Валерий Воскобойников - Братья: Кирилл и Мефодий Страница 25

Как же запрещать славянский язык, если Василий сам из Македонии, а Фотий — друг Мефодия.

И хотя папа Иоанн год назад строго запретил учить славян на родном языке, сейчас он же и отменил этот запрет.

Теперь суровое письмо Иоанн написал князю Святополку.

Просил Святополк сделать Вихинга епископом, и папа согласился. Но сказал в письме: «Мы повелеваем, чтобы Вихинг во всем слушался Мефодия».

Просил князь молебнов на латыни, папа так и ответил: «Мы повелеваем, чтобы для тебя служились молебны на латинском языке».

А для всего народа — на родном, потому что славянский язык для «истинного учения нисколько не служит препятствием».

Так написал в письме своем папа Иоанн, запечатал письмо и вручил Мефодию, чтобы тот сам передал его князю.

Торопил коней на обратной дороге Мефодий. Он ехал один: Вихинг неожиданно отправился на день раньше.

Хотелось Мефодию петь счастливые песни — с врагами было покончено.

И хотя исполнилось ему уже 60 лет, чувствовал, что сил у него было много.

У ворот Велеграда Мефодию попался немецкий священник. Неожиданно священник погрозил ему кулаком.

— Дожидаются там твоего возвращения!

«Зелья какого-нибудь хлебнул, что ли?» — подумал о нем удивленный Мефодий.

Он вошел в свой дом и увидел понуро сидящих учеников.

— Что случилось? Несчастье с кем-нибудь? — спросил Мефодий. Радостное настроение еще не пропало, он с трудом удерживал улыбку.

— После тех вестей, что привез Вихинг, хуже несчастья уже быть не может, — отозвался Климент. — Лучше вовсе не жить, чем подчиниться Вихингу.

— Зачем подчиняться? Вихинг должен во всем слушаться меня. Так приказал папа Иоанн.

Мефодий вынул запечатанное письмо.

Ученики смотрели на него с недоверием.

— А как же Вихинг? Он тоже привез письмо от папы. Папа пишет князю, что распоряжаться моравской церковью назначает Вихинга. А ты должен во всем его слушаться. И чтобы ни одного славянского слова не произносили в церкви, ни одной славянской книги не было в доме.

Теперь уже Мефодий смотрел недоуменно. Папа лично читал ему письмо перед тем, как запечатать.

— Слишком долго ты ехал, — встретил Мефодия князь Святополк, — или весть тяжела была?

Князь, как всегда, пировал. Они сидели с Вихингом, обнявшись. Здесь же были другие немецкие священники.

Мефодий, путаясь в одежде, достал письмо.

— Вот, князь, открой и прочти.

— Ты смотри, он еще и письмо привез, — показал князь Вихингу. — Садись, Мефодий, с нами, не бойся. Обижать я тебя не позволю. Ты меня обижал, а я не обижу. Только встань на колени перед Вихингом да испроси у него прощения. Если простит, слушайся его во всем.

— Князь, прочти письмо, — настойчиво повторил Мефодий. На Вихинга он старался не глядеть.

— На, прочти ты, — князь передал письмо Вихингу, — да перескажи, что в нем.

Пока Вихинг читал, все примолкли.

Неожиданно Вихинг отложил послание папы и рассмеялся.

— Нет, вы посмотрите, каков, а? Он, оказывается, и письма подделывать способен! Прямо как настоящий папа Иоанн пишет.

— Подожди, тут не до смеха! — сурово перебил Святополк и взглянул на Мефодия. — Ты что же это, Мефодий? Мы тебя простить собирались, а ты свое письмо за послание самого папы хочешь выдать? Хорошо Вихинг привез настоящее письмо вчера, а то ведь и обманул бы ты нас.

— Не знаю, какое письмо привез Вихинг, а только я даю тебе личное послание папы!

— Иди, Мефодий, подумай пока, — с тихой угрозой проговорил князь. — Да и мы подумаем, что с тобой дальше делать.

В тот же вечер Мефодий написал папе Иоанну.

Он спрашивал, как могло выйти, что папа дал одновременно два противоположных послания?

Ученик спрятал письмо под одежду и помчался, несмотря на непогоду и темень, в сторону Рима.

Жизнь казалась конченой.

Только тяжелая усталость, и ни сил, ни надежд.

Славянские учителя снова были отстранены. А немецкие священники понаехали в столицу, ходили важно по городу.

— Папа поручил власть нам, — говорил Вихинг, — а Мефодия с его учением велел гнать!

С утра замок князя окружили люди.

В замке Святополк, Вихинг и его друзья судили Мефодия.

