Сборник - Поэты пушкинской поры Страница 11

Батюшков – поэт переходного века. Его творчество явилось своеобразным связующим звеном между поэзией XVIII века и нового столетия. Оно во многом подготовило почву для расцвета новой русской литературы, родоначальником которой стал Пушкин. «Батюшков много и много способствовал тому, – писал В. Белинский, – что Пушкин явился таким, каким явился действительно. Одной этой заслуги со стороны Батюшкова достаточно, чтобы имя его произносилось в истории русской литературы с любовью и уважением».

Поэзия Батюшкова – это книга, которая так и осталась недописанной. «Я похож на человека, – говорил он о себе, – который не дошел до цели своей, а нес на голове красивый сосуд, чем-то наполненный. Сосуд сорвался с головы, упал и разбился вдребезги. Поди узнай, что в нем было».

Выздоровление

Как ландыш под серпом убийственным жнеца      Склоняет голову и вянет,Так я в болезни ждал безвременно конца      И думал: парки час настанет.Уж очи покрывал Эреба мрак густой,      Уж сердце медленнее билось:Я вянул, исчезал, и жизни молодой,      Казалось, солнце закатилось.Но ты приближилась, о жизнь души моей,      И алых уст твоих дыханье,И слезы пламенем сверкающих очей,      И поцелуев сочетанье,И вздохи страстные, и сила милых слов      Меня из области печали —От Орковых полей, от Леты берегов —      Для сладострастия призвали.Ты снова жизнь даешь; она твой дар благой,      Тобой дышать до гроба стану.Мне сладок будет час и муки роковой:      Я от любви теперь увяну.

Июнь или июль 1807

Воспоминание

Мечты! – повсюду вы меня сопровождалиИ мрачный жизни путь цветами устилали!Как сладко я мечтал на Гейльсбергских полях,      Когда весь стан дремал в покоеИ ратник, опершись на копие стальное,Смотрел в туманну даль! Луна на небесах      Во всем величии блисталаИ низкий мой шалаш сквозь ветви освещала;Аль светлый чуть струю ленивую катилИ в зе́ркальных вода́х являл весь стан и рощи;Едва дымился огнь в часы туманной нощиБлиз кущи ратника, который сном почил.О Гейльсбергски поля! О хо́л мы возвыше́нны!Где столько раз в ночи, луною освещенный,Я, в думу погружен, о родине мечтал;О Гейльсбергски поля! В то время я не знал,Что трупы ратников устелют ваши нивы,Что медной челюстью гром грянет с сих холмов,      Что я, мечтатель ваш счастливый,      На смерть летя против врагов,      Рукой закрыв тяжелу рану,Едва ли на заре сей жизни не увяну… —И буря дней моих исчезла как мечта!..      Осталось мрачно вспоминанье…Между протекшего есть вечная черта:Нас сближит с ним одно мечтанье.Да оживлю теперь я в памяти своей      Сию ужасную минуту,      Когда, болезнь вкушая люту              И видя сто смертей,Боялся умереть не в родине моей!Но Небо, вняв моим молениям усердным,Взглянуло оком милосердым:Я, Неман переплыв, узрел желанный край,      И, землю лобызав с слезами,Сказал: «Блажен стократ, кто с сельскими богами,Спокойный домосед, земной вкушает райИ, шага не ступя за хижину убогу,      К себе богиню быстроногу            В молитвах не зовет!Не слеп ко славе он любовью,Не жертвует своим спокойствием и кровью:Могилу зрит свою и тихо смерти ждет».

Между июлем 1807 и ноябрем 1809

Веселый час

Вы, други, вы опять со мноюПод тенью тополей густою,С златыми чашами в руках,С любовью, с дружбой на устах!

Други! сядьте и внемлитеМузы ласковой совет.Вы счастливо жить хотитеНа заре весенних лет?Отгоните призрак славы!Для веселья и забавыСейте розы на пути;Скажем юности: лети!Жизнью дай лишь насладиться,Полной чашей радость пить:Ах! не долго веселитьсяИ не веки в счастьи жить!

Но вы, о други, вы со мноюПод тенью тополей густою,С златыми чашами в руках,С любовью, с дружбой на устах.

Станем, други, наслаждаться,Станем розами венчаться;Лиза! сладко пить с тобой,С нимфой резвой и живой!Ах! обнимемся руками,Съединим уста с устами,Души в пламени сольем,То воскреснем, то умрем!..

Вы ль, други милые, со мною,Под тенью тополей густою,С златыми чашами в руках,С любовью, с дружбой на устах?

Я, любовью упоенный,Вас забыл, мои друзья,Как сквозь облак вижу темныйЧаши золотой края!..Лиза розою пылает,Грудь любовию полна,Улыбаясь, наливаетЧашу светлого вина.Мы потопим горесть нашу,Други! в эту полну чашу,Выпьем разом и до днаМоре светлого вина!

