Александр Федулин - Отечественная история IX—XIX вв. Страница 2

Однако большинство ученых считают, что славяне не были автохтонным (т.е. исконным) населением в Восточной Европе. В пользу этого свидетельствуют данные анализа географических названий – топонимика. Так, скифы и сарматы оставили в степной зоне много названий неславянского, иранского происхождения, например Дон, Днепр, Днестр. В междуречье Оки и Волги преобладают угро-финские названия – Москва, Протва, Ока, а на территории Московской, Тульской, Смоленской и Калужской областей до сих пор сохранились названия рек балтийского происхождения. Обособление восточных славян произошло к концу эпохи Великого переселения народов, которую датируют обычно III—VII вв. н.э. «Повесть временных лет» сохранила рассказ о приходе славян на Днепр с Дуная через Карпаты. «Дунайская» версия нашла поддержку у крупнейших историков XIX столетия – С.М. Соловьева и В.О. Ключевского. Великое переселение народов захватило и часть славянского населения. Так, в 448 г. византийский посол слышал в ставке вождя гуннов Атиллы славянскую речь. А с середины VI столетия славяне систематически вторгаются в пределы Византии. Об этих вторжениях «народа склавинов» в конце VI в. писал византийский хронист Иоанн Эфесский. В этом же столетии в письменных источниках (у готского историка Иордана и у ряда византийских хронистов) как особая этническая группа начинают упоминаться и собственно славяне. В V—VI вв. н.э. несколько археологических культур (например, пражская и пеньковская), безусловно считающихся славянскими, прослеживаются между Одером и Днепром – на территории современной Польши, Чехии, Белоруссии, Украины и России.

С другой стороны, исследование истории русского языка и его диалектов позволило академику А.А. Шахматову сделать вывод о нахождении прародины славян на склонах Карпат, в верховьях Вислы и на берегах Тисы, т.е. на территории современной восточной Венгрии и южной Польши. Схожую позицию сегодня отстаивает значительное число ученых. Современным археологам вообще свойствен скептический подход в отношении славянских древностей, в результате чего между раннеславянскими культурами VI в. н.э. и культурами, синхронными римскому времени (в частности, черняховской), фиксируется резкий разрыв. Так как наиболее достоверным славянским древностям середины I тыс. н.э. предшествует эпоха Великих переселений, то ожидать генетической преемственности при этнически смешанном населении славянских древностей V—VII вв. с более ранними археологическими культурами не следует, а приходится ограничиваться отдельными связующими элементами. Сторонники этой версии делают заключение, что прародина славян находилась севернее, на территории современной Польши и Белоруссии, и связывают ее с культурами подклешевых погребений IV—I вв. до н.э. и пшеворской II—V вв.

По мнению еще одной группы специалистов, заселение славянами Восточной Европы шло не только через Карпаты и Днепр, но и другим путем. Второй поток (одновременный или даже более ранний) шел с южных берегов Балтики к берегам Волхова и Ладоги – будущей Новгородской земле. Сторонники теории «двойной миграции» славян считают, что в пользу их версии говорит различие этнонимов славянских племен, пришедших с Карпат (поляне, древляне, северяне и словене) и прибывших с берегов Эльбы, имевших окончание «ичи» – кривичи, радимичи, дреговичи и вятичи.

Основной проблемой остается соотнесение определенной археологической культуры с конкретным этносом. Ведь и черняховская, и пшеворская культуры были полиэтничными: вместе с предками славян туда входили другие народы – германцы, сарматы и фракийцы. Тем не менее можно констатировать, что предки современных восточных славян заселили территорию в районе верховьев Днепра и Припяти, частью ассимилировав, частью оттеснив балтийские племена к северо-западу. А к VI в. это продвижение достигло территорий, первоначально занятых финскими племенами. Появление же славян в Приильменье датируется второй половиной VI—VII вв. Но проникновение славян в Восточную Европу было не завоеванием, а медленной инфильтрацией в отношениях с балтами и финно-уграми.

Еще В.О. Ключевский рассматривал историю России как страны колонизирующейся. Притом в отличие от стран Западной Европы русская колонизация проходила не завоевательным, а эволюционным путем, была связана не столько с продвижением военных дружин, сколько с хозяйственным освоением. В силу невысокой плотности местного населения земледельческие славянские племена успешно инфильтрировались. В этом процессе формирования нового этноса участвовали, сливаясь со славянами, не только балты и финно-угры, но и скандинавы. Одним из доказательств этого являются археологические находки в Приильменье, в Гнездове (под Смоленском) и под Ярославлем, где было обнаружено много погребений скандинавского типа, датируемых Х в. Определенную роль сыграли и контакты с кочевниками-тюрками. В результате всего этого и получился сплав, названный позднее Русью.

