Эдуард Вартаньян - История с географией, или Жизнь и приключения географических названий Страница 24

Птичьи базары — их немало на морских прибрежных скалах. Крупнейшие в нашей стране находятся на островах Баренцева моря и в северной части Тихого океана. Но слыхали ль вы о Птичьей гавани? Этот «свежий» топоним украшает с недавнего времени карту города Омска. История такова. В системе озер левобережной поймы Иртыша для пернатых создали заказник. Встал вопрос о его наименовании. Областная газета «Молодой сибиряк» объявила конкурс. Жюри получило несколько тысяч предложений. И самым удачным признало поэтическое Птичья гавань. Гордитесь: в числе трех авторов топонима значится и ваш сверстник, школьник Сережа Спасских!

Еще одна вылазка в поисках зоологических топонимов. Ага! Вот областной центр Орел. Вот Уж — река в Закарпатье. В Крыму поселок Судак, на Южном Урале Волчьи болота, близ Таганрога — остров Черепаха. Почему они так названы? Никогда ни в чем не сомневающиеся, а среди моих читателей найдутся и такие, незамедлительно ответят: «Орел потому, что там летало, парило, вило гнезда множество этих пернатых хищников. Уж? Берега этой реки кишмя кишели змееобразными существами. У Судака, соответственно, резвились стада судаков, в Волчьих болотах селились и промышляли стаи волков. Остров Черепаха — там было видимо-невидимо панцирных тихоходов.

Нет ничего печальнее подобного заблуждения!

Коварство топонимов общеизвестно. И прежде чем тянуть руку для ответа, всегда вспоминайте афоризм Козьмы Пруткова: «Если на клетке слона прочтешь надпись „буйвол“ — не верь глазам своим».

Наш Орел восходит предположительно к древнерусскому Орель — «угол». Так издревле называется левый приток Днепра. Под этим именованием уже давно разумели «окраину русской земли, вдающейся уступом в степи кочевников». Связь между именами города и реки неоспорима, но ни один специалист не отождествлял название реки с именем гордой птицы.

Уж — река и город на ней — Ужгород. Название реки метафорично и отражает извилистость ее русла.

Судак преобразился в «рыбий» топоним в результате искажения в тюркских языках имени крымского поселения Согдайя. Значение этого древнего имени ничего общего с морскими обитателями также не имело. Волчьи болота? В цикле охотничьих записок писателя В. Л. Кузнецова имеются строки, будто нарочно написанные для этой главы:

«…Начинались Волчьи болота… За первым болотом тянулось второе, третье…

«Вот они, Волчьи болота, — думал я. — Серым разбойникам здесь приволье». В названии я теперь ничуть не сомневался. Как Гусиное или Черное озера, Заячий луг, Клюквенные или Моховые болота, так и Волчьи болота названы были неспроста. В каждом названии есть что-то свое — образное, а порой и загадочно-таинственное…

— Волчьи болота — для волков, — заявил я проводнику, — без них тут не обходится.

— Может, и верно, — согласился Захар Петрович, — но только никто, сказывают, ни одного волка здесь не встречал».

Что у нас еще осталось? Остров Черепаха? При ближайшем рассмотрении метафоричным оказывается и это название. Оно обязано ракушкам-черепашкам, усеивающим этот кусочек суши. В середине XVIII века остров стал дозорным, а еще лет через сто на нем был установлен деревянный маяк, позднее замененный на металлический с бензиновой горелкой. Да и сегодня автоматический навигационный огонь предупреждает суда об опасной отмели. Азовский островок вспоминал советский писатель К. Паустовский:

«Примерно в миле от Таганрога в открытом море стояла на низких скалах проблесковая мигалка. Ее звали (по острову. — Э. В.) Черепахой. Я часто ездил к Черепахе. В тихую погоду я привязывал шлюпку к ее железной решетке и удил рыбу».

Итак, повторяю, осторожно! Если принять на веру, что лебеди плывут над Лебедянью (есть такие прелестные строки у поэта С. Маркова: «Знаю я — малиновою ранью лебеди плывут над Лебедянью»), то это вовсе еще не означает, что в основе наименования города Лебедянь, или города Лебедин, или в десятках подобных наименований деревень и сел — «лебедь белая». Не будем забегать вперед историков и лингвистов, как это делают авторы иных газетных публикаций.

