Мой механический роман - Фолмут Фэролл Алексин Страница 9

– А Элиза придет? – оптимистично интересуется Эндрю. – Слышал, у нее нет парня.

– Удачи, – смеется Джейк. – По словам Кейт, она уже несколько недель строит глазки Луне.

– Слушай, да какая разница, – восклицаю я, демонстрируя очевидное: у меня нет ни времени, ни желания думать о том, чего там хочет от меня Элиза Фратичелли. Она не первая, кто решила, что я – выгодное вложение. – Я просто подумал, что было бы неплохо потусоваться завтра, если, конечно, отборочные по робототехнике пройдут успешно.

Под «успешно» я имею в виду, что мы не возьмем в команду никого нового, и мне не придется тусоваться с кем-то вне моего круга общения.

– Отборочные? – эхом повторяет Кай, вновь материализовавшийся над моим плечом. – Даже не начинай, – рычит он.

– Это, – подчеркивает Джейк, устремляя на меня взгляд, – полностью твоя вина.

Я вскидываю руки в знак капитуляции.

– Слушай, я правда не собирался поднимать эту тему, ладно? Суть в том, что мы можем пойти ко мне сразу после отборочных. Ты решил не обедать? – уточняю я у Кая.

Тот пожимает плечами.

– Очередь слишком длинная, – произносит он, садясь на свое место. – Но, если серьезно, насчет отборочных…

– Как раз вовремя, а то я уже собирался броситься в океан! – восклицает Джейк, поскольку в этот самый момент его подружка Кейт машет ему через весь зал.

Он поднимается, кричит нам через плечо: «Пока-а-а!» – и Эндрю с тоской смотрит ему вслед.

– Пока-пока! – прощается Дэш, который уже доел кимчи. Он возвращает пустой контейнер Каю и добавляет: – Вообще-то мы говорили не об отборочных. И ты похож на ту женщину из мема, которая кричит на кота.

– Что-что? – требовательно переспрашивает Кай, хотя Дэш прав: он действительно выглядит как та женщина из сериала «Настоящие домохозяйки» (не самая моя удачная отсылка к поп-культуре, но моя мама – большая любительница канала «Браво»[4]).

– А стоило бы поговорить. Что, черт возьми, может нам дать имитация падения яйца? Как это определит, сможет ли кандидат создать бота?

– Кай, – вздыхает Эммет, – в миллионный раз повторяю тебе, речь идет об оценке базовых навыков…

На моем запястье вибрируют Эпл Вотч, и я опускаю взгляд.

– Слушайте, парни, уладьте это как-нибудь сами. А мне пора, – сообщаю я, смахивая уведомление на экране.

– Куда ты? – вопрошает Дэш, который обычно в курсе всего, что я делаю в любой момент дня.

– В одно место, – отвечаю я.

– Можно с тобой? – с надеждой спрашивает Эндрю.

– Нет, – бросаю я, закидывая на плечо рюкзак. – Ладно, до скорого.

Я киваю им на прощание и уверенным шагом направляюсь в сторону библиотеки, но затем, как только скрываюсь из их поля зрения, сворачиваю к административным зданиям.

Не то чтобы встреча с психологом представляет для меня большую проблему, но грядущая беседа носит несколько необычный характер. Это единственный раз, когда мне нужно посетить администрацию школы не для заполнения документов или получения наград, так что я бы предпочел оставить его в тайне.

– Привет, Тео, – здоровается школьный консультант, когда я стучусь в его дверь. – Заходи.

– Здравствуйте, мистер Перейра, – отвечаю я, ставя рюкзак у своих ног. – Послушайте, если это по поводу моих заявлений…

– Я попросил тебя о встрече не из-за них, – возражает Перейра, – но почему бы нам не начать с начала? Как продвигается работа над твоими документами для поступления?

– Они готовы, – сообщаю я, и Перейра смотрит на меня с удивлением.

– Все?

– Кроме Массачусетского технологического, вузов было всего пять, – говорю я. – И для меня не составило особого труда написать эссе, почему я всю жизнь хотел туда поступить.

Остальные университеты – Стэнфорд, Калтех, Мичиган, Беркли и Карнеги-Меллон – по сравнению с ним просто отбросы.

