Александр Немировский - Мифы и легенды Древнего Востока Страница 26

Балу и Муту

Действие этого поэтического рассказа развертывается в двух мирах: верхнем, во владениях творца всех тварей Илу, и в нижнем, в царстве мертвых, которым правит сын Илу, бог смерти и засухи Муту. Связь между этими мирами осуществляется с помощью богов-гонцов, выполняющих поручение Илу или Муту.

К Балу на гору Цапану пожаловали гонцы Муту Могучего, Илу любимца, Гипар и Угар{64} и передали слова, что произнес господин:

— Тебе повеленье от Муту, Илу любимца. Балу, умом пораскинь. От львицы барашек бежит, мести ее страшась. Верно и то, что дельфин не может жить без воды. Верно и то, что буйвол является на водопой. Стремится к источнику лань. Предел всех желаний осла — трава, очень много травы. Но я все живое держу в кулаке. Каждого, прежде чем съесть, раздираю на семь частей{65}. Слуги готовят питье и в кубке его подают. В ущелье мое приглашаю я, Балу, тебя и братьев твоих. Будешь сидеть на пиру рядом с моею родней. Но, что бы ни скушал ты, что бы ни выпил ты, придется тебе изрыгнуть. Ибо проткну я тебя, так же как ты поступил, когда Латану поверг, гибкого змея убил, повелителя о семи головах.

Выслушав эти слова, вестникам Муту Балу ответил:

— За вами пойду я. Надо взглянуть на того, что гибелью мне грозит, хотя нас обоих мать одна на свет родила.

Балу и двое гонцов вместе отправились в путь. Когда немного прошли, Муту очам их предстал. Огромен и страшен он был: одна губа на земле, другая — на небесах. Язык же касался звезд. Вот Балу страх одолел, убоялся скачущий на облаках. Подумал он про себя: «Муту проглотит меня. Я в чрево его опущусь. Будет это тогда, когда созреют плоды, сады дадут урожай»{66}.

Обратился Балу к послам:

— Передайте слово мое, Балу Могучего, Муту, сыну Илу: «Прими меня, Муту, как друга. Слугою хочу быть твоим, пойду я к тебе в кабалу».

И снова они в пути. Когда же достигли Муту подземных полей, в ущелье его вступили, узрели высокий трон и Муту, сына Илу, на нем. Балу вновь повторил: «Прими меня, Муту, как друга. Слугою хочу быть твоим, пойду я к тебе в кабалу».

Муту доволен был, что недруг его устрашен, что он покорился ему.

— Ах, вот ты какой! — громко он произнес. — Явился готовый служить. Спускайся же дальше вниз вместе со свитой своей. Семь захвати ветров, семь возьми облаков, семь тебе верных юнцов, восьмерых кабанов и дочь, что с неба роняет елей. Возложи на руки шкуру, жиром наполни ладони{67}, понеси в обеих руках. Опустись в дом одиночества, в землю. Ты будешь причислен к тем, кто опустился в нее. И как только испустишь дух, познаешь подземных богов — и сразу оплачут тебя.

Балу покорен был. Он сошел на поля, какими владеет Лев, богини Мамету{68} супруг. Там с Коровой он был обручен, на ложе любви с ней лежал семь и семьдесят раз. Когда же сошел с нее, тотчас дух испустил. Корова тельца родила.

Муту предстали гонцы перед Илу самим и сказали ему:

— Из бездны к тебе мы пришли, край пастбищ подземных пройдя, поле Мамету Льва. Балу увидели мы там в глубинах земных. Пришли мы, чтобы сказать: скончался князь, владыка земли.

Известием этим был благостный бог потрясен. С трона сойдя, он на скамеечку сел, с нее же спустившись, на землю лег. Он стал кататься в пыли, на макушку насыпал прах, одеянье свое накрыл смертным покровом, камнем кожу свою изодрал, срезал пряди на обоих висках, щеки и подбородок тростинкою избороздил, место груди, что над сердцем, он обработал, как сад, спину вспахал, словно долину. Затем, голос возвысив, промолвил:

Балу мертв!Горе тебе, народ!Сына Дагану нет!Горе твари любой!Вместе с Балу спущусьИ я в утробу земли.

Анату бродила по миру. Все обшарила горы, вплоть до земной утробы, вплоть до пастбищ до нижних, опустилась к полям, какими владеет Лев, богини Мамету супруг. Балу нашла и накрыла его одеянья смертным покровом, расцарапала подбородок и щеки, избороздила плечи, место груди, что над сердцем, она вспахала, как сад, спину вспахала, словно долину. Затем возвысила голос:

Балу мертв!Горе тебе, народ!Сына Дагану нет!Горе твари любой!Вслед за Балу и мыСойдем в утробу земли.

Спустилась вместе с Анату Илу лампада — Шапаш. Насытилась плачем она. Утолила жажду слезами. Дева Анату со словом к ней обратилась:

— Тело могучего Балу мне одной не поднять. Взвали мне его на плечо!

С тяжестью на плече Анату на высоты Цапану вступила. Оплакала Балу она, и погребла, и села прямо на землю. Шестьдесят заколола быков, чтобы дать душе Балу усладу, шестьдесят заколола козлов, чтобы дать душе Балу усладу, шестьдесят заколола косуль, чтобы дать душе Балу усладу.

Затем Анату обратила очи к Илу владеньям и направилась к устью Реки, к истокам Океанов обоих. И достигла она владений творца всех творений в Цапану. К ногам она Илу склонилась, плашмя повалилась на землю, почести отдавая. Затем обратилась к Илу, горечи не скрывая:

— Ты бы, родитель и царь, к Асирату слова обратил, чтоб она с сыновьями явилась на погребенье, на тризну могучего Балу. А то ведь могут подумать, что скорбь их не посетила и рады они, что Балу Могучий умер.

Насмешки не понимая, Илу сказал Асирату:

— Владычица! Вместо Балу, что удалился из жизни, своего ты выбери сына, какого сама пожелаешь, на трон я его поставлю, который ныне пустует.

Асирату назначила сына. Астар Ужасный ему было имя. Поднялся на вершину Цапану, на трон взгромоздился, но пятки его болтались, скамеечки не доставая, голова его в трон уперлась, подголовья не достигая.

День за днем проходили. Дева Анату страдала. И сердцем тянулась к Балу, как корова к теленку, как овца к своему ягненку. И, явившись во владения Муту, край его ухватила