Роман Белоусов - Герои до встречи с писателем Страница 14

Но нигде не обрисован он так ярко, как в «Человеческой комедии». Его своеобразная фигура, как бы отступившая в полумрак истории, была освещена прожектором бальзаковского гения и предстает перед нами в образе Вотрена на страницах романов «Отец Горио», «Утраченные иллюзии», «Депутат от Арси», «Блеск и нищета куртизанок», в драме «Вотрен».

И это неудивительно. Ведь Бальзак, по словам Ф. Энгельса, «в „Человеческой комедии“ дает нам самую замечательную реалистическую историю французского „общества“…» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 36). Неотъемлемым элементом этого общества, предвещавшим неизбежность его падения (Энгельс), был и Вотрен.

5. Д'Артаньян

Находка в библиотеке

— Господин Дюма, где вы берете сюжеты для своих многочисленных произведений? — нередко спрашивали писателя.

— Отовсюду, где только могу, — отвечал прославленный автор.

И это действительно было так. Под его пером оживали исторические хроники, он умел вдохнуть жизнь в старинные легенды, воскрешал забытые мемуары, написанные в разные эпохи. В поисках «возбудителя воображения» А. Дюма странствовал по страницам бесчисленных словарей, учебников истории, сборников исторических анекдотов.

Однажды — это было в 1843 году — Дюма рылся в книгах Королевской библиотеки, подыскивая, как сообщает он сам в предисловии к «Трем мушкетерам», материалы об эпохе Людовика XIV. Не спеша перебирал книгу за книгой, снимал с полок пыльные тома, бегло просматривал, откладывая в сторону те, что могли ему пригодиться. Случайно в руках у него оказались три тома «Воспоминаний господина д'Артаньяна», выпущенных Пьером Ружем в Амстердаме в 1704 году. (На самом деле такого издателя не существовало, типографы того времени при необходимости скрывали свое настоящее имя.) Это было второе издание из трех аналогичных, но единственное, снабженное портретом д'Артаньяна. Первое вышло в Кельне в 1700 году у Пьера Марто; третье — в Амстердаме в 1712 году у Пьера Ку — оба типографа лица вымышленные.

Со старинной гравюры смотрел незнакомец в военных доспехах. Худощавое энергичное лицо обрамляли волнистые, ниспадающие до плеч волосы. Весь его облик казался необыкновенным, особенно глаза, пронзительные и умные. С лукавым прищуром они глядели на читателя, как бы говоря: «Познакомьтесь с им правдивым жизнеописанием, и вы убедитесь в моей исключительности». Это выражение усиливала усмешка тонких губ, над которыми, словно два острых лезвия, торчали маленькие элегантные усики любимца женщин и отчаянного дуэлянта. Писатель, по собственному его признанию, решил более тщательно изучить четыре тома, выпущенные Пьером Ружем. С разрешения хранителя библиотеки — своего приятеля литератора Жозефа Мери — он унес их домой и жадно на них набросился. О том, что редчайшее издание было выдано Александру Дюма, свидетельствует формуляр библиотеки. Но он же умалчивает о том, что книга эта так никогда и не возвратилась на библиотечную полку. Писатель воспользовался дружескими отношениями и не вернул редкий экземпляр. Однако, что же так заинтересовало А. Дюма в этих воспоминаниях? Это оказались беглые зарисовки событий и нравов минувшей эпохи — середины семнадцатого столетия, сделанные, несомненно, очевидцем, хотя многие картины прошлого и были представлены односторонне. Полностью название книги звучало так: «Воспоминания господина д'Артаньяна, капитана-лейтенанта первой роты королевских мушкетеров, содержащие множество частных и секретных сведений о событиях, которые произошли в царствование Людовика Великого». Кто же был этот очевидец, автор мемуаров? Судя по названию — д'Артаньян. Однако, как полагают исследователи, в этих «собственных мемуарах» нет ни слова, написанного самим мушкетером. Сочинил их некий Гасьен де Куртиль де Сандра и хотя он знал д'Артаньяна лично, это отнюдь не давало ему права выступать от имени мушкетера. Но Куртиль де Сандра не стеснялся использовать громкие имена своих современников, издавая подложные мемуары. Он был плодовитым и довольно ловким мистификатором.

Современники довольно быстро разгадали истинного автора «воспоминаний…» и, не стесняясь, говорили ему о подделке. Но Куртиль де Сандра продолжал настаивать на своем. Не отрицая того, что имеет некоторое отношение к выходу в свет записок мушкетера, он заявлял, что мемуары написаны д'Артаньяном, а он, мол, лишь отредактировал их.

