Елена Исаева - Зарубежная литература эпохи Романтизма Страница 21

«Лирическое интермеццо». В романтической лирике традиционным был образ возлюбленной – Прекрасной Дамы из голубого цветка. У Гейне она сходит с пьедестала, у нее может быть дурной характер, меняется и отношение к ней. В «Лирическом интермеццо» много коротких любовных стихов, в которых изображается безответное чувство, символизирующее глубокий разлад с миром.

На глазки возлюбленной моейСоздал я чудо-канцоны;На ротик, что так хорош у ней,Создал живые терцины;

На щечки, что свежих роз свежей,Создал роскошные стансы.Как жаль, что у милой сердечка нет, –Не то я славный сложил бы сонет.

Для лирического героя важен романтический идеал возвышенной любви, но действительность противоречит ему, поэтому Гейне использует иронию, которая низводит романтический идеал вниз, разрушает обманчивую гармонию поэтического мира. В стихах Гейне все подвергает сомнению: возлюбленную, чувство, самого поэта. Для многих произведений «Интермеццо», «Опять на родине» и «Северного моря» характерна неожиданная ироническая концовка. Иногда только в последней строке одним контрастным приемом автор разрушает серьезное возвышенное лирическое настроение всего стихотворения:

И розы на щечках у милой моей,И глазки ее – незабудки,И белые лилии – ручки-малютки –Цветут все свежей и пышней…Одно лишь сердечко засохло у ней!

Любовь уже не является единением душ, как обычно в романтической литературе. Объект страсти лирического героя – это не воплощение идеальной мечты, хотя ласки ее доставляют герою радость.

Порой Гейне использует подтекст: смысл произведения выявляется не через лексические значения слов, а через внутренние смыслы:

На севере диком стоит одинокоНа голой вершине сосна,И дремлет, качаясь, и снегом сыпучимОдета, как ризой, она.И снится ей все, что в пустыне далекой –В том крае, где солнца восход,Одна и грустна на утесе горючемПрекрасная пальма растет.

Это не образец пейзажной лирики, ясно, что речь идет не о деревьях, а о людях, страдающих от одиночества.

В стихах Г. Гейне изображены конкретно– исторические черты того социального окружения, в котором развивается любовное чувство поэта. В этой связи в «Книге песен» намечается та линия общественно-политической сатиры, которая станет ведущей в творчестве поэта в 40–50-е годы XIX в.

Надев сюртучки побогаче,Мещане гуляют в лесу,Резвятся в восторге телячьемИ славят природы красу.И тонут в блаженстве их души.Цветет романтически дол!И внемлют, развесивши уши,Как в чаще щебечет щегол.А я свои окна закроюОт света черным сукном;Мои привиденья пороюМеня посещают и днем.Приходит любовь былаяКо мне из забытых дней,Садится со мной, рыдая.И я рыдаю с ней.

«Возвращение на Родину» («Опять на родине»). В этот цикл входит и одно из лучших стихотворений раннего Гейне – его знаменитая баллада «Лорелея», популярность которой была настолько велика, что она стала народной песней. В балладе Гейне эпическое повествовательное начало дается не столько через изображение действия, сколько через поэтический образ, через поэтическое описание: златоволосая красавица на фоне вечернего неба, над величественно живописным Рейном, в закатном золоте солнца. Но содержание баллады, по существу, лирично – оно не в развитии действия, а в выражении чувства, в трагическом порыве Лодочника, который зачарован красотой Лорелеи и обречен на смерть.

Не знаю, о чем я тоскую.Покоя душе моей нет.Забыть ни на миг не могу яПреданье далеких лет.

Дохнуло прохладой. Темнеет.Струится река в тишине.Вершина горы пламенеетНад Рейном в закатном огне.

Девушка в светлом нарядеСидит над обрывом крутым,И блещут, как золото, прядиПод гребнем ее золотым.

Проводит по золоту гребнемИ песню поет она.И власти и силы волшебнойЗовущая песня полна.

Пловец в челноке беззащитномС тоскою глядит в вышину.Несется он к скалам гранитным,Но видит ее одну.

А скалы кругом все отвесней,А волны – круче и злей.И, верно, погубит песнейПловца и челнок Лорелей.

В стихотворениях этого раздела появляется и образ двойника, такого же, как лирический герой, горе-возлюбленного.