– Ага, – замечает Перейра так, будто я только что поведал ему нечто очень откровенное о своем жизненном пути. – А как дела с футболом?

– Все хорошо.

Помимо робототехники, большинство учеников занимаются каким-нибудь видом спорта. Даже Дэш, хотите верьте, хотите нет, состоит в футбольной команде.

– В этом году меня назначили капитаном.

– Поздравляю! Уверен, твои родители очень тобой гордятся.

– Да-да, они гордятся.

Мама определенно гордится, хотя ей, наверное, больше понравилось бы, если бы я был квотербеком или кем-то еще в этом роде. Наши интересы редко совпадают.

– Как с робототехникой?

– В этом году команда выглядит сильной.

– Отлично. А как дома?

Я удивленно моргаю.

– Простите, что?

– У тебя дома все хорошо? С родителями, с твоей семьей…

– Это же мои родители, так что, конечно, там все в порядке, – отвечаю я, на автомате уходя в защиту, несмотря на все свои старания. – Мама и папа не в разводе, они не ссорятся и все такое. У них все прекрасно.

– Я вовсе не имел в виду, что что-то не так, – заверяет меня Перейра. – Я просто хотел спросить, вдруг ты хочешь о чем-нибудь поговорить.

Ладно, я так и знал. Здесь определенно происходит что-то странное.

– О чем я могу хотеть поговорить? – напрямик задаю вопрос.

Перейра окидывает меня взглядом, а потом наклоняется над столом.

– Послушай, Тео, я не хочу, чтобы ты чувствовал себя не в своей тарелке, но некоторые из твоих преподавателей считают, что в этом семестре ты, возможно, немного перегрузил себя. Ты капитан футбольной и роботехнической команд, у тебя забитое расписание занятий по подготовительной программе и очень мало перерывов…

– Это был Морган, да? – напряженно спрашиваю я.

– Мистер Морган, – поправляет меня Перейра.

– Мистер Морган, – повторяю я не особенно любезно. – Это же просто эссе.

– Когда речь идет об эссе, Тео, ничего не бывает «просто». Слова обладают огромной силой, – поясняет Перейра, протягивая через стол копию моего сочинения по английскому языку. – И твое – не исключение.

Да это же просто смешно.

– Он хотел, чтобы мы написали о мифологии. Я сделал то, о чем он просил.

Перейра открывает эссе, к которому я отказываюсь прикасаться, и читает вслух:

– Атлас, несущий на своих плечах тяжесть небес в наказание за то, что повел титанов против богов, во многом аналогичен любому лидеру, который обязан принимать последствия своей личной ответственности…

– Я не говорил, что Атлас – это я, – с досадой отрезаю я. – Просто… задание заключалось в том, чтобы выбрать определенный миф и проанализировать его содержание…

– И ты выбрал Атласа, – уточняет Перейра, откладывая эссе, но не отрывая от меня взгляда.

– Я счел его интересным. Атлас – ученый, и…

– И ты тоже.

– Да, я тоже, – соглашаюсь, чувствуя раздражение, – хотя мне и не приписывают изобретение астрономии. И вообще, я просто подумал, что это занятно, что чувак, которому нравятся математика и звезды, взвалил на себя обязанность тащить все…

– Взвалил, – повторяет за мной Перейра. – Какой интересный выбор слов.

Мне стоит немалых усилий подавить стон разочарования. Я искренне и по-настоящему ненавижу литературу.

– Со мной все в порядке, – заявляю я, подхватывая со стола сочинение. – И мне поставили за него пятерку.

– Знаю, – отзывается Перейра. – Это отличное сочинение.

– Спасибо. Вы извините, но мне, знаете ли, пора. Футбол, – намекаю я, жестом указывая на дверь, – занятия и все такое…

– Тео, – вздыхает Перейра. – Ты ведь понимаешь, что ты все еще ребенок?

Нет ничего более неприятного, чем когда тебе говорят, что ты все еще ребенок.

– Ага, я в курсе, спасибо, – отвечаю и разворачиваюсь, чтобы выйти из кабинета, комкая в руках злочастное сочинение.

4. Падение

Когда я толкаю дверь в класс, все дружно стонут в голос.

– О, да ладно, – заявляю я, закатывая глаза. – Как будто у вас, народ, есть какие-то дела поинтереснее.