Воспримите поэтому как шутку, как случайное совпадение звуков топонимы, «глядящиеся» русскими: Таракан — остров и город в Индонезии; Анаконда — город США, штат Айдахо; Боа — мыс в Индонезии; Кобра — река бассейна Вятки, несколько поселков; Удав — город в Турции. Они также со змеями ни в каком родстве не состоят. А почему так получилось — за этим стоит иной раз целая история.

Потревожим с вами реку Тигр. Хищное название? Скорее, грозное. Но слушайте. В далекой древности между азиатскими реками Тигр и Евфрат (иначе Месопотамия — «Междуречье») находилось рабовладельческое государство Шумер. Его народ — шумеры — имел свой, шумерский язык. И, естественно, дали свои имена этим живительным рекам. Нынешний Евфрат звучал около пяти тысячелетий назад Ур-ат — «отец рек», а нынешний Тигр именовался Тиг-ру-шу. Об этом свидетельствуют клинописные памятники древности. Археологи и лингвисты дешифровали название. Тиг значило у шумеров «копье», ру — «разрушать, ломать все преграды», шу — «вырывать». Если учесть, что название реке дано, видимо, в верхнем течении, где она стремительно вырывается из ущелья, смысл имени мы можем определить как «поток, стремительно несущийся разрушительным копьем». Так что река Тигр — вовсе не тигр. А вот Крокодилий остров-город — всамделишный, Фарерские острова — законные Овечьи острова. И островов, названных черепашьими по заслугам, на свете предостаточно.

Крокодилополис — имя египетскому «городу крокодилов» дали древние греки. Окрестности в долине Нила изобиловали этими, по верованию жителей страны, воплощениями бога Себека. В храмах города покоилось великое множество мумифицированных крокодилов. В Африке же, на территории ЮАР и Мозамбика, течет река Крокодайл, иначе — Крокодилрифир.

Принадлежащие Дании Фарерские острова, числом восемнадцать, что между Великобританией и Исландией, — это буквально овечьи острова. Там и поныне немало овец, хотя основное занятие жителей рыболовство. Фарерами архипелаг назвали еще в IX веке норманны [4], и не беспричинно. Они увидели на островах тучные стада одичавших овец. Их завезли ирландские монахи, которые затем, опасаясь набегов викингов, покинули облюбованные земли.

В одно из первых плаваний вдоль побережья Западной Африки португальцами был открыт остров, который стали называть то островом Амбры, то островом Черепах — их там было не счесть. Позже, в эпоху Великих географических открытий, подобных наименований поприбавилось. Почти на каждое из них у меня заведено «досье».

Открытия Колумба, как вы знаете, начались с Багамских островов — с внешней, обращенной к Атлантическому океану стороны архипелага. Затем была открыта Куба, за ней Эспаньола, то бишь большой остров Гаити. В декабре шестого дня 1492 года Колумб прошел проливчиком, отделяющим этот остров от островка на севере. Вот этот последний и стал первым в заатлантической стороне называться островом Черепаха, по-испански Тортуга, по-французски Тортю. В xvii веке он служил основным пристанищем, штаб-квартирой английских флибустьеров и французских буканьеров, из которой подданные их величеств совершали пиратские налеты на испанские владения, захватывали груженные драгоценностями вражеские галеоны.

5 сентября 1622 года по Флоридскому проливу пронесся свирепый шторм. Он разметал вышедший накануне из Гаваны «флот сокровищ» из 28 кораблей, которые везли испанской короне золото, серебро, пряности и другие экзотические грузы. Много кораблей пошло ко дну, а самый вместительный, бесценный галеон «Нуэстра Сеньора дель Росарио» был выброшен на берег Черепах — острова Драй-Тортугас. Их, обозначенных на карте тремя еле различимыми точками, можно обнаружить километрах в двухстах севернее Гаваны, на стыке Флоридского пролива и Мексиканского залива.

Лет двадцать тому назад в ряде зарубежных газет не единожды помещалось объявление такого вот содержания: «Сдается остров Черепахи (Антильские острова) на 99 лет». Вполне допустимо, что речь может идти об островке Ла-Тортуга (опять же «Черепаха»), принадлежащем Венесуэле. Арендатор (вспомните о графском достоинстве владельца острова Монте-Кристо) «получает титул владетельного князя».