Город уснул, я брожу одиноко,И вот ее дом, и над входом окно.Любимой нет, она далёко,А дом стоит, как стоял он давно.

Пред ним человек. Он ломает руки.Он ждет, он ищет хоть призрак в окне!Мне жутко: в лице, побледневшем от мукиСебя самого я узнал при луне.

Двойник мой неведомый, брат мой кровныйЧего ты ждешь, не зная сна,Измученный тоской любовной,Как я в былые времена?

Гейне разрушает единообразие романтического мироощущения и стиля: часто вместо возвышенной лексики он использует разговорный язык, включает обыденное в свой поэтический мир.

Кто впервые в жизни любит,Пусть несчастен – все ж он бог.Но уж кто вторично любитИ несчастен, тот дурак.Я такой дурак – влюбленныйИ, как прежде, нелюбимый.Солнце, звезды – все смеются.Я смеюсь – и умираю.

В этом произведении иронии подвергается сам образ влюбленного, который понимает тщетность своих мечтаний, обреченность чувства, но продолжает страдать, осмеиваемый всем миром.

И если ты станешь моей женой,Все кумушки лопнут от злости.То будет не жизнь, а праздник сплошной:Подарки, театры и гости!Ругай меня, бей! – на все я готов,Мы брань прекратим поцелуем.Но если моих не похвалишь стихов,Запомни: развод неминуем!

В этом произведении предстает образ романтического поэта, для которого важнейшей составляющей жизни является творчество, значимо для него также родство душ.

За столиком чайным в гостинойСпор о любви зашел.Изысканны были мужчины,Чувствителен нежный пол.«Любить платонически надо!» –Советник изрек приговор,И был ему тут же наградойСупруги насмешливый взор.Священник заметил: «Любовью,Пока ее пыл не иссяк,Мы вред причиняем здоровью».Девица спросила: «Как так?»«Любовь – это страсть роковая!» –Графиня произнеслаИ чашку горячего чаяБарону, вздохнув, подала.Тебя за столом не хватало,А ты бы, мой милый друг,Верней о любви рассказала,Чем весь этот избранный круг.

Если в ранних циклах «Книги песен» до «Лирического интермеццо» обращение к природе отсутствует, то в поздних стихах природа становится важнейшим средством видения и познания мира, раскрытия собственной души. Для романтика Гейне природа – тот необходимый аспект мироздания, который важен для человека как естественное природное начало, противопоставленное растлевающей городской цивилизации. Для многих стихотворений характерен параллелизм настроения поэта и состояния природы.

По своеобразию своей творческой манеры несколько обособленное место в «Книге песен» занимает цикл «Северное море» (1825– 1826), изобилующий картинами природы. Море предстает в различных проявлениях: спокойное и бурное, дневное и ночное. Пейзаж не является для Гейне самоцелью: прежде всего это философские произведения, где человек и природа предстают как микро и макромиры. Ритм стихов передает волнение природы, в сопоставлении с которой все частные личные страдания поэта оказываются ничтожными.

Гейне удалось передать ощущение грандиозного величия и своеобразия моря, его необузданную силу и мощь. Тема любви в последнем цикле утрачивает свою прежнюю драматическую напряженность, она уже не определяет идейно-смысловой характер произведений, становясь лишь одним из мотивов. Почти все стихи белые, верлибры (нет рифмы, четкого размера): подобная форма помогала передать движение волн, морского прибоя. Гейне одним из первых среди поэтов стал разрабатывать свободную поэзию.

Важным мотивом этого раздела является мысль: человек ничтожен в сравнении с природой, он не должен роптать:

Так мне ль – человеку,Низко поставленному,Смертью одаренному, –Мне ль роптать на судьбу?

Эта же мысль звучит в другом стихотворении:

У деревянной стены корабля.Где я, мечтая, прилег головой,Плещутся волны, бурные волны.Они шумят и шепчутТайком мне в ухо:«Безумный человек!Твоя рука коротка, а небо высоко,И светлые звезды прибиты к небуЗолотыми гвоздями.Напрасные желания, напрасные вздохи!Всего бы лучше тебе уснуть!»

Интересным является стихотворение «Вопросы». Содержание его – описание моря, юноши, монолог героя и описание реакции природы на его монолог.