Друзья! уж месяц над рекою,Почили рощи сладким сном;Но нам ли здесь искать покоюС любовью, с дружбой и вином?О радость! радость! Вакх веселыйТолпу утех сзывает к нам;А тут в одежде легкой, белойЭрато гимн поет друзьям:«Часы крылаты! не летитеИ счастье мигом хоть продлите!»Увы! бегут счастливы дни,Бегут, летят стрелой они!Ни лень, ни счастья наслажденьяНе могут их сдержать стремленья,И время сильною рукойПогубит радость и покой,Луга веселые зелены,Ручьи кристальные и сад,Где мшисты дубы, древни кленыСплетают вечну тень прохлад, —Ужель вас зреть не буду боле?Ужели там, на ратном поле,Судил мне рок сном вечным спать?Свирель и чаша золотаяТам будут в прахе истлевать;Покроет их трава густая,Покроет, и ничьей слезойЗабвенный прах не окропится…Заране до́лжно ли крушиться?Умру, и всё умрет со мной!..

Но вы еще, друзья, со мноюПод тенью тополей густою,С златыми чашами в руках,С любовью, с дружбой на устах.

Между началом 1806 и февралем 1810

Элизий

О, пока бесценна младостьНе умчалася стрелой,Пей из чаши полной радостьИ, сливая голос свойВ час вечерний с тихой лютней,Славь беспечность и любовь!А когда в сени приютнойМы услышим смерти зов,То, как лозы виноградаОбвивают тонкий вяз,Так меня, моя отрада,Обними в последний раз!Так лилейными рукамиЦепью нежною обвей,Съедини уста с устами,Душу в пламени излей!И тогда тропой безвестной,Долу, к тихим берегам,Сам он, бог любви прелестной,Проведет нас по цветамВ тот Элизий, где всё таетЧувством неги и любви,Где любовник воскресаетС новым пламенем в крови,Где, любуясь пляской граций,Нимф, сплетенных в хоровод,С Делией своей ГорацийГимны радости поет.Там, под тенью миртов зыбкой,Нам любовь сплетет венцыИ приветливой улыбкойВстретят нежные певцы.

<1810>

Дружество

Блажен, кто друга здесь по сердцу обретает,Кто любит и любим чувствительной душой!Тезей на берегах Коцита не страдает, —С ним друг его души, с ним верный Пирифой.Атридов сын в цепях, но зависти достоин!С ним друг его, Пилад… под лезвием мечей.А ты, младый Ахилл, великодушный воин,Бессмертный образец героев и друзей!Ты дружбою велик, ты ей дышал одною!И, друга смерть отметив бестрепетной рукою,Счастлив! ты мертв упал на гибельный трофей!

1811 или начало 1812

Мои пенаты

Послание к Жуковскому и Вяземскому

Отечески пенаты,О пестуны мои!Вы златом не богаты,Но любите своиНоры́ и темны кельи,Где вас на новосельиСмиренно здесь и тамРасставил по углам;Где странник я бездомный,Всегда в желаньях скромный,Сыскал себе приют.О боги! будьте тутДоступны, благосклонны!Не вина благовонны,Не тучный фимиамПоэт приносит вам,Но слезы умиленья,Но сердца тихий жарИ сладки песнопенья —Богинь пермесских дар!О лары! уживитесьВ обители моей,Поэту улыбнитесь —И будет счастлив в ней!..В сей хижине убогойСтоит перед окномСтол ветхий и треногийС изорванным сукном.В углу, свидетель славыИ суеты мирской,Висит полузаржавыйМеч прадедов тупой;Здесь книги выписные,Там жесткая постель —Всё утвари простые,Всё рухлая скудель!Скудель!.. Но мне дороже,Чем бархатное ложеИ вазы богачей!..

Отеческие боги!Да к хижине моейНе сыщет ввек дорогиБогатство с суетой,С наемною душойРазвратные счастливцы,Придворные друзьяИ бледны горделивцы,Надутые князья!Но ты, о мой убогойКалека и слепой,Идя путем-дорогойС смиренною клюкой,Ты смело постучися,О воин, у меня,Войди и обсушисяУ яркого огня.О старец, убеленныйГодами и трудом,Трикраты уязвленныйНа приступе штыком!Двуструнной балалайкойПоходы прозвениПро витязя с нагайкой,Что в жупел и в огниЛетал перед полками,Как вихорь на полях,И вкруг его рядамиВраги ложились в прах!..И ты, моя Лилета,В смиренный уголокПриди под вечерок,Тайком переодета!Под шляпою мужскойИ кудри золотые,И очи голубые,Прелестница, сокрой!Накинь мой плащ широкой,Мечом вооружисьИ в полночи глубокойВнезапно постучись…Вошла – наряд военныйУпал к ее ногам,И кудри распущенныВзвевают по плечам,И грудь ее открыласьС лилейной белизной:Волшебница явиласьПастушкой предо мной!И вот с улыбкой нежнойСадится у огня,Рукою белоснежнойСклонившись на меня,И алыми устами,Как ветер меж листами,Мне шепчет: «Я твоя,Твоя, мой друг сердечный!..»Блажен в сени беспечной,Кто милою своей,Под кровом от ненастья,На ложе сладострастья,До утренних лучейСпокойно обладает,Спокойно засыпаетБлиз друга сладким сном!..

