Владимир Малов - Тайны легендарных стран Страница 2

Заокеанские открытия между тем продолжались, из испанских портов уходили в Атлантику все новые корабли. Для этого были вполне определенные причины. В том же 1492 году, когда Колумб открыл Новый Свет, в Испании завершилась Реконкиста — полное освобождение страны от власти мавров, как называли североафриканских арабов, несколько веков владевших чуть ли не всем Пиренейским полуостровом. Множество мелких и средних дворян — идальго, а также простых солдат, прежде занятых беспрерывными войнами, остались не у дел, без средств к существованию. Именно они в основном и устремились за океан, привлеченные золотым блеском Нового Света. Полунищие испанцы осваивали дальние земли и острова, а в поисках золота совершали все новые и новые географические открытия. Зачастую обширные индейские территории приходилось захватывать силой. Завоевание Нового Света стало называться Конкистой, поэтому и сами испанские завоеватели именуются конкистадорами.

Третья экспедиция Христофора Колумба, начавшаяся в 1498 году, открыла остров Тринидад и северное побережье Южно-Американского материка. Сразу же после этого экспедиции других испанских мореходов — Висенте Пинсона, Алонсо Охеды и Диего Лепе — показали, каких огромных размеров этот материк: корабли Лепе, например, прошли по Атлантике вдоль его восточного побережья сотни миль, опустившись до десятой параллели Южного полушария.

Четвертая и последняя экспедиция первопроходца Колумба в 1502–1504 годах исследовала берега Центральной Америки, где теперь расположены Гондурас, Никарагуа, Коста-Рика. И все больше людей сначала смутно, а потом все отчетливее начинали понимать, что этот новый мир на самом деле не имеет ничего общего с Азией, а представляет собой огромный, неизвестный до этого континент. Сам же Колумб умер в 1506 году, так и не узнав о своем великом заблуждении.

Имя конкистадора, искавшего в те удивительные времена чудесный остров Бимини с источником вечной молодости, известно не только по историческим хроникам — в середине XIX века великий немецкий поэт Генрих Гейне сложил о нем поэму «Бимини», создав образ отважного, увлекающегося человека, мечтателя, безраздельно поверившего легенде. Но Гейне, следуя своему художественному замыслу — показать вечную мечту человечества о вечной молодости, — сознательно выделяет лишь несколько черт, присущих Понсе де Леону. Да и само путешествие испанского конкистадора, опять-таки следуя своему замыслу, поэт описывает, далеко отступая от исторической истины. А хроники, свидетельства современников заставляют прибавить к образу, созданному Гейне, другие черты. Конкистадор был истинным сыном своего времени. Известно, что дон Хуан Понсе де Леон принадлежал к одной из знатных, но обедневших кастильских фамилий и отличился в бесчисленных войнах испанцев с маврами. В 1493 году он отправился за океан вместе со второй экспедицией Колумба, надеясь, подобно другим конкистадорам, на быстрое обогащение. Но если надеждам большинства из них не суждено было сбыться, то дону Хуану в конце концов повезло. После нескольких лет жизни в Новом Свете он собрал небольшой отряд солдат и захватил остров, который туземцы называли Борикен — тот самый, что мимоходом открыл Колумб во время своего второго путешествия, участником которого был Понсе де Леон. В 1511 году дон Хуан заложил на северо-восточном берегу Борикена город, дав ему звучное имя — Сан-Хуан-Баутиста-де-Пуэрто-Рико. В дальнейшем и весь остров стал называться Пуэрто-Рико — Богатая Гавань.

По свидетельствам старинных испанских хроник, это был самый населенный из всех близлежащих островов. Индейцы занимались охотой, земледелием, рыболовством, умели ткать и делать глиняную посуду. Один из современников записал: «Пуэрто-Рико был сущим раем для индейцев, снимавших с его плодородных земель обильные урожаи; и, когда испанцы наткнулись на благоденствующее и счастливое индейское население, они решили, что тоже нашли себе рай земной». Однако с приходом испанцев для индейцев родная земля стала сущим адом.

Каждый из конкистадоров, обосновавшихся на острове под началом Понсе де Леона, обзаводился сотнями краснокожих рабов для работы на плантациях. Индейцы, изнемогая от непосильного труда, возводили каменные дворцы для своих владельцев. За несколько лет коренное население Пуэрто-Рико сократилось втрое или вчетверо. В 1511 году на острове поднялось восстание, которое было подавлено с крайней жестокостью.

