С. Дмитренко - Весна. Произведения русских писателей о весне Страница 2

1893

Стенькино

Алексей Плещеев

Уж тает снег, бегут ручьи,В окно повеяло весною…Засвищут скоро соловьи,И лес оденется листвою!

Чиста небесная лазурь,Теплей и ярче солнце стало,Пора метелей злых и бурьОпять надолго миновала.

И сердце сильно так в грудиСтучит, как будто ждёт чего-то,Как будто счастье впередиИ унесла зима заботы!

Все лица весело глядят.«Весна!» – читаешь в каждом взоре;И тот, как празднику, ей рад,Чья жизнь – лишь тяжкий труд и горе.

Но резвых деток звонкий смехИ беззаботных птичек пеньеМне говорят – кто больше всехПрироды любит обновленье!

1872

Арсений Голенищев-Кутузов

Прошумели весенние воды,Загремели весёлые грозы,В одеяньях воскресшей природыРасцвели гиацинты и розы.

Принеслись от далеких поморийПерёлетные певчие птицы;В небесах светлоокие зориВо всю ночь не смыкают зеницы.

Но и в бледной тиши их сиянийВнятен жизни таинственный лепет,Внятны звуки незримых лобзанийИ любви торжествующей трепет.

Пробудись же в сердцах, умиленье,Расступись, мрак печали угрюмый,Прочь гнетущее душу сомненье,Прочь недобрые, зимние думы!

Сердце полно живительной верыВ эти громы победной природы,В эти песни о счастье без меры,В эти зори любви и свободы!

1884

Спиридон Дрожжин

Жар весенних лучейИ томит и живит,С гор спадая, ручейПо каменьям журчит,Старый пахарь межойЗа сохою идёт,А в селе за рекойКто-то песню ведёт.Смотрит весело деньНа поля и леса,Только облачка теньБороздит небеса.

1880

Константин Фофанов

Остывает запад розовый,Ночь увлажнена дождём;Пахнет почкою берёзовой,Мокрым щебнем и песком.

Пронеслась гроза над рощею;Поднялся туман с равнин.И дрожит листвою тощеюМрак испуганных вершин.

Спит и бредит полночь вешняя,Робким холодом дыша.После бурь весна безгрешнее,Как влюблённая душа.

Вспышкой жизнь её сказалася;Ей любить пришла пора —Засмеялась… разрыдалася…И умолкла до утра!..

1892

Под напев молитв пасхальныхИ под звон колоколов,К нам летит весна из дальнихИз полуденных краев.

В зеленеющем убореМлеют тёмные леса,Небо блещет, точно море,Море – точно небеса.

Сосны – в бархате зелёном,И душистая смолаПо чешуйчатым колоннамЯнтарями потекла.

И в саду у нас сегодняЯ заметил, как тайкомПохристосовался ландышС белокрылым мотыльком

1887

Марина Цветаева

Сини подмосковные холмы,В воздухе чуть тёплом – пыль и дёготь.Сплю весь день, весь день смеюсь, —должно быть,Выздоравливаю от зимы.

Я иду домой возможно тише.Ненаписанных стихов – не жаль!Стук колёс и жареный миндальМне дороже всех четверостиший.

Голова до прелести пуста,Оттого что сердце – слишком полно!Дни мои, как маленькие волны,На которые гляжу с моста.

Чьи-то взгляды слишком уж нежныВ нежном воздухе, едва нагретом…– Я уже заболеваю летом,Еле выздоровев от зимы.

13 марта 1915

Звон колокольный и яйца на блюдеРадостью душу согрели.Что лучезарней, скажите мне, люди,Пасхи в апреле?Травку ласкают лучи, догорая,С улицы фраз отголоски…Тихо брожу от крыльца до сарая,Меряю доски.В небе, как зарево, вешняя зорька,Волны пасхального звона…Вот у соседей заплакал так горькоЗвук граммофона,Вторят ему бесконечно-унылоВзвизги гармоники с кухни…Многое было, ах, многое было…Прошлое, рухни!Нет, не помогут и яйца на блюде!Поздно… Лучи догорели…Что безнадежней, скажите мне, люди,Пасхи в апреле?

Москва. Пасха, 1910

Алексей Ремизов

(Из книги «Посолонь»)

Мне сказали, там кто-то пришёл, в сенях стоит.

Вышел я из комнаты, а там, гляжу, – монашек стоит.

– Здравствуй! – говорит и смотрит на меня пристально, словно проверяет что-то.

Маленький монашек, беленький.

– Здравствуй, что тебе надо?

– Так, по домикам хожу. – Подаёт мне веточку.

– Что это, монашек, никак листочки!

– Листочки. – И улыбается.

А я уж от радости не знаю, что и делать. Комната, рамы – и вдруг эта ветка с зелёными, совсем-совсем крохотными маслеными листочками.

