Дмитрий Худяков - Путешествие по берегам морей, которых никто никогда не видел Страница 20

Западная ее часть — почти безжизненна. Только простейшие водоросли да какие-то сверхвыносливые примитивные беспозвоночные могут обитать там. А вот на востоке, где сохранилась узкая полоска глубин, население пока довольно разнообразное. Тут строят барьеры рифов кораллы, колышутся многоцветные «луга» морских лилий, сменяют друг друга поколения мшанок, плеченогих, морских ежей. Фантастическими дирижаблями скользят головоногие моллюски — наутилоидеи, мелькают стремительные силуэты рыб.

Кунгурский век… Назван по бывшему Кунгурскому уезду.

Все дальше отодвигается океан. Теперь его водам, для того чтоб попасть в наши края, приходится пройти по другим морям и проливам почти 8 тысяч километров! По дороге они нагреваются, становятся солонее. А в конце пути их ждет огромный «котел» диаметром около тысячи километров, — там, где в наши дни находится Прикаспийская низменность. Из этой ловушки выхода воде, кроме как в небо, нет. Солнце еще больше нагревает «рассол», и на дно котла оседают не только гипс, поваренная соль — галит, но и самые «упорные», не выпадающие в обычных морях соли — сальвин, карналлит, бишофит. Время от времени земная кора под южной частью лагуны на сколько-то опускается и в недра Земли уходит очередной пласт осадков, работает один из самых грандиозных солеваренных «заводов», когда-либо существовавших на нашей планете. За 5 миллионов лет кунгурского века он запас в недрах Прикаспия слой «продукции» толщиной около 5 километров, выкачав из мирового океана почти десятую часть его солей!

Пунктир на экране обозначил границы современной Саратовской области. Видно, что в кунгурском веке три четверти ее территории были сушей, а юго-восток приходился на окраину Прикаспийского солеродного бассейна. Память о нем до сих пор хранится в недрах этих мест в виде пластов разнообразных солей. Под Ровным их толща составляет 515, под Озинками — 1250, под Александровым Гаем — 2000 метров!..

Уфимский век… Назван по городу Уфе.

Пролив и на севере закрылся. Потеряв последнюю связь с океаном, лагуна пересыхает, превращаясь в огромную низину. На востоке ее еще поблескивают отдельные озера, а на юге, кажется, доживает последние дни тусклое зеркало мертвого рассола. И вдруг… Смотри! Озера начинают увеличиваться в размерах! Они сливаются друг с другом и голубой цвет постепенно расползается по низине! Снова открылись проливы в океан?.. Нет!

Стал влажным климат?.. Едва ли! Красная полоса засушливой зоны все еще прикрывает значительную часть Русской платформы.

В чем же дело?.. Обрати внимание на правую часть экрана. Следя за драматическими событиями на западе, а затем в центре и на юге, мы как-то упустили из поля зрения восточный край Русской платформы. А там в течение всей первой половины пермского периода суша энергично поднималась, так как гигантские литосферные плиты, строя Лавразию из прежних Еврамерики, Сибири и Казахстана, продолжали давить друг на друга. И сейчас, в пятом веке, молодые Уральские горы достигли высоты нескольких километров. На их вершинах забелели снега. Вниз по ущельям поползли ледники. От ледников в низину зазмеились серебристые речки, которые своей водой пополнили озера.

Получается, что новый горный хребет как бы заменил пересохшие проливы. Теперь ветра, захватывая влагу где-то далеко над океаном, несут ее сюда, а горы, перехватывая тучи, направляют воду в озера, расползающиеся по низине, бывшей когда-то дном высохших морей. Выходит, что, борясь с морем, суша «перестаралась». Отдельные ее участки настолько поднялись к небу, что стали, как говорится, «работать на врага»!

Справедливости ради давай отметим и обычные реки, равнинные. В уфимском веке и они потянулись в низину с северо-запада, севера, северо-востока, где климат стал влажнее и появился зеленый цвет возрождающихся лесов.

…Экран постепенно темнеет. В кинозале загорается свет. О том, что было в наших краях в течение двух последних веков пермского периода, мы попытаемся составить представление сами, по тем «документам», которые хоть и не в полном комплекте, но все же имеются на поверхности саратовской земли…

Однако прежде чем мы снова «поднимем паруса», несколько слов о фильме, который только что был на «экране».

Тебе, конечно, известно, что любая кинолента состоит из множества отдельных миниатюрных фотографий или кадриков, каждый из которых запечатлел одно из мгновений какого-то события. Просматривая кадрики один за другим на экране, мы получаем представление о том, как это событие развивалось. Известные уже нам палеогеографические карты — тоже как бы фотографии Земли, показывающие лик планеты в отдельные моменты ее биографии.