И в том же 1511 году дон Хуан Понсе де Леон прослышал о необыкновенном острове Бимини, завладевшем его воображением.

Впервые об этом чуде из чудес поведала губернатору старая индейская женщина, взятая в его дворец прислугой. Вскоре дон Хуан выяснил, что и другие индейцы знали о лежащем где-то к северу от Пуэрто-Рико острове, называющемся Бимини, где бьет необыкновенный источник, дарующий молодость, стоит испить из него хоть глоток. Рассказы индейцев удивительным образом совпадали даже в мельчайших подробностях, все говорили о вершине горы, которая венчала этот счастливый остров, и о закрывающей его берега стене деревьев. И дон Хуан, уже начинающий Стареть, уверовал в легенду.

Любопытно, как, собственно, она появилась на свет? Ведь чаще всего в основе любой легенды лежат какие-то реальные сведения, причудливо переплетающиеся на протяжении столетий с самым фантастическим домыслом. Возможно, что и индейская легенда о чудесном острове Бимини отразила память о каких-то реальных путешествиях коренных обитателей Борике-на на другие земли Карибского моря, еще более плодородные и цветущие, чем их родина. Как бы то ни было, Понсе де Леон твердо решил, что он будет первым из европейцев, кто найдет остров Бимини, и стал готовиться к путешествию.

Поначалу, правда, конкистадору пришлось уладить кое-какие формальности. Дело в том, что, даже будучи губернатором Пуэрто-Рико, он не имел официальных прав на «плавания для открытий» — даровать их мог только испанский король. Поэтому дону Хуану Понсе де Леону пришлось отправляться в Испанию и просить монарха о предоставлении ему монополии на открытие — за свой личный счет — и на управление островом с волшебным источником.

Вот, кстати, еще один любопытный факт, подтверждающий, что в ту необыкновенную пору люди готовы были ждать от Нового Света любых чудес: король Фердинанд предоставил Понсе де Леону все испрашиваемые им права, не выразив даже тени изумления. 23 февраля 1512 года монарх скрепил сверхъестественный договор с Понсе де Леоном своей подписью. Вернувшись в Новый Свет, будущий правитель острова с источником вечной молодости быстро снарядил три каравеллы.

И сам состав участников этой фантастической экспедиции был необыкновенным. Современники свидетельствуют, что Понсе де Леон брал в экипажи каравелл даже стариков и калек. Ведь уже через несколько дней им предстояло окунуться в чудесный источник и вернуть себе юность и силы. Главным кормчим взяли опытного морехода Антона Аламиноса, участвовавшего в четвертой экспедиции Колумба. Свое флагманское судно Понсе де Леон назвал «Сперанца» — «Надежда».

Утро 3 марта было солнечным, радостным. Над гаванью Сан-Херман, что на западном побережье Пуэрто-Рико, плыл перезвон корабельных колоколов. На трех нарядных каравеллах, чуть покачивающихся на теплой воде, матросы, выбиваясь из сил, поднимали якоря и ставили паруса. А с берега за ними следили сотни людей, остающихся на острове и с нетерпением ждущих — нет, не того момента, когда корабли отправятся в путь, а счастливого мига возвращения, — когда Понсе де Леон вернется назад, совершив открытие, какого еще никогда не делал человек.

Теплый ветер, шелестевший листьями вечнозеленых деревьев, подступивших к самой кромке воды, развернул и натянул паруса. Каравеллы медленно двинулись к выходу из бухты, и толпа людей на берегу взорвалась прощальными криками.

Флагманская каравелла «Сперанца» шла первой. Она была нагружена пустыми бочками для воды из чудесного родника, а нос корабля украшала деревянная резная скульптура мадонны, выкрашенная в зеленый цвет надежды, и ее глаза, сделанные из осколков голубого стекла, пристально смотрели вперед, словно желали увидеть великое чудо первыми. Впрочем, как гласила индейская легенда, до острова Бимини было еще девять дней и девять ночей пути. Но матросы и офицеры, подобно деревянной мадонне, не отрывали взгляда от горизонта, как будто боялись пропустить чудо. Штурман Аламинос уверенно взял курс на северо-запад, в сторону Багамских островов. До 14 марта экспедиция побывала на уже известных испанцам островах Терке, Кайкос, Маягуана и некоторых других. На одном из островов Багамского архипелага испанцы проконопатили один из кораблей, давший течь. Затем они продолжили путь на северо-запад. Впереди лежали воды, в которых не бывал прежде никто из мореходов.

«ПАСКУА ФЛОРИДА»