Коллектив авторов - Уголовное право России. Особенная часть Страница 14

Убийство, совершенное группой лиц, предполагает участие в этом преступлении двух или более лиц. Некоторые авторы ошибочно, на наш взгляд, допускают возможность квалификации по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК и в тех случаях, когда среди фактических участников убийства только один обладает признаками субъекта преступления, а остальные не подлежат уголовной ответственности в силу невменяемости или возраста. Аргументируя свою позицию, авторы ссылаются на то, что в ст. 32 УК не указаны такие признаки соучастников, как вменяемость и достижение возраста, с которого наступает уголовная ответственность,[61] а также на то, что «убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой, не относится к соучастию в преступлении, а имеет самостоятельное уголовно-правовое значение, качественно повышающее общественную опасность посягательства».[62] Определенные основания для подобных выводов дает и противоречивая судебная практика.[63]

Ошибочность данной позиции заключается в игнорировании субъективных признаков соучастия и приводит к объективному вменению. Совершенно правильно формулирует общепризнанное в теории уголовного права положение В. С. Прохоров: «“Два или более лица” по смыслу закона – это лица, каждое из которых является субъектом преступления и, следовательно, было способно в момент совершения преступления нести уголовную ответственность: достигнуть установленного в законе возраста (ч. 1 ст. 20 УК) и быть вменяемым (ст. 21 УК)».[64]

Предварительный сговор на убийство, как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего. При этом, наряду с соисполнителями преступления, другие участники группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей и пособников убийства, и их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК (п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1). Упоминание соисполнителей во множественном числе дает основание большинству авторов сделать вывод о том, что при убийстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, как минимум два лица должны принимать непосредственное участие в процессе лишения жизни потерпевшего.[65] На наш взгляд, это правильное решение, исключающее возможность квалификации по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК убийств, совершенных по предварительному сговору, когда только один из соучастников выступал в роли исполнителя. В этом случае действия исполнителя должны быть квалифицированы по ч. 1 ст. 105 УК (при условии отсутствия других квалифицирующих признаков) и соответствующей части ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК.

Действия же соисполнителей, непосредственно направленные на причинение смерти потерпевшему, квалифицируются только по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК без ссылки на ст. 33 УК.

Организованная группа – это устойчивая группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы. Законодатель установил, что лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) несут уголовную ответственность за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали (п. 5 ст. 35 УК). Верховный Суд РФ, уточняя позицию законодателя, разъяснил, что при признании убийства совершенным организованной группой действия всех участников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК (п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1). Большинство авторов разделяют это мнение, но в юридической литературе встречаются утверждения, что такое разъяснение противоречит закону, поскольку законодатель четко различает подготовку и совершение преступления. Например, Т. В. Кондрашова считает, что деятельность участника организованной группы, преступного сообщества, преступной организации, непосредственно не принимавшего участия в лишении жизни потерпевшего, должна квалифицироваться по ст. 33 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК и соответствующей статье, предусматривающей ответственность за участие в банде, незаконном вооруженном формировании либо преступном сообществе.[66]

Убийство, совершенное по мотиву кровной мести (п. «е-1» ч. 2 ст. 105 УК). Кровная месть – древний обычай «кровь за кровь», сохранившийся в некоторых областях Российской Федерации (например, в Дагестане, Чечне, Ингушетии), в соответствии с которым, если кто-нибудь из чужого рода наносит «смертельную обиду» сородичу, весь род обязан отомстить виновному лицу, лишив его жизни. В свою очередь, родственники новой жертвы тоже считают себя обязанными отомстить за смерть своего сородича. Основанием возникновения кровной мести может быть не только убийство одного из членов чужого рода, но и другие обстоятельства – похищение женщины, сексуальное насилие над ней и др.

Общественная опасность убийства, совершенного по мотиву кровной мести, обусловлена «цепной реакцией» убийств, переходом «обязанности» отомстить от одного рода к другому. Кровная месть – это не только личный мотив, но и «обязанность», сформированная в результате исторически сложившихся традиций.

В юридической литературе высказываются различные взгляды по вопросу о субъекте рассматриваемого вида убийства. Одни авторы категорически утверждают, что субъектом убийства, совершенного по мотиву кровной мести, могут быть только лица, принадлежащие к той национальности или этнической группе населения, где еще существует обычай кровной мести,[67] и наделенные, «согласно адатам… “правом” исполнить обычай кровной мести».[68]

Согласно другой точке зрения потерпевший может относиться к любой группе населения, а убийство может совершаться и за пределами местности, где признается кровная месть.[69] А. И. Коробеев отмечает, что «следование обычаю кровной мести определяется не генами и кровью, а окружением и условиями воспитания. Поэтому русский, проживший много лет в ингушском ауле и усвоивший горские обычаи, может придерживаться кровной мести, а ингуш, проживший всю жизнь на Дальнем Востоке, кровную месть может и не признавать».[70]

Вторая точка зрения представляется нам более правильной, но при одном немаловажном условии. Субъектом рассматриваемого преступления может быть не только любое лицо, признающее и следующее обычаю кровной мести, но и лицо, наделенное «правом» «кровной мести» согласно традициям и обычаям. И национальность или принадлежность к той или иной этнической группе здесь не имеет категорического значения. Так, женщина, независимо от ее национальности и места проживания, не обладает «правом» кровной мести и, соответственно, не может быть субъектом преступления, предусмотренного п. «е-1» ч. 2 ст. 105 УК. В случае если женщина сама совершила убийство, то кровная месть распространяется на ее родственников мужского пола.[71]

Убийство, совершенное из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК). Пять отягчающих убийство обстоятельств, характеризующих корыстные мотивы преступления, предусмотрены в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК.

Пленум Верховного Суда разъяснил, что как убийство из корыстных побуждений следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или права на его получение, прав на жилплощадь и т. п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.; п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1).

Корыстная мотивация убийства в значительной степени повышает общественную опасность этого преступления, поскольку отчетливо отражает систему ценностных ориентиров преступника, готового удовлетворить свои материальные запросы за счет жизни другого человека. Субъективная сторона этого вида убийства характеризуется не только умыслом преступника на причинение смерти другому человеку, но и корыстным мотивом.[72] Степень достижения поставленных виновным целей (завладение чужим имуществом, избавление от уплаты алиментов или возврата долга и т. п.) не влияет на квалификацию рассматриваемого преступления. Убийство из корыстных побуждений считается оконченным даже в том случае, когда преступник, лишив жизни потерпевшего, не достиг своих корыстных целей.