Борис Мандель - Всемирная литература. Искусство слова в Средневековье и эпохи Возрождения. Начало Нового времени Страница 10

Осуждение пороков, в которых погрязла Германия (и не только…) – пьянство, невежество, корыстолюбие, чревоугодие – вот она, основная мысль великого творения Бранта. Болваны, собранные по всей Германии, отправляются в странствие из Дурограда в землю обетованную – Глупландию, но, поскольку и кораблем правят дураки, не видать им берега, терпит крушение славное судно – вместилище человеческой глупости. Это надо же, сколько их – ученые-схоласты и знатные бездельники, врачи-шарлатаны и придворные прихлебатели, подхалимы и скупцы, взяточники и сквернословы, блудодеи и пьяницы и даже модники и любители потанцевать!

Я объявляю дуракамиВсех тех, кто, дрыгая ногами,В прыжках дурацких и круженьеНаходит удовлетворенье…

Из иллюстраций А.Дюрера к книге Бранта

Каждая глава «Корабля дураков» начинается изречением, афоризмом, и представляет собой обличение того или иного порока, затем следуют примеры и обязательное назидание:

В чести и силе та держава,Где правят здравый ум и право…

Себастьян Брант жестоко клеймит людей за неразумие, дурость – под его пером корчатся лихоимцы и душегубы, ибо корыстолюбие побеждает все, знанию и мудрости дураки предпочитают деньги и удовольствия… И рыцари, и чиновники, и попы, и купцы – это для них звучат слова о приближении антихриста!

Афоризмы, пословицы и поговорки, заимствованные Брантом из живого немецкого языка его современников, наполняют книгу, делая ее чрезвычайно яркой и доступной и, поэтому, одной из самых читаемых и цитируемых в средневековой Германии и Европе.

§ 2. Иоганн Рейхлин

Говоря о немецких гуманистах, необходимо сказать несколько слов и о выдающемся гуманисте, ученом, Иоганне Рейхлине (1455-1522).

Иоганн Рейхлин

Школу Иоганн закончил в Пфорцхейме, затем одно время был придворным певчим у маркграфа Баденского. Сын вельможи, Фридрих, ровесник Рейхлина, подружился с ним и взял с собой в Париж, где они оба изучали древние языки. В 1478 г. Рейхлин снова посетил Францию и занимался в Орлеане и Пуатье юридическими науками. Кроме этого, как известно исследователям литературы, Рейхлин учился в университетах Фрайбурга и Базеля.

Вместе с герцогом Вюртембергским, в качестве одного из его советников, Рейхлин совершил ряд длительных поездок по Германии и Италии, где совершенствовался в еврейском языке, который стал изучать еще в Париже. По возвращении в Штутгарт он служит асессором верховного суда и прокурором доминиканского ордена, исполняет дипломатические поручения. Император Фридрих III возводит его в дворянство. Позже Рейхлин служит профессором Гейдельбергского университета, затем работает в Ингольштадте и Тюбингене в качестве судьи и адвоката.

Таков краткий перечень основных век жизни немецкого гуманиста. Но что вмещали в себя эти годы?

Важно для нас то, что Рейхлин не принял Реформации! Удивительно, ведь он неоднократно выступал реакционных католических теологов Кельнского университета, требовавших уничтожения еврейских религиозных книг (которые рассматривались им как источник для изучения христианства). Когда в 1509 по просьбе католических теологов Кельнского университета император Максимилиан распорядился сжечь все еврейские книги (за исключением Библии) ввиду их враждебности христианству, Рейхлин добился отмены этого распоряжения. Позиция Рейхлина и вызвала полемику с доминиканцами и схоластами немецких университетов. Рейхлин дал отпор противникам в форме памфлета под названием «Глазное зеркало» (1511), которую Ватикан назвал «опасной книгой, оскорбительной для благочестивых ушей и чересчур благосклонной к евреям». В 1515 борьба достигла апогея, и именно в этот момент группа молодых гуманистов, сочувствовавших Рейхлину, опубликовала сатирический памфлет «Письма темных [или неизвестных] людей». Его название перекликалось с вышедшей в 1514 перепиской Рейхлина, опубликованной им в свою защиту, «Письма знаменитых [светлых] людей». Надо отметить, что столь бурная полемика была вызвана и чрезвычайно, по мнению Ватикана, опасной пропагандой изучения еврейского языка, что, собственно, началось после посещения Рейхлином Флоренции. Здесь он сближается с выдающимися учеными, видными деятелями Платоновской Академии и, в частности, с Джованни Пико дела Мирандола. Именно в эти годы Рейхлин и приходит к выводам, что для правильного понимания Библии и древнейшей ее части – Ветхого Завета необходимо изучение языка, на котором он написан. В 1506 он выпустил первую грамматику еврейского языка, став основателем европейской гебраистики. Кроме того, что уж совсем не нравилось официальной церкви, он считал полезным для экзегетики изучение таких памятников иудаизма как «Каббала».