Другими словами, эта общность складывалась на многоэтнической основе, которая включала в себя славянские, финно-угорские и тюркские племена, а также варяжский элемент. Однако именно славяне оказались той культурой, тем началом, которое в наибольшей степени способствовало образованию на рубеже I и II тысячелетий целостного социума.

1.2. Восточные славяне в древности

VI—IX вв. стали временем, когда восточнославянские племена начали переходить от первобытности к цивилизации, т.е. к качественно иной ступени развития общества. Данные археологии, а затем и первые письменные источники позволяют проследить основные этапы и направления этого процесса в развитии восточнославянского общества. Из отрывочных сведений византийских, германских, арабских писателей и из нашей летописи мы узнаем, что славяне селились по берегам рек и озер, жили семьями в домах-полуземлянках прямоугольной формы площадью 10—20 кв. м, т.е. довольно тесно. Внутри все было из дерева, включая домашнюю посуду, а крыша делалась из ветвей и обмазывалась глиной. Топился дом «по-черному», т.е. дым от глинобитного или каменного очага уходил не через печную трубу, а прямо через отверстие в крыше, которая была почти вровень с землей.

К середине I тыс. славянские поселения (селища) располагались по берегам рек в виде гнезд из трех-четырех поселков (несколько домов составляли поселок) через 5 км и представляли собой патриархально-семейные общины в 150—200 человек. Отдельные дома общинников концентрировались вокруг «площади», на которой располагались мастерские и общинные хранилища для зерна и других продуктов. Расстояние между этими будущими городищами составляло от 30 до 100 км. Как заметил Н.М. Карамзин, «самые грады славянские были не что иное, как собрание хижин, окруженных забором или земляным валом».

Хотя славяне миновали рабовладение как особый экономический уклад (см. И. Фроянов), но патриархальное рабство у них было, хотя и на уровне регионального явления и просуществовало всего около двух веков. Все дело в том, что в VIII—IX вв. рабовладельческий строй был уже пройденным этапом мировой истории. Кроме того, достигнутый восточными славянами уровень развития производительных сил был несовместим с широким применением рабского труда. Иноземцам запомнились такие качества славян, как гостеприимство и добродушие, почтение к родителям и умение веселиться.

Основу экономической жизни восточных славян составляло земледелие, основанное на трудоемкой залежной или подсечно-огневой системе. Должно быть, в силу этого стройные и русые славяне отличались могучим телосложением, высоким ростом, большой силой и главное – выносливостью. Из сельскохозяйственных культур славяне особенно охотно сеяли просо и пшеницу, гречиху и ячмень. Тогда как ржи было мало, а овес вообще отсутствовал.

В VI—VIII вв. в земледелии произошел ряд важных перемен, связанных с изменением упряжных средств, применением железных сошников и внедрением паровой системы. Появление паров в свою очередь привело к более широкому распространению ржи. Впрочем, к IX в. паровая система продолжала сочетаться с лесным перелогом.

Совершенствование орудий труда и новые способы земледелия дали возможность отдельным семьям вести самостоятельное хозяйство на своем наделе в рамках соседской общины, где каждый крестьянин имел право на надел пахотной земли, который можно было передать по наследству, тогда как угодья находились в нераздельном пользовании всей общины. Эта перестройка привела к освобождению крестьянина от пут родового строя, делала его более независимым и мобильным; теперь отдельные семьи или группы семей могли выделиться из рода и отправиться на освоение новых земель, что ускоряло процесс колонизации.

Обработку земли славяне вели лошадьми с орудиями плужного типа, а скотоводство помимо лошадей было представлено разведением крупного рогатого скота, овец и свиней. Большую роль в экономике играли промыслы: бортничество, рыболовство и охота, дававшая пушнину для одежды. Кроме того, меха служили для славян деньгами при обменах с иноземцами. Главными предметами торговли, по свидетельству Н.М. Карамзина, «были невольники, драгоценные меха, мед». Достаточно широкое распространение торговли стало основанием для создания торговой теории (В.О. Ключевский, П.Н. Милюков, Г.В. Вернадский), согласно которой именно торговля была господствующей формой деятельности восточного славянства. Впрочем, подавляющее большинство историков этих взглядов не разделяют, обращая внимание прежде всего на развитие земледелия и ремесла.