Лев Успенский - Мифы Древней Греции Страница 23

— Я сам посмотрю, — угрюмо ответил Горгий и нерешительно зашагал к кораблю.

Приблизившись, козопасы увидели не корабль, а остов древнего судна, до самых бортов занесённый песком, расшатанный ветром, изъеденный волнами бурных приливов.

Он стоял неподвижно, как призрак, и длинные вёсла его, выходя из отверстий с обеих сторон, упирались в песок. Сосновые доски обшивки там и сям оборвались, и в щели видно было безбрежное море.

С высокой кормы корабля слепыми глазами смотрела на мальчиков вниз деревянная голова Афины Паллады, изваянная искусным резцом на конце кормового бревна.

— Видишь? — спросил Горгий, указывая рукой на голову грозной богини.

— Вижу, — ответил Эвмей. — Что ж ты боишься, Горгий? Это пустой корабль. Влезем на палубу и поплывём. Я буду воин, а ты гребец.

— Как же мы влезем?

— А вон по веслу. Смотри!

И смелый Эвмей, обхватив весло коленями и руками, начал карабкаться вверх.

Робкий Горгий полез по другому веслу.

Вдруг они оба услышали голос и разом спрыгнули вниз. Оба хотели бежать, но не зная, откуда доносится голос, оба застыли, дрожа и косясь на голову страшной богини: им показалось, что это поют деревянные губы Афины. Ветер донёс до них и слова мерно звучащих стихов:

Смертью кончается всё. И палубу быстрого «Арго»Время заносит песком. Радуйся, злобный Эет!Умер и старец Эсон, умер и Пелий коварный.С Главксою славный Креонт в общей могиле лежит.Разом похитила смерть сыновей темнокосой Медеи.Только страдалец Язон грозной богиней забыт!Долго ли мне, о Зевес, скитаться по белому свету?Долго ль в могучей груди тяжкое сердце носить?Сжалься, великий Зевес! А вы, молчаливые Мойры,Жизни ненужную нить острым обрежьте серпом.

— Горгий, — сказал Эвмей, — давай убежим.

Но в это мгновение из-за кормы корабля вышел неведомый старый воин. Кудри, седые, как пена, вились у него из-под медного шлема, на согнутом локте руки, держащей копьё, висел круглый щит, а светлые голубые глаза смотрели прямо вперёд невидящим взглядом. Мальчики в страхе прижались к обшивке древнего корабля. Воин шёл прямо на них. Вдруг он остановился, в недоумении глядя на голых, дрожащих детей. Глаза его странно блеснули. Он бросил копьё и щит на песок и протянул козопасам обе руки.

— Великие боги! — сказал неведомый воин. — Вы мне вернули моих сыновей. Отроки, если вы дети Медеи, идите ко мне, я ваш отец Язон.

Но, видя, что дети молчат и дрожат с головы до ног, он опустил протянутые руки, нахмурился и спросил:

— Кто вы такие? Зачем вы пришли к остову моего «Арго»?

Горгий заплакал, а смелый Эвмей отвечал, стуча зубами от страха:

— Не делай нам зла, господин, мы козопасы из Иолка. И наш отец не Язон, а Клитий, владелец большого стада. Позволь нам уйти домой.

Воин не отвечал. Он долго стоял в раздумье, с опущенной головой.

Потом вздохнул и сказал:

— Если вы жители Иолка, вернитесь в город и возвестите царю Адрасту, что аргонавт Язон вернулся в родную страну. Пусть царь придёт сюда и не боится Язона. Я не стану требовать у него ни царства, ни жизни. Я только открою ему, куда я спрятал от всех людей Золотое Руно, от которого отказался Пелий. Идите скорей, потому что я чувствую смерть над своей головой и скоро умру.

Мальчики побежали к ручью, гонимые страхом и гордые поручением героя, о котором с раннего детства слышали от отца.

Надев хламиды и вытащив из песка свои палки, они погнали стадо домой, хотя солнце стояло ещё высоко, и скоро скрылись за поворотом дороги.

Язон же со вздохом обошёл вокруг неподвижного корабля. Каждый медный гвоздь, торчащий наружу в трухлявой обшивке, будил в могучем герое печальную память о прежних, далёких днях.

Солнце нещадно палило песчаный берег и раскаляло своими лучами медный шлем Язона. Зная, что козопасы не скоро вернутся домой и что Адраст не придёт к нему до заката, Язон, обойдя корабль, прилёг в тени на песок под самой его кормой. А так как он пришёл сюда издалека и очень устал, то ему захотелось спать. Но перед тем как уснуть, он снова стал сетовать на свою судьбу. Он просил великих богов, чтоб они, послав ему скорую смерть, избавили его от вечной тоски по Медее.

