Валерий Гусев - Привет от тети Моти Страница 8

– Подозрительно, что вы тут стоите – руки в брюки, а посмотрите, какой у вас главный приз грязный, – и Алешка указал на призовую иномарку, до ужаса заляпанную птичьими следами.

Охранник не обиделся и объяснил:

– Нельзя ее мыть. Примета такая: птичьи шлепки – к деньгам. Символ!

Ни фига себе символ, подумал Алешка, – грязные деньги. Он даже не огорчился, что потерял след братанов Толяна и Коляна. Тем более что тут же ему пришлось взять новый след. Причем совершенно случайно.

Пока они с охранником «обменивались любезностями», из казино вышел странный для этого места человек – в тренировочных брюках, обвислых, с пузырями и дырками на коленках, в грязной бейсболке козырьком назад и с каким-то жалким пакетом в руках.

– Салют! – бодро сказал он охраннику. И сбежал по ступеням к машинам. В машину он не сел, а взял велосипед, пристроил на багажнике свой кулечек и, бодро завертев педалями и зазвонив в звоночек, исчез за углом.

– Во! – сказал охранник с уважением. – Бывший миллионер. Он у нас все состояние проиграл, один велосипед у него остался. Теперь ездит – отыгрывается.

– Отыграется? – спросил Алешка.

– Обязательно.

– Мешок денег выиграет? Вот этот? – И Алешка указал на мешок с «долларами» возле подъезда.

Охранник захохотал:

– Этот мешок – он уже пятый по счету.

– Выигрывают? – Алешка распахнул глаза с великим недоверием.

– Крадут! Такие есть наивные лохи. Думают, там в самом деле баксы напиханы. А там пустые банки от пива.

Ему, наверное, было скучно – поговорить хотелось.

– Вот наша уборщица и сообразила. Чем собирать по всем углам эти банки да потом их на помойку нести, она их в мешок складывает. Как он полный набьется, так его и стащат.

– Так давно бы догадались, – подивился Алешка такой наивности.

– Не в том дело. – Охранник был очень доволен, что нашел такого внимательного слушателя. – Эти банки теперь бомжи и нищие таскают, они их в утиль сдают.

Да, с горечью подумал Алешка, кто-то мешками деньги таскает, а кто-то пустые пивные банки.

Тут он спохватился – давно пора вернуться в часть, а то Баранкин рассердится.

Обидно, что Алешка задержался. Если бы он пораньше завернул за угол, то застал бы там интересную картину. Проигравшийся миллионер снял с шеи бечевку, на которой болтались ключи, отпер дверцы крутого лимузина, уложил на заднее сиденье свой велосипед и, подтянув драные спадающие брюки, сел в машину и уехал.

А Алешка тем временем мчался в часть, чтобы успеть к обеду.

– Нагулялся? – спросил его на КПП ефрейтор Курочкин. – Покупки сделал?

Алешка помотал головой и уже был готов дунуть в казарму, но Курочкин придержал его:

– Постой, Леха. Захвати посылочку. – И он протянул Алешке хорошо знакомую сумку. – Это Горшкову друзья собрали.

Алешка взял сумку и пошел в казарму, раздумывая надо всем новеньким, что сегодня с ним произошло. И мысли эти были далеко не радужные.

Глава V

«Орудие – к бою!»

Да, мысли у него были не радужные. А ведь все только начиналось…

В один прекрасный вечер, перед «наступлением темного времени суток», Алешка, как обычно, сидел в своем любимом танке и выискивал цели противника.

В танке было душновато и сумрачно. Только сквозь узкие смотровые щели и пробоины светило заходящее солнце.

Алешка одержал победу меткими снарядами и беспощадным пулеметным огнем и собрался на заслуженный отдых после боя на втором этаже казармы первой роты, где у него была самая лучшая – в уголке у окна – солдатская койка.

Но в это время послышались приглушенные голоса и осторожные шаги. Возле самого танка, в распахнутых воротах ангара остановились два человека. Это были нерадивый Мотин и командир обормотов Горшков.

– И чего? – лениво спросил Мотин.

– Дело есть. На кучу баксов. Понял?

– Не понял, – признался Мотин.

– Слушай сюда. – Сержант Горшков понизил голос до шепота. – В городе есть хорошие парни, деловые, которым нужны стволы. И гранаты. Теперь понял?

– А где я их возьму? – удивился Мотин. – У меня нет.

– Ты че, тупой, в натуре? Что у нас в шестом складе? Автоматы и пистолеты.

– Не… – протянул Мотин. – Они заперты. И пост там.

– А тебя на этот пост ставят?

– Каждую неделю, блин. Вне очереди. В ночную смену. – Он хихикнул. – А я стоя сплю.

– Вот и поспи. А я все сделаю.

– А мне отвечать? Под трибунал идти? Ты – умный, Горшок. Но и я не дурак.