Скажем, что Рейхлина поддерживали многие европейские гуманисты (Эразм Роттердамский, Томас Мор), а противники требовали уничтожения этих памятников. Мало того, с 1510 года он ввел преподавание еврейского языка в свой университетский курс.

В 1517 году выходит в свет вторая часть уже упоминавшейся нами книги «Письма темных людей», которую относят к перу Рейхлина (авторство установлено: К. Рубиан, Г. Буше и У. фон Гуттен). Книга написана на исковерканной латыни и представляет собой ряд посланий необразованных мракобесов, пишущих своему защитнику и главному идеологу уничтожения древнееврейских книг Ортуину Грацию.

Титульный лист II части «Писем темных людей», 1517 год

Эти люди нам «знакомы» – Тупиций и Ослятий, Губошлеп и Навозий… Тайные распутники, они усердно соблюдают все обряды и любят на каждом шагу козырять знанием библейских текстов. Надо сказать, что письма этих злобных ханжей, похоже, даже не представляющих, что существуют правила грамматики, заставляют только смеяться над ними и их совершенно беспомощными упражнениями в схоластике…Попробуйте что-нибудь разобрать:

Еже и понеже (как сказано у Аристотеля), «сомневаться в отдельных вещах небесполезно», и писано у Екклесиаста: «Предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать все, что делается под солнцем», помыслил я, господин, предать вашеусмотрению некий вопрос, будучи оным вопросом ниспровергнут в сумнение. Однако ж поспешаю заверить достойнейшего магистра: видит бог, не поползновенны мы искушать ни преподобие ихнее, ниже высокостепенствие, а отдаемся под покров щедрот ваших, ища единственно получить руководство и неколебимость супротив оного сумнения. Писано бо в Евангелии: «Не искушай Господа Бога Твоего», и глаголет Соломон: «Всякая премудрость – от Господа, вы же дали мне все знание, каковое во себе емлю, а всякое же благое знание есть источник мудрости, и через то проистекает, что вы предо мною яко бы господь бог, ибо вы, ежели выразиться поэтически, можно сказать, дали мне исполниться изначальственной мудростью. Вопрос же сей учинился при таковом случае: будучи недавно званы ко Аристотелеву застолью, доктора и лиценциаты вкупе со магистрами изрядно возвеселились, и я иже с ними; по первости испили мы каждый три чаши мальвазии, а для закуски употребили мягчайшего хлебного крошева, затертого на вине, засим изволили выкушать от шести яств мясных, курьих и каплуньих, да от одного рыбного; однако ж, отведывая яств, непрестанно чередовались и в питиях, хлебнули вина коцборгского и рейнского да пива эмбекского, торгауцкого и наумбургского; магистры имели изрядное удовольствие и говорили, что новоиспеченные магистры не постояли на угощении и отпотчевали собратьев на славу.

Книга немецких гуманистов, великая насмешка, талантливая литературная мистификация, «Письма темных людей», сыграла огромную роль в очищении сознания европейцев, заклеймив позором невежество, тупоумие, лицемерие и религиозное мракобесие.

§ 3. Ганс Сакс. Истории о докторе Фаусте

Ганс Сакс

Один из самых популярных и известных до сих пор немецких поэтов – Ганс Сакс (1494-1576), популярный в свое время мейстерзингер.7 В восемь лет мальчика отдают в латинскую школу и в обучение сапожнику, а по окончании своего «образования» юноша отправляется в странствование по Германии, – это была воспитательная мера, предписывавшаяся всеми цехами своим подручным и подмастерьям. По возвращении в родной город (Нюрнберг) он получил звание мастера сапожного цеха (это ремесло Сакс считал своим основным достаточно долго), пока поэзия не заняла всю его оставшуюся жизнь. Как и любовь к родному городу! В огромном стихотворении «Похвальное слово городу Нюрнбергу» (1530), в жанре явного панегирика в честь города, он с любовью и тщанием описывает «Нюрнберга устройство и повседневную жизнь». Действительно, мы узнаем, читая строки Сакса, сколько в вольном городе улиц, колодцев, каменных мостов, ворот и часов, отбивавших время, узнаем о санитарном, общественном и хозяйственном состоянии города. С гордостью пишет поэт и о «хитроумных мастерах», искусных в печатном деле, живописи и ваянии, в литье и зодчестве, «подобных которым не найти в других странах»…