– Хочешь, монашек, баранок турецких, у нас тут на углу пекут?

– Нет.

– Чего же тебе, молочка хочешь?

– Нет.

– Ну, яблочков?

– Медку бы съел немножко.

– Медку… Господи, монашек!.. Я тебя где-то видел.

Монашек улыбается.

Крепко держу зелёную ветку. Листочки выглядывают.

Моя ветка, мои листочки!

Монашек стоит, улыбается.

– Динь-динь-динь…

– Кто там?

– Ангел.

– Зачем?

– За цветом.

– За каким?

– За незабудкой.

Вышла Незабудка, заискрились синие глазки. Принял Ангел синюю крошку, прижал к тёплому белому крылышку и полетел.

– Стук-стук-стук…

– Кто там?

– Бес.

– Зачем?

– За цветом.

– За каким?

– За ромашкой!

Вышла Ромашка, протянула белые ручки. Пощекотал Бес вертушке жёлтенькое пузичко, подхватил себе на мохнатые лапки и убежал.

– Динь-динь-динь…

– Кто там?

– Ангел.

– Зачем?

– За цветом.

– За каким?

– За фиалкой.

Вышла Фиалка, кивнула голубенькой головкой. Приголубил Ангел черноглазку и полетел.

– Стук-стук-стук…

– Кто там?

– Бес.

– Зачем?

– За цветом.

– За каким?

– За гвоздикой.

Вышла Гвоздика, зарумянились белые щёчки. Бес её в охапку и убежал.

Опять звонил колокольчик – прилетал Ангел, спрашивал цвет, брал цветочек. Опять колотила колотушка – прибегал Бес, спрашивал цвет, забирал цветочек.

Так все цветы и разобрали.

Сели Ангел и Бес на пригорке в солнышко. Бес со своими цветами налево, Ангел со своими цветами направо.

Тихо у Ангела. Гладят тихонько цветочки белые крылышки, дуют тихонько на пёрышки.

Уговор не смеяться, кто засмеётся, тот пойдёт к Бесу.

Ангел смотрит серьёзно.

– В чём ты грешна, Незабудка? – начинает исповедовать плутовку.

Незабудка потупила глазки, губки кусает – вот рассмеётся.

Налево у Беса такое творится, будь ты кисель киселём, и то засмеёшься. Поджигал Бес цветочки: сам мордочку строит – цветочки мордочку строят, сам делает моську – цветочки делают моську, сам рожицы корчит – цветочки рожицы корчат, мяукают, кукуют, юлой юлят и так-то и этак-то – вот как!

Незабудка разинула ротик и прыснула.

– Иди, иди к Бесу! – закричали цветочки.

Пошла Незабудка налево.

Тихо у Ангела. Гладят тихонько цветочки белые крылышки, дуют тихонько на пёрышки.

А налево гуготня – Бес тешится.

Ангел смотрит серьёзно, исповедует:

– В чём ты грешна, Фиалка?

Насупила бровки Фиалка, крепилась-крепилась, не вытерпела и улыбнулась.

– Иди, иди к Бесу! – кричали цветочки.

Пошла Фиалка налево.

Так все цветочки, какие были у Ангела, не могли удержаться и расхохотались.

И стало у Беса многое множество и белых и синих – целый лужок.

Высоко стояло на небе солнышко, играло по лужку зайчиком.

Тут прибежало откуда-то семь бесенят, и ещё семь бесенят, и ещё семь, и такую возню подняли, такого рогача-стрекоча задавать пустились, кувыркались, скакали, пищали, бодались, плясали, да так, что и сказать невозможно.

Цветочки туда же, за ними – и! как весело – только платьица развеваются синенькие, беленькие.

Кружились-кружились. Оголтели совсем бесенята, полезли мять цветочки да тискать, а где под шумок и щипнут, ой-ой как!

Измятые цветочки уж едва качаются. Попить запросили.

Ангел поднялся с горки, поманил белым крылышком тёмную тучку. Приплыла тёмная тучка, улыбнулась. Пошёл дождик.

Цветочки и попили досыта.

А бесенята тем временем в кусты попрятались. Бесенята дождика не любят, потому что они и не пьют.

Ангел увидел, что цветочкам довольно водицы, махнул белым крылышком, сказал тучке:

– Будет, тучка, плыви себе.

Поплыла тучка. Показалось солнышко.

Ангелята явились, устроили радугу.

А цветочки схватились за ручки да бегом горелками с горки —

Гори-гори ясно,Чтобы не погасло…

Очухались бесенята, вылезли из-под кустика да сломя голову за цветочками, а уж не догнать – далеко. Покрутились-повер-телись, показали ангелятам шишики, да и рассыпались по полю.