Гвоздь для картин Александра Дюма

Приключения мушкетера, о которых рассказывал Куртиль Де Сандра, показались А. Дюма прекрасной основой для авантюрного романа. Он погрузился в историю, читал мемуары других свидетелей минувшего времени: Франсуа де Ларошфуко, де Ла Порта, выведенного в романе «Три мушкетера» камердинера Анны Австрийской; ее камеристки госпожи де Моттевиль; изучил «Занимательные истории» Талемана де Рео, а также книгу Лерера, в которой были собраны интриги французского двора, в частности, случай с подвесками. И вскоре под пером писателя история ожила.

На сцене появляются три славных мушкетера, три храбреца, три друга — Атос, Портос и Арамис. Они служат в роте мушкетеров под командованием де Тревиля.

Все эти персонажи имели реальных прототипов. Имена их А. Дюма встретил в книге Куртиля де Сандра. Но там они отнюдь не являлись героями повествования, о них лишь упоминалось, говорилось, что это были якобы двоюродные братья. Зато в других исторических источниках писатель нашел более подробные сведения об этих лицах. Например, в том же предисловии Дюма говорит о найденной им рукописи in-folio воспоминаний графа де Ла Фер, посвященных последним годам правления Людовика XIII и началу царствования Людовика XIV.

Что же нам известно о прототипах романа? Де Тревиль, ранее называвшийся Арно-Жан Дю Пейре, был сыном торговца из Олорона — городка в Беарне, где и родился в 1596 году. Откуда же у него появилось пышное имя — граф де Тревиль?

Маленькое владение Труа-Виль («Три города»), расположенное около Олорона в долине Суль, разделено на три равные части. И сегодня здесь стоит роскошный замок, сооруженный знаменитым архитектором Монсаром.

После того как Арно-Жан Дю Пейре купил замок и земли вокруг него, он стал именовать себя как дворянин, де Труавилем, а несколько позже изменил свое имя на более благозвучное — де Тревиль. Но его честолюбие не было удовлетворено: он мечтал служить в роте королевских гвардейцев. И де Тревиль добился этого. В 1625 году он стал мушкетером, а со временем (в 1634 году) занял, как тогда говорили «самую завидную должность в королевстве» — должность командира мушкетеров и объявил себя графом. Теперь его звали Арман-Жан де Пейре.

Его жизнь полна бурных событий. Он участвовал в осаде Ла Рошели и Суассона, сражался под Аррасом, при Пон-де-Се и Парпильяне. Враг Ришелье (тут А. Дюма верен истории), де Тревиль в конце концов, по настоянию всесильного кардинала, был удален от двора. Однако вскоре после смерти Ришелье, в 1643 году, он получил место губернатора провинции Фуа. О нем не раз упоминает в своем дневнике маршал Бассомпьер (также противник Ришелье, посаженный в Бастилию по его приказу) как о храбрейшем из воинов. Умер де Тревиль в 1672 году. До опалы, постигшей его в 1642 году, Тревиль действительно пользовался большим влиянием. Благодаря его покровительству в число мушкетеров был принят в 1640 году Арман де Силлек. Этот юноша, женатый на племяннице де Тревиля, носил имя синьора д'Атоса (по названию небольшого местечка, когда-то греческой колонии, около города Советтр-де-Беарн), однако он когда не был участником приключений, героем которых сделал никогда А. Дюма. Как не являлся и графом де Ла Фер и тем более не мог оставить воспоминаний об эпохе царствования Людовика XIV, ибо известно, что он умер 22 декабря 1643 года от смертельной раны. Вся эта «родословная» — вполне правомерный писательский домысел.

Родственником де Тревиля был и гасконец Анри Арамиц. Неподалеку от Ларена в Пиринеях, на скале, громоздился его великолепный замок, где он, оставив военную службу в 1654 году, мирно жил с женой и четырьмя детьми.

Вторая супруга командира мушкетеров была урожденной д'Арамиц. Писатель переделал эту фамилию на Арамис. Кстати говоря, и Дезэссар — командир полка, где поначалу служит герой Дюма, — лицо подлинное (убит в 1645 году), и он тоже приходился родней де Тревилю.

Родом из тех же мест, что и два других мушкетера, был и третий — Портос. Резиденцией мессира Исаака де Порто служил массивный замок в Ланне, возвышающийся над долиной Барету.

Исаак де Порто, совсем не такой бедняк, каким его сделал А. Дюма, был знаком с д'Артаньяном во время службы в гвардии. Мушкетером он стал в год смерти Атоса — в 1643 году. А это значит, что они вряд ли сражались рука об руку. Да и все четверо мушкетеров могли быть вместе всего лишь на протяжении нескольких месяцев 1643 года.