Юрий Дмитриев - Соседи по планете Земноводные и пресмыкающиеся Страница 12

И вот мы подошли к другому глобальному признаку (первый — развитие яйца только в воде), отличающему земноводных от всех других позвоночных, — к личинкам.

У всех позвоночных животных — будь то рыбы или рептилии, птицы или млекопитающие — детеныши так или иначе похожи на родителей. Голенькие или беспомощные, слабенькие или недоразвитые — они все-таки определенная копия своих родителей. У земноводных дети и родители не имеют ничего общего. Поэтому головастика лягушки, например, нельзя назвать ее детенышем — это ее личинка. Личинка будет находиться определенное время в воде, будет расти и лишь потом начнет превращаться в подобие своих родителей. Головастику лягушки предстоит совершить до тридцати очень важных изменений, прежде чем он станет лягушкой, точнее, лягушачьим детенышем. А затем, уже похожий во всем на родителей, он будет еще год-два расти, прежде чем станет взрослой лягушкой.

Личинки разных амфибий, естественно, ведут себя по-разному. Например, головастики лягушки — вегетарианцы, питаются водорослями, личинки тритонов — хищники, но в принципе со всеми происходит одно и то же: постепенно у них исчезают жабры, у бесхвостых амфибий — еще и хвост, меняется система кровообращения, появляются легкие, конечности. У разных земноводных это происходит в разные сроки: у одних — в течение двух-трех недель, у других в течение нескольких месяцев, а бывает, что им и этого срока мало и полное превращение происходит только на следующий год. Личинками они перезимуют в водоеме и только через год станут похожими на своих родителей. Такое развитие ученые называют метаморфозным. Свойствен метаморфоз лишь «двоякодышащим», то есть земноводным, или амфибиям, и происходит он только в воде.

Обычно в природе далеко не все и далеко не всегда укладывается в определенную схему. Есть исключения, хотя они, как и всякие исключения, обычно подтверждают правила. Но в развитии земноводных исключений так много, что они как бы не подтверждают, а опровергают правило. А так как исключения обычно запоминаются скорее, чем явления типические, то, пользуясь ими, вроде бы легко опровергнуть все сказанное выше: совсем, мол, не обязательно икра должна находиться в воде, не все личинки развиваются в водной стихии, да и вообще не все земноводные проходят стадию личинок, не всем свойствен метаморфизм. А раз так, то, может быть, все сказанное — не главные признаки земноводных? Или наоборот: те животные, поведение или развитие которых не соответствует приведенной схеме, — не земноводные?

Тут стоит разобраться.

Действительно, если внимательно просмотреть список земноводных, то среди них окажется немало таких, которые не откладывают икру в воду. Таковы почти все безногие земноводные, так называемые червяги. Немало таких и среди хвостатых и бесхвостых амфибий, которые тоже вроде бы научились обходиться без воды. Но так ли это?

Начнем с червяг. Эти земноводные, похожие на змей или больших червей, проводят основную часть жизни в земляных норках, в которых достаточно влажно. Поэтому сами они не опасаются высыхания. Но яичкам этой влажности, видимо, недостаточно, и червяги обвивают своим телом кладку, постоянно увлажняя яички слизью. Так же оберегает яички от высыхания вторая по величине на нашей планете (до метра в длину) амфибия амфиума. Она живет на юго-востоке США в болотах, стоячих водах, ее можно встретить и просто в канавах по обочинам дорог. Если амфибии — «оригиналы» среди других животных, то амфиума — «оригинал» среди амфибий. У нее вообще все не так, как у других земноводных. Амфибии живут постоянно на суше, но яички, как мы знаем, все равно откладывают в воду. А амфиума наоборот: постоянно живет в воде — даже жабры у нее есть, — а вот яички, крупные, до сантиметра в диаметре, откладывает на суше. Казалось бы, этот факт опровергает все наши утверждения. Но, во-первых, амфиума всегда откладывает яички в достаточно влажном месте, а во-вторых, в течение пяти месяцев не покидает их; обвившись вокруг кладки, самка постоянно увлажняет яйца обильно выделяющейся слизью. Так что влаги яичкам достаточно. Что же касается причины такого необычного поведения, то она заключается в недостатке в стоячих водах кислорода, который совершенно необходим для развития яиц земноводных. Не случайно же гигантская саламандра — самая крупная на земле амфибия, достигающая 160 сантиметров, — не только откладывает яйца на суше, устраивая для этого норки, не только увлажняет их своей слизью, но и постоянно обмахивает хвостом, чтобы увеличить приток свежего воздуха (этим занимается обычно самец, который заботится о потомстве).