Мало-помалу сон одолел героя. Но едва он заснул, как с моря примчался шквал. Шумный вихрь налетел на корабль, закрутил воронки песка, и остатки древнего остова, затрещав под его напором, обрушились на землю. Из расшатанной ветром кормы корабля выпал тяжёлый брус с вырезанной на нём головой Афины. Он упал на Язона и убил его.

Поздно вечером царь Адраст, окружённый целой толпой воинов и жителей Иолка, в золотой колеснице подъехал к остову «Арго». Но он уже не нашёл корабля. Вихрь раскидал сосновые доски и раскатал дубовые брёвна по берегу моря. На песке же, придавленный тяжёлым брусом, лежал неподвижный Язон. Он был мёртв.

И никто никогда не узнал, куда он скрыл от людей Золотое Руно аргонавтов.

ПОДВИГИ ГЕРАКЛА

Рождение Геракла

За несколько лет до того времени, как в шумном Иолке вероломно овладел царским престолом коварный Пелий, дивные дела совершились на другом конце греческой земли — там, где среди гор и долин Арголиды лежал древний город Микены.

Жила в этом городе в те дни девушка, по имени Алкмена.

Она была так прекрасна, что, встретив её на своём пути, люди останавливались и в безмолвном удивлении смотрели ей вслед.

Она была столь умна, что самые мудрые старцы порою вопрошали её и дивились её разумным ответам.

Она была так добра, что пугливые голуби из храма Афродиты, не дичась, опускались, чтобы ворковать у неё на плечах, а соловей — Филомела — пел по ночам свои звонкие песни у самой стены её дома.

И, слыша, как он поёт среди розовых кустов и виноградных лоз, люди говорили друг другу: «Смотрите! Сама Филомела славит красоту Алкмены и удивляется ей!»

Беззаботно росла Алкмена в отеческом доме и даже не думала, что ей придётся когда-нибудь покинуть его. Но судьба судила иначе…

Однажды в городские ворота Микен въехала запылённая колесница. Высокий воин в блестящих доспехах правил четвёркой усталых коней. Это отважный Амфитрион, брат аргосского царя Сфенела, приехал в Микены искать себе счастья.

Услышав грохот колёс и храп коней, Алкмена вышла на крыльцо своего дома. Солнце садилось в этот миг. Червонным золотом рассыпались его лучи по волосам прекрасной девушки, пурпуровым блеском окутали её всю. И как только Амфитрион увидел её на крыльце у двери, он забыл все на свете.

— Куда я поеду дальше и зачем? — сказал он сам себе. — Вот передо мной стоит моё счастье.

Не прошло и нескольких дней, как Амфитрион отправился к отцу Алкмены и стал просить его выдать дочку за него замуж. Узнав, кто такой этот молодой воин, старик не стал возражать ему. Весело и шумно отпраздновали микенцы брачный пир, а потом Амфитрион посадил жену на пышно украшенную колесницу и увёз её из Микен.

Но они не поехали в родной город Амфитриона — Аргос: туда ему нельзя было возвращаться.

Не так давно на охоте он нечаянно убил копьём своего племянника Электрия, сына старого царя Сфенела. Разгневанный Сфенел прогнал брата из своих владений и запретил приближаться к аргосским стенам. Он горько оплакивал погибшего сына и молил богов, чтобы они послали ему ещё одного ребёнка. Но боги оставались глухи к его мольбам.

Вот почему Амфитрион и Алкмена поселились не в Аргосе, а в Фивах, где был царём дядя Амфитриона, Креонт.

Тихо текла их жизнь. Одно только огорчало Алкмену: муж её был таким страстным охотником, что ради погони за дикими зверями на целые дни оставлял молодую жену дома.

Каждый вечер выходила она к воротам дворца, чтобы дождаться нагруженных добычей слуг и утомлённого охотой мужа. Каждый вечер закатное солнце, как бывало в Микенах, снова одевало её в свои пурпуровые одежды. Тут однажды на пороге дворца освещённую алым светом зари Алкмену увидел могучий Зевс, самый сильный из всех греческих богов, и, увидев, полюбил её с первого взгляда.

Зевс был не только могуч, но также хитёр и коварен. Хотя у него была уже жена, гордая богиня Гера, он захотел взять и Алкмену себе в жёны. Однако сколько ни являлся он ей в сонных видениях, как ни уговаривал разлюбить Амфитриона, всё было тщетно.

Тогда коварный бог задумал покорить её лукавым обманом. Он сделал так, что вся дичь из всех лесов Греции сбежалась в те фиванские долины, где в то время охотился Амфитрион. Тщетно убивал неистовый охотник рогатых оленей, клыкастых кабанов, легконогих коз: их с каждым часом становилось вокруг него всё больше и больше. Слуги звали своего хозяина домой, а он никак не мог оторваться от любимого развлечения и день за днём, неделю за неделей охотился, забираясь всё дальше в глубь лесных дебрей. Тем временем сам Зевс превратился в человека, как две капли воды похожего на Амфитриона, вскочил на его колесницу и поехал в фиванский дворец.