Уже потухли звездыВ сиянии дневном,И пташки теплы гнезды,Что свиты над окном,Щебеча покидаютИ негу отрясаютСо крылышек своих;Зефир листы колышет,И всё любовью дышитСреди полей моих;Всё с утром оживает,А Лила почиваетНа ложе из цветов…И ветер тиховейныйС груди ее лилейнойСдул дымчатый покров…И в локоны златыеДве розы молодыеС нарциссами вплелись;Сквозь тонкие преградыНога, ища прохлады,Скользит по ложу вниз…Я Лилы пью дыханьеНа пламенных устах,Как роз благоуханье,Как не́ктар на пирах!..Покойся, друг прелестный,В объятиях моих!Пускай в стране безвестной,В тени лесов густых,Богинею слепоюЗабыт я от пелен,Но дружбой и тобоюС избытком награжден!Мой век спокоен, ясен;В убожестве с тобойМне мил шалаш простой,

Без злата мил и красенЛишь прелестью твоей!Без злата и честейДоступен добрый генийПоэзии святой,И часто в мирной сениБеседует со мной.Небесно вдохновенье,Порыв крылатых дум!(Когда страстей волненьеУснет… и светлый ум,Летая в поднебесной,Земных свободен уз,В Аонии прелестнойСретает хоры муз!)Небесно вдохновенье,Зачем летишь стрелойИ сердца упоеньеУносишь за собой?До розовой денницыВ отрадной тишине,Парнасские царицы,Подруги будьте мне!Пускай весёлы тениЛюбимых мне певцов,Оставя тайны сениСтигийских береговИль области эфирны,Воздушною толпойСлетят на голос лирныйБеседовать со мной!..И мертвые с живымиВступили в хор един!..Что вижу? ты пред ними,Парнасский исполин,Певец героев, славы,Вслед вихрям и громам,Наш лебедь величавый,Плывешь по небесам.В толпе и муз, и граций,То с лирой, то с трубой,Наш Пиндар, наш ГорацийСливает голос свой.Он громок, быстр и силен,Как Суна средь степей,И нежен, тих, умилен,Как вешний соловей.

Фантазии небеснойДавно любимый сын,То повестью прелестнойПленяет Карамзин,То мудрого ПлатонаОписывает намИ ужин Агатона,И наслажденья храм,То Древню Русь и нравыВладимира времянИ в колыбели славыРождение славян.За ними сильф прекрасный,Воспитанник харит,На цитре сладкогласнойО Душеньке бренчит;Мелецкого с собоюУлыбкою зоветИ с ним, рука с рукою,Гимн радости поет!..С эротами играя,Философ и пиит,Близ Федра и ПильпаяТам Дмитриев сидит;Беседуя с зверями,Как сча́стливый дитя,Парнасскими цветамиСкрыл истину шутя.За ним в часы свободыПоют среди певцовДва баловня природы,Хемницер и Крылов.Наставники-пииты,О Фебовы жрецы!Вам, вам плетут харитыБессмертные венцы!Я вами здесь вкушаюВосторги пиеридИ в радости взываю:О музы! я пиит!

А вы, смиренной хатыО лары и пенаты!От зависти людскойМое сокройте счастье,Сердечно сладострастье,И негу, и покой!Фортуна, прочь с дарамиБлистательных сует!Спокойными очамиСмотрю на твой полет:Я в пристань от ненастьяЧелнок мой проводилИ вас, любимцы счастья,Навеки позабыл…Но вы, любимцы славы,Наперсники забавы,Любви и важных муз,Беспечные счастливцы,Философы-ленивцы,Враги придворных уз,Друзья мои сердечны!Придите в час беспечныйМой домик навестить —Поспорить и попить!Сложи печалей бремя,Жуковский добрый мой!Стрелою мчится время,Веселие стрелой!Позволь же дружбе слезыИ горесть усладитьИ счастья блеклы розыЭротам оживить.О Вяземский! цветамиДрузей твоих венчай.Дар Вакха перед нами:Вот кубок – наливай!Питомец муз надежный,О Аристиппов внук!Ты любишь песни нежныИ рюмок звон и стук!В час неги и прохладыНа ужинах твоихТы любишь томны взглядыПрелестниц записных.И все заботы славы,Сует и шум, и блажьЗа быстрый миг забавыС поклонами отдашь.О! дай же ты мне руку,Товарищ в лени мой,И мы… потопим скуку

Конец ознакомительного фрагмента.