таких спасателей, — кипятился Илька. — После падения кукла сбрендила и хочет нас укокошить! Левка все рассказал букинисту, и тот ему поведал много нового и неожиданного. Короче, нам надо идти с повинной в магазин. Они еще смогут нам помочь. Останемся одни — разберет нас Уля на запчасти.

— Чего ты на меня орешь? — тоже перешел на крик Сашка. — Не я всю кашу заварил. Сам стащил эту тряпку, сам и разбирайся. А если я твою куклу еще раз увижу, руки-ноги повыдергиваю. Понял?