Сначала вышел на середину Вихинг и прочел послание, которое он привез от папы.

Папа писал, что посвятил Вихинга в архиепископы и взял с него клятву следить за Мефодием.

Святополк довольно кивал каждой фразе.

— А теперь послушаем то подложное письмо, которое осмелился сочинить Мефодий, — объявил Вихинг.

В это время на лестнице послышались шаги. Кто-то очень торопился на суд.

В зал быстро вошел человек в дорожной одежде.

— Личный посланник папы Иоанна, — объявил он и подошел к Святополку. — Письмо от папы. Прочти немедленно, князь.

Посланник был человеком известным. Его знали многие.

— Прочти-ка ты сам, а мы послушаем, что папа пишет. Требует, наверно, чтобы построже мы судили Мефодия.

Посланник развернул письмо и громко, на весь зал, стал читать:

— Мефодию, архиепископу.

— Подожди, — остановил посланника Святополк, — вот же архиепископ, — он указал на Вихинга.

— Не знаю я здесь другого архиепископа, кроме Мефодия. А тот немецкий священник, на которого ты показал, был при мне посвящен всего лишь в епископы.

Святополк зло взглянул на Вихинга.

— Так это твое письмо поддельное? — тихо спросил он.

Вихинг смотрел в сторону.

— Ну раз так, читай дальше, — обратился князь к посланнику.

Дальше было ясно и без письма.

— Никакое другое послание от нас к Святополку не было писано. Только одно послание верно: то, что привез Мефодий.

Посланник еще не дочитал до конца, а многие, опустив головы, стали расходиться, чтобы не попасть под тяжелую руку князя.

О позоре Вихинга узнал народ, собравшийся вокруг замка. Люди требовали выдать им Вихинга, но тот спрятался в княжеских подвалах, и князь не выдал его.

Незнакомые люди в этот день обнимали друг друга на улице, смеялись и плакали от радости.

Устал Мефодий от трудно прожитой жизни.

Он еще боролся. Хотел, чтобы каждый славянин знал свой язык, умел читать на нем книги. Почти в каждом селении были его ученики.

Но при Святополке оставался Вихинг, Казалось, все поняли, что лживый Вихинг — яростный враг славянского просвещения. Но князю не было дела до просвещения и до народа. Он держал хорошее войско, в сражениях ему везло.

…Перед смертью Мефодия потянуло на родину.

Патриарх Фотий и царь Василий давно приглашали его в столицу. Но Византия была далеко, а силы его уходили с каждым днем.

Все же он съездил на родные места.

Постоял у могилы отца и матери под Солунью на берегу моря. Навестил Олимп. Приехал в Константинополь.

Почти двадцать лет не видел он столицы. Город остался тем же, только знакомые люди состарились.

Постарел и Фотий. Не было уже мощной горделивости в царе.

Патриарх и Мефодий, два старика, подошли к роскошному дворцу. Там жил незнакомый Мефодию вельможа.

— Сорок лет назад в этом доме у логофета Феоктиста воспитывался юный Константин, — сказал Фотий.

Потом они вышли на тихую скромную улочку.

— А здесь он жил, когда вернулся от хазар и создавал азбуку, — Фотий улыбался с грустью.

Василий давно уже забыл о забавах и веселых ночах.

Во дворце был строгий порядок, трезвая жизнь.

Наследник престола увлекался писанием стихов. Он любил ходить по городу переодетым в простую одежду. Однажды ночью его остановила стража и отвела в тюрьму, признав за бездомного бродягу. Он был горд этим приключением.

— Хочу тебя предупредить, — сказал Фотий перед входом во дворец, — не вспоминай имена погибших от руки императора. В последние годы его мучают недобрые сны. Он все чаще пытается вызвать духи умерших, чтобы вымолить у них прощение.

В Византию Мефодия сопровождали два ученика: Константин и Григорий. Они привезли с собой немало славянских книг. Эти книги принялись немедленно переписывать каллиграфы — византийские славяне тоже нуждались в них.

Назад Мефодий ехал один. Его ученики, Константин и Григорий, остались в столице еще, хотели углубить свои познания.

Через несколько лет они переехали в Болгарию и стали известными писателями. Одного звали Константин Преславский, другого — Григорий Пресвитер Мних.

Не ожидал Мефодий, что так быстро иссякнет жизнь, уйдет уверенная твердость из рук.

Хотелось умереть на родине. Поехать на Олимп и там прожить в спокойных раздумьях последние месяцы.

Но он дал слово своим ученикам вернуться.

Мефодий возвратился в Велеград летом 884 года.

Там он удалился от шума и вместе с любимыми своими учениками перевел на славянский те книги, которые намечал перевести еще Константин Философ.