На суше откладывают яички и аллигамские скрытножаберники — тоже очень крупные, до 70 сантиметров, амфибии. Они устраивают гнезда в расщелинах скал или в каких-то иных подходящих местах. Там одна или несколько самок откладывают икринки, а самец в течение двух-трех месяцев увлажняет их своей слизью, охраняет от высыхания и от врагов. Так же поступает и четырехполосая саламандра (правда, тут забота целиком лежит на самке).

Африканская мраморная лягушка тоже откладывает яички на суше и тоже увлажняет слизью в течение всего их развития, постоянно оставаясь рядом с кладкой.

Не все земноводные могут оставаться длительное время на месте, рядом с кладкой, но и покинуть ее на произвол судьбы тоже не могут. Некоторые «нашли выход». Например, сетчатая веслоногая лягушка, живущая в Шри Ланка откладывает примерно шестьдесят икринок, но не остается рядом с ними, а приклеивает их к животу и постоянно носит с собой, увлажняя своими кожными выделениями. И икринки, очевидно, нисколько ей не мешают.

Жабы-повитухи тоже носят будущее потомство с собой: самка выметывает два длинных шнура, внутри которых заключены 120–150 яичек, самец тут же подхватывает эти шнуры, наматывает их себе на задние ноги и не расстается с ними в течение всего периода развития икринок. Видимо, ему, как и веслоногой сетчатой лягушке, эта ноша не мешает, во всяком случае, поведение его в это время существенно не меняется, разве что он становится несколько осторожнее — в отличие от самки чувствует свою ответственность за потомство. Некоторые наблюдатели утверждают, что обычно мирный самец в этот период становится до отчаяния смелым, защищая свою ношу, а потеряв ее, пронзительно и жалобно кричит.

Носит на себе свое будущее потомство и небольшая квакша Гёльди, живущая в Бразилии. В отличие от сетчатой лягушки и повитухи, яйца у нее не прикреплены к брюху, не намотаны на ногах, а уложены на спине в специальное углубление, что-то вроде люльки, образованной кожистыми складками. В этой люльке помещается два-три десятка довольно крупных яиц, из которых выходят почти оформившиеся лягушата.

Но пожалуй, одним из самых оригинальных способов сохранения икры обзавелись квакши, которых называют «гастротеки». В переводе «гастротека» значит «брюшное хранилище». Научное название не совсем точно, хотя эти квакши действительно хранят яички в полном смысле этого слова. Только хранят они их не на брюхе, а на спине, в специальных сумках. Поэтому и называются сумчатыми квакшами. Карликовая квакша, правда, носит в спинной сумке немного яичек — 5–7, зато у сумчатой жабы их помещается до 200!

Оставаться все время рядом с кладкой или носить икринки постоянно на себе и увлажнять их своею слизью — не единственный способ защиты икринок от высыхания. Есть и другие способы. Например, веслоногая лягушка, живущая на острове Ява, откладывает свои яички на листьях деревьев и, чтоб они не высыхали, окружает кладку большим количеством слизи. А чтоб слизь не стекла с листа, лягушка задними ногами взбивает ее, превращая в густую пенистую массу, которая прочно держится и надежно укрывает икринки. Примерно то же проделывает и одна из хватающих лягушек. Только действует она не в одиночку, а в компании с тремя самцами: уцепившись за ветку передними лапами, все четверо, быстро работая задними, взбивают надежную пенистую шапку, в которую самка и откладывает яички.

Хватающая лягушка, живущая в Южной Африке, отложив яички на лист какого-нибудь растения, сворачивает края этого листа и скрепляет их студенистой слизью, затем притягивает соседние листья и тоже приклеивает их. Получается гнездышко, в котором икринки в относительной безопасности.

Еще большего совершенства в строительстве гнезд добились южноамериканские квакши филомедузы. Найдя подходящее место — какую-нибудь ветку, удачно нависшую над водой, самка и самец задними ногами свертывают лист наподобие фунтика или трубочки. В этот фунтик филомедуза откладывает яички, покрытые пенистой слизью. Слизь склеивает края листа, и он становится надежным укрытием для икринок. Иногда листок-гнездышко оказывается маловат — все икринки в него не помещаются, и тогда квакша строит другой домик; а если понадобится, может построить и третий.