– Не бойся, все сделаю чисто. Ты только спи покрепче. Понял? Знаешь, сколько за один автомат дают? Две штуки баксов. Два десятка стащим – и богачи на весь мир. Понял?

– Я подумаю…

– Иди, думай. Но недолго.

…Алешка сидел в танке, затаившись, как мышка в норке. Он в отличие от Моти сразу понял, в чем дело. Тем более что ему тут же вспомнился разговор дяди Бори с папой. И разговор Толяна с Коляном тоже.

Любой на его месте тут же побежал бы к командиру части и доложил о готовящемся хищении оружия.

Любой побежал бы. Но Алешка не любой. Во-первых, будет хищение или нет – еще не ясно. Во-вторых, Алешка и раньше никогда не ябедничал начальству (ни в школе, ни дома), а уж в солдатской среде понял, что это самое последнее дело. А в-третьих, Алешка предпочитал с трудностями и опасностями справляться самостоятельно.

Он принял решение. И чувствовал себя уверенно. У него был танк – с пушкой и пулеметом. Но самое главное – у него были ум, сообразительность и отвага…

– Орудие – к бою! – скомандовал он сам себе.

Однако бандиты бандитами, но и службу нужно править. Вместе с механиком Леней Алешка занялся ремонтом и настройкой картофелечистки.

Этот Леня тоже был обормот. Очень хороший механик, золотые руки. Но вот не любил он эту кухонную технику. Он любил грозные машины – танки и бронетранспортеры. «Что я – кухарка, что ли?» – ворчал он. А старшина Баранкин наставлял: «Солдат службу не выбирает. Куда пошлют – туда и идет».

Но Леня тосковал по настоящей работе и потому картофелечистка давала сбои, хлеборезка вообще вышла из строя, а посудомоечная машина плясала как сумасшедшая, когда ее включали.

– Обормот и есть обормот, – ворчала тетя Люба, которая повар.

Но когда присоединился к нему Алешка, Леня очень обрадовался. Во-первых – помощник, а во-вторых – очень толковый пацан. В два счета они наладили всю кухонную технику. И доложили Баранкину.

– Объявляю благодарность, – сказал очень довольный старшина. – А тебя, Коньков, переведу в ремонтные мастерские.

Леня обрадовался, а Лешка призадумался. Но ненадолго. Ему в голову, где и так было тесно от всех проблем, пришла еще одна мысль. И он поделился этой мыслью с Леней. Леня пришел в восторг:

– У! Здорово, Леха! Мы его починим, пушечку сообразим, пулеметик исправим и поставим вроде памятника боевой славы, а? Возле стенда.

А тут нагрянула еще одна забота.

Алешка сидел в штабе – дядя Боря поручил ему красиво оформить воинский устав. Алешка разрисовывал лист бумаги всякой военной атрибутикой. Тут тебе и танки, и самолеты, и полевые орудия – красиво получалось. Алешка вообще становился полковым художником.

Полковник дядя Боря в это время проводил совещание.

– Товарищи офицеры, – сказал он очень серьезным командирским голосом. – Мною получен приказ Генштаба. Двадцатого июля наш полк примет участие в штабных учениях. Наш условный противник – соседний танковый полк под командованием подполковника Мурашова. Это опытный командир. Ему поставлена задача прорвать нашу оборону и захватить высоту ноль-шестнадцать, на которой будет находиться мой командный пункт и узел оперативной связи.

Алешка уже знал, что высота ноль-шестнадцать – это бывшее колхозное овощехранилище, заросшее бурьяном, посреди поля. На этот холмик танкисты поставили вышку и протянули туда полевой телефон.

– Особо отмечаю, товарищи офицеры, – продолжал дядя Боря, – что на боевых учениях будут присутствовать иностранные наблюдатели из стран НАТО, а также посредники из Генштаба. Мы должны показать им нашу выучку, умение воевать в современных условиях общевойскового боя.

– Покажем, товарищ полковник! – дружно пообещали товарищи офицеры – командиры танковых батальонов и танковых рот.

Полковник дядя Боря подошел к стене, на которой, задернутая шторкой, висела карта расположения части. Взял со стола указку, сдвинул в сторону шторку.

– Приказываю организовать жесткую оборону на рубеже – от западного забора до восточного, включая водный рубеж.

Водный рубеж – это Алешка тоже уже знал – был грязный искусственный пруд, который на учениях преодолевали боевые машины.

– Завтра к десяти ноль-ноль доложить ваши соображения.

Алешка работал кистью, а сам со всем вниманием слушал (вернее, подслушивал), как полковник Лукашов ставит боевую задачу, излагает диспозицию и указывает офицерам на необходимость обеспечить защиту от противника тылов и флангов. Он слушал так, будто бы не только собирался участвовать в предстоящем сражении, но более того – руководить им.