Елена Усачева - Шкатулка с неприятностями Страница 8

День какой-то сегодня… все пропадают. Сначала девчонки, теперь лучший друг.

На пороге его встретила заплаканная мама.

– Дуся сбежала, – всхлипнула она. – Я на работу собиралась, хотела ее покормить, а ее нигде нет.

У Вовки в голове зародились нехорошие подозрения, что все это неспроста и что без кошки с ним снова могут начаться неприятности.

Впрочем, они не заставили себя ждать.

Глава 5

Голоса и призраки

Ни на какой каток Вовка не пошел.

Дуся не находилась. Ни на запах котлет, ни на шуршание пакета с кошачьим кормом черная мордочка не появлялась. Даже вчерашний эксперимент с балконом не удался.

Мама наконец ушла на работу. Маркин остался один. Он вертел в руках тетрадку злополучного Володи Маркова, надеясь, что в голову придет хотя бы одна мысль.

Мысли не приходили, только из памяти вываливались какие-то слова и фразы, мешающие думать.

Сестры, мчимся чередойНад землей и над водой…

Так и виделось тоскливое осеннее болото, тоненькие деревца, жиденькая травка, слоистый туман.

Опять болото? Где-то это уже было…

А над туманом кто-то летает и мерзко хихикает, приговаривая:

Пламя, прядай, клокочи!Зелье, прей! Котел, урчи!

Вовка вздрогнул. И вновь ему показалось, что в комнате он не один.

– Дуся, – на всякий случай позвал он. – Кис-кис-кис…

Откуда-то потянуло кислым запахом прелой листвы. Ему даже показалось, что квакнула лягушка.

Он вскочил.

Какие лягушки в январе месяце?

«Шшшш», – навязчиво просочилось в его уши.

«Это бешенство!» – неожиданно всплыл у него в голове голос Минаева.

«Так вот кто всех заразил!» – как эхо твердил Серега.

«Не волнуйся, – хихикнула медсестра. – Освобождение на два дня получишь».

«У меня насморк», – встрял вдруг откуда-то Марков и зазвонил в колокольчик.

«А клад мы никому не отдадим», – захохотала Манька и тоже позвонила в колокольчик.

Звон все настойчивее и настойчивее лез в уши. Он уже раздавался со всех сторон. Вовка поднял глаза вверх, и оттуда на него обрушился поток воды.

Маркин захлебнулся и пришел в себя.

Он лежал на ковре в своей комнате. Кошка Дуся последний раз лизнула его в нос и села, глядя на хозяина нехорошими зелеными глазами.

В коридоре трезвонил телефон.

Вовка схватился за голову. Волосы у него оказались мокрыми, и к тому же они были перепачканы какой-то грязно-зеленой гадостью, похожей на болотную тину.

Телефон звонил.

Маркин с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась, все тело было непривычно тяжелым.

Он с трудом добрался до телефона. Из трубки уже раздавался сигнал отбоя.

Вовка дотащился до ванной, глянул на себя в зеркало и испугался. Все лицо его было перепачкано темной жижей, рубашка порвана, руки исцарапаны, словно он провалился в какую-то яму и долго оттуда выкарабкивался.

Дуся прыгнула на раковину и довольно заурчала.

– Где же ты была? – спросил Вовка, включая воду.

Кошка встряхнулась и устроилась поудобнее на покатом крае раковины.

Телефон опять зазвонил. Маркин покосился на Дусю. Та спокойно сидела на раковине.

Вовка вытер руки и пошел в коридор. В трубке снова послышались гудки.

Маркин задумчиво постучал трубкой по телефонной книге, лежавшей рядом на тумбочке, и вдруг решил позвонить Маркенсону. В начале учебного года Генриетта Карповна раздала листочки с телефонами всех ребят класса.

– Когда-нибудь понадобится, – многообещающе произнесла она.

Учительница была права – понадобилось.

Вовка вытащил листочек и набрал нужные цифры. К телефону подошла маркенсонова бабушка, древняя и полуглухая. Сначала она долго не могла понять, кого зовут, потом еще дольше причитала и охала. Из пятиминутного разговора Вовка смог только понять, что и с Маркенсоном что-то произошло. Что, вернувшись из поликлиники, он заперся в своей комнате, оттуда слышатся какие-то странные звуки, и что вот уже целый час бабушка не может дозваться внука обедать.

– Какой обед? – пожал плечами Вовка, кладя трубку на место. – Утро еще.

По его представлениям, сейчас должно быть не больше двенадцати. Для проверки своих чувств он глянул на часы и ахнул. Часовая стрелка подбиралась к четырем, а за окном уже заметно потемнело.

– Ничего себе, время летит! – изумился Вовка и кинулся одеваться. Уже надев ботинки, он решил взять с собой Дусю. С ней было как-то надежнее. Но кошка опять не находилась. Пробегав по квартире минут пятнадцать, Маркин махнул рукой и вышел на лестничную клетку. И тут он вспомнил, что не знает, где его ключи. Пока он размышлял, стоит ему идти на улицу без ключей или лучше дождаться маму, дверь перед его носом захлопнулась.

Вовка прижал к себе рюкзак, который машинально взял с собой, и попятился. На секунду ему показалось, что он снова слышит странные голоса.

Старший, младший – да придетКаждый призрак в свой черед…

И, чтобы заглушить эти голоса, он, громко топоча, бросился на улицу.

Из минаевской квартиры, как всегда, раздавались крики – это семейство просто не умело жить тихо. На звонок долго не открывали. Из-за двери слышался затяжной спор, кто именно должен откликаться, когда в квартиру звонят. Потом голоса смолкли – видимо, ни до чего не договорившись, жильцы решили вообще не открывать.

Вовка позвонил снова, и дверь наконец открыли.

На пороге стояла Манька. Увидев Маркина, она смутилась и попыталась скрыться.

Вовка очень давно дружил с Серегой и знал, что минаевская квартира похожа на катакомбы – здесь всегда есть где спрятаться. Уже готовый ко всему, Вовка схватил Маньку за руку.

– Где он?

В Манькиных глазах читался настоящий ужас.

– Я только померить хотела! – заверещала она.

Маркин испугался, что на этот вопль прибежит все семейство, а со старшими Минаевыми ему сталкиваться совершенно не хотелось. Поэтому он отпустил Маньку, и та снова попыталась удрать. Но Вовка упорно шел следом.

– Обыкновенная железяка, – злобно прошипела Манька. Она уже вошла в свою комнату. В воздух полетели тряпки, книжки, игрушки. От подобного перемещения вещей бардак в комнате не увеличился, но и не уменьшился. Наверное, жильцы именно так занимались поисками нужного.

– На, подавись! – Манька что-то сунула Маркину в руку. – Больно мне нужен ваш металлолом!

Вовка ухмыльнулся, услышав знакомое слово. Видимо, Серега успел провести с сестрой воспитательную беседу.

На его ладони лежало кривое колечко. И даже не просто колечко, а перстень-печатка. На тонком ободочке крепилась небольшая шляпка с выдавленными буквами. «Т», «С», «И», последние две буквы – в зеркальном виде.

– Что это? – Вовка повертел колечко в руках и протянул обратно Маньке. – Что ты мне суешь всякую дребедень? Ты мне лучше клад покажи. Что там у вас лежит?

– Ничего не лежит. – Манька сложила руки на груди, всем своим видом показывая, что брать кольцо у Вовки она не собирается. – Нету больше твоего клада! Хрусталева его обратно закопала! Говорит, у нее видения от него начались.

– А это? – Маркин повертел колечком.

– Это из коробки. Там все такое было, старое и ржавое. Я вообще не понимаю, почему из-за какого-то барахла столько крика? Хотя бы один драгоценный камешек там оказался! А тут…

– Закопала? – Вовка сунул колечко в карман. – Пойдем, покажешь место.

– Разбежался! – Манька с ногами забралась на кровать. – Мне Серый сказал, что ты весь класс бешенством заразил. Так что близко ко мне не подходи – я визжать буду!

И она действительно завизжала.

Не на шутку перепугавшийся Вовка выскочил из комнаты. Где-то в глубине квартиры слышались голоса, играла музыка, но никто не вышел поинтересоваться, почему один из членов семьи орет.

– Вот дура! – прошептал Маркин, выбираясь на лестничную площадку. – Сама чокнутая, и все их семейство прибабахнутое.

Он вышел на улицу.

Скорее всего, клад был вновь закопан в том же месте, где его и нашли. Это где-то возле кладбища. Что же, у него есть все шансы самому найти коробку – зимой перекопанная земля всегда заметна.

В надвигающихся сумерках Маркин обошел вокруг кладбища. Только в одном месте к ограде подходили гаражи, а дальше за ними располагались детская площадка, двор и двенадцатиэтажный дом.

«Вот удовольствие жить около кладбища», – поежился Вовка, прикидывая, как лучше подобраться к кладбищенской ограде.

Он сделал было шаг к гаражам, когда оттуда послышались голоса. Говорили двое – один визгливо что-то доказывал, а второй все время кашлял, глухо отвечая на вопросы первого.

Маркин вскарабкался на крышу гаража и, стараясь не очень сильно грохать ботинками по железу, подобрался к краю.

Весь пятачок, отделявший ограду от гаража, был перекопан.

– Ну что же это! – снова взвизгнул высокий голос. – Олег Владимирович! Это же не могло пропасть.

– Работай, работай! – хрипло откликнулась вторая фигура.