Взяв те из них, на которых изображена поверхность Русской платформы в разные века пермского периода, и просматривая их одну за другой, я представил, как двигались моря, росли горы, пересыхали и возрождались реки, возникали и исчезали леса. Записав все это, я и составил сценарий фильма, который мы сейчас мысленно просмотрели.

Прошел он перед нами примерно за 10 минут. (Это то время, за которое ты прочитал главу). За эти минуты перед нами промелькнули события, продолжавшиеся на самом деле 30 миллионов лет. Значит, за одну секунду на экране проносилось 50 тысяч лет! На самом деле моря движутся и горы растут совсем не так быстро, как это могло бы показаться…

Ну, а теперь в путь!

ЗАГАДКИ КАЗАНСКОГО ВЕКА

…Непостижим разгул морей

и многослоен…

Есть на севере Саратовского Заволжья речка Сухой Иргиз. Выше поселка Знаменского летом и осенью воды в ней действительно почти нет, и во многих местах она походит на извилистую дорогу, посыпанную щебенкой, а то и выложенную каменными плитами.

Отдельные участки правого берега речки — обрывистые и сложены древними породами. В светло-серых слоях нетрудно узнать известняки, в тех же, что потемнее, — известняки с примесью доломита. Но вот окаменелости тут другие, не те, что на Большом Кушуме или Большом Иргизе. Это тоже остатки плеченогих, морских лилий, кораллов, мшанок, но уже тех видов, что обитали во второй половине пермского периода, в казанском веке. Это значит, что слои на правом берегу Сухого Иргиза образовались примерно 255 миллионов лет тому назад. А теперь давай подумаем…

Мощные слои известковых пород. Остатки существ, которые могли жить только в морской воде самого высшего качества. Так что же, в казанском веке в наше Заволжье вернулось море?

Многие специалисты так и считают: в шестом веке пермского периода восточная половина Русской платформы перестала подниматься и даже немного опустилась, на нее через широкий пролив пришла океанская вода. Это настолько логично, что, казалось бы, другого объяснения и быть не может. Однако оно есть, и его поддерживает не меньшее количество ученых.

По их мнению, в казанском веке Уральские горы еще «подросли». На них прибавилось снега и льда. Став многоводнее, горные реки заполнили влагой низину, оставшуюся от прежних пермских морей. Понятно, что с гор поступала пресная вода. Но она растворила соли, оставшиеся от высохших водоемов, став как бы морской хотя бы в каких-то частях нового бассейна, протянувшегося на три с лишним тысячи километров с севера на юг и на полторы — с запада на восток. В этом огромном озере у устьев рек вода могла быть почти пресной; на юге, где реки не впадали, — сильно соленой; а в центре — нормальной. Вот тут-то и отлагались на дне настоящие морские известняки. Здесь и поселились весьма требовательные к «комфорту» живые существа, потомки обитателей первых пермских морей. Они могли переждать засуху в убежищах, в тех самых глубоких озерах, сохранявшихся все время в самой восточной части низины.

Итак, как же возник огромный Казанский бассейн? Чем он был: морем, связанным с океаном, или замкнутым озером? Однозначных ответов на эти вопросы пока нет.

Конечно, приход воды через проливы представить проще. Просела где-то суша — вторглась соленая стихия, захватывая утраченную было территорию. Но вот что настораживает: до сих пор геологам не удалось нигде обнаружить следы таких проливов!

В гигантский же «насос», который мог перекачивать океанскую воду с помощью туч, ветров, гор, ледников и речек, сначала верится с трудом. Однако расчеты показывают, что, работая многие сотни тысяч лет, он мог заполнить чашу прежних морей. Более того, на Земле и в наше время есть подобный пример.

Сравнительно недалеко от тех мест, где мы с тобой живем, находится огромное озеро, с одной стороны у которого высокие горы со снегами и ледниками, а с другой, как и у Казанского бассейна, пустыни. Там, где в этот водоем впадают реки, вода в нем почти пресная, а там, где рядом сухие берега, — соленая. И обитатели в соленых участках самого что ни на есть морского облика. Этот бассейн отделился от морей и океанов около миллиона лет тому назад, но пересыхать и не думает. Наоборот, время от времени, получив большое количество дождевых и талых вод, предпринимает серьезные вторжения на сушу, расширяя свои владения в полтора-два раза. Бассейн этот замкнутый, значит, типичное озеро, но из уважения к его размерам географы называют его озером-морем, а мы в разговоре — просто морем.