Татьяна Березина - Многомерная психика. Внутренний мир личности Страница 14

Почему же столь связаны интуиция и диссоциация, сенсорика и ассоциация? По всей видимости, эта связь отражает саму суть выделенных Юнгом функций. Ведь сенсорика, по определению Юнга, есть не что иное, как все непосредственные ощущения органов чувств. А непосредственные ощущения всегда ассоциированы! Интуиция – функция, противоположная сенсорике, и она означает, насколько быстро человек способен абстрагироваться, отключиться от непосредственного восприятия. Собственно говоря, уже сам Юнг предвидел установленную нами связь. Он писал, «если с кем-нибудь случится психогенное головокружение, ощущение /…/ воспринимает все его качества, его интенсивность, его течение во времени, образ его возникновения и исчезновения со всеми подробностями, нисколько не поднимаясь выше этого… Для интуиции, наоборот, ощущение служит только поводом для немедленной деятельности /…/. Она видит образ падающего человека…» [348, с.89]. То есть интуит видит диссоциированный образ, а сенсорик воспроизводит максимум ассоциированно полученных ощущений.

Что ж касается корреляций с другими психическими функциями, то их довольно трудно рассчитать из-за сложностей в определении важнейшего параметра образного континуума – изменения размера образов будущего «расхождение или схождение линии будущего». Поскольку при визуализации панорамных образов испытуемые не ограничивали их в определенном объеме (во всяком случае сознательно), поэтому чаще всего они утверждали, что в ряду картин все отдаляющегося будущего «размер образов не изменяется». Именно поэтому часто было трудно определить конвергентную или дивергентную направленность испытуемых с панорамным типом образов.

Необъективированный образный континуум (у 12 % испытуемых). В каком месте и времени формировали внутреннее пространство испытуемые с необъективированными образами, сказать сложно. Субъективно им казалось, что «внутри головы». Но внутри головы не могут поместиться большие и объемные картины окружающих ландшафтов, которые иногда визуализировали наши испытуемые. По мнению Л. М. Веккера, особенностью психического является объективированность, и все, все (!) образы у человека вынесены за пределы его тела, все они проецируются вовне. Но в какое «вне» проецируются необъективированные образы, когда они субъективно находятся внутри головы, в то же время выходя за ее пределы по субъективному размеру? На этот вопрос пока невозможно ответить.

Итак, субъективно испытуемые располагали образы прошлого, настоящего и будущего или часть их в пространстве внутреннем относительно своего физического тела, т. е. образный континуум простирался куда-то вглубь головы.

Таким образом, свойство объективации (представление образов во внешнем по отношению к субъекту пространстве), характерное для перцептов, не всегда выполнялось для образов воображения. Примером необъективированных образов воображения могут быть псевдогаллюцинации Кандинского. «В отличие от галлюцинаций псевдогаллюцинации проецируются не во внешнем пространстве, а во «внутреннем» – голоса звучат «внутри головы», больные их слышат как «внутренним ухом»; видения воспринимаются «умственным» взором, «духовными очами» [139, с.34]. Интересно, что больные обычно не пугаются псевдогаллюцинаций, осознавая их субъективность, т. е. они понимают, что это только их «видения», а на самом деле этого нет; в отличие от подлинных галлюцинаций, когда пациент убежден в реальности галлюцинации.

С чем же связана необъективированность образного континуума? Многие исследователи полагают, что объективированность – необходимое условие для того, чтобы образ выступал регулятором движений, действий и деятельности вообще. В психологии принято определять свойство объективации образа как необходимое, чтобы образ мог служить регулятором действий или эталоном активности: «чтобы модель была воплощена в практику, проект реализован или перцептивная гипотеза проверена, образ должен быть объективирован, т. е. находиться там, где находится реальность, оригинал» [271, с.202].

Мы составили своеобразный психологический портрет испытуемых с необъективированными образами на основе результатов тестирования. Обращают на себя внимание две психологические особенности таких людей.

Первая. Соотношение шкал невалидность – общественная диссимуляция по MMPI: все испытуемые с необъективированными образами имеют очень высокие значения по шкале невалидность и низкие по шкалам общественная диссимуляция и неискренность. Особенно велик показатель «невалидность», который иногда достигал 120 пунктов. Согласно классической интерпретации теста это означает, что испытуемые склонны симулировать психопатологическую симптоматику, переоценивать собственные недостатки и социальные трудности [45].

Вторая. Все испытуемые с необъективированными образами имеют высокий образовательный уровень, творческие и артистические способности (по MMPI).

По соотношению средних показателей мы бы определили испытуемых с необъективированными образами как имеющих сложности в самореализации своих достаточно высоких способностей. В чем возможная причина этих сложностей: в психофизиологических особенностях, в предшествующем жизненном пути или в чем-то еще – сказать сложно.

При анализе индивидуальности каждого из таких испытуемых было отмечено наличие глобальных нереалистичных планов («хочу стать шпионом», «высшим йогом»), сопровождаемое низкой социальной реализацией. Например, аспиранты в качестве подработки выбирали области деятельности непрестижные, трудоемкие, да и мало оплачиваемые (уборка помещений, расклейка объявлений), особенно это относилось к испытуемым с полностью необъективированными образами. Все это обычно сопровождалось высоким образовательным уровнем: хорошей и даже отличной учебой в школе, вузе; эрудицией, творческой активностью (но вне рамок профессии).

Круговые формы образного континуума. Как мы уже отмечали выше, образный континуум является хронотопом, а топология внутреннего пространства определяется как пространственными, так и временными параметрами. Наиболее наглядно свойства хронотопа проявляются при формировании круговых форм образного континуума. При этом последовательность образов образует окружность так, что в структуре внутреннего пространства прошлое и будущее могут переходить друг в друга. Представление временных линий в виде четко выраженных окружностей встречалось очень редко (у 5 % испытуемых). Но у 30 % человек встречались элементы окружности (расположение образов по дуге). Еще у части испытуемых с неструктурированным континуумом определить, на что больше похожи их временные линии – на окружность или прямую, не представлялось возможным.

Разделение образного ряда на линейные и округлые формы древнее, уже самые первые варианты алфавита – рунические – содержали две основные формы знаков. По мнению исследовательницы древних рунических символов А. В. Добряковой, «рассматривая рунические надписи, можно нередко встретить такие, где помимо чисто прямых линий попадаются символы с круглыми и полукруглыми элементами./…/ Это не случайное отклонение, не ошибка, а свидетельство того, что существует, по меньшей мере, еще одна матрица, связанная с круглыми и полукруглыми символическими системами» [130, c.86]. Это выделение округлой и линейной формы связано с глубинными неосознаваемыми способами организации ментального опыта человеком. М. А. Холодная, исследуя особенности организации когнитивного опыта, показала, что это выделение округлых и линейных форм образного ряда в свою очередь связано с использованием соответствующих слов (у большинства людей незнакомое слово «мамлына» ассоциируется с округлой картиной, а «жакарэг» с линейной), а значит, «особенности знаково-звукового устройства слова закономерно проецируются как на уровень визуально-пространственных представлений, так и на уровень чувственно-сенсорных впечатлений» [320, c.178].

Что же касается времени человека, то по мнению Н. Н. Трубникова, динамика здесь заключается в переходе от округлых форм к линейным. «Общее направление этих изменений, как это можно предположить, задается от так или иначе понимаемого циклического времени к времени историческому, от замкнутого и повторяющегося круга к некоторого рода «линии» (хотя бы как отрезка большего цикла), от линейного к последовательному, от бесконечного к конечному, и в конце концов /…/ к идее целостного времени [294, с.48]. Аналогичный вывод сделан М. И. Воловиковой в работе, посвященной реконструкции образа времени в православном сознании Древней Руси. «Да, у давних наших предков не было этой прямолинейной устремленности вперед – в прогрессу. Образ времени носил в себе отпечаток повторяемости, но одновременно и неповторимости, благодаря тонкому (и довольно трудному) искусству уставщиков в составлении служб, сочетаниям по нескольким кругам (циклам): дневному богослужебному кругу, недельному, годовому и цикла, связанного со сроком Пасхалий, рассчитываемому на несколько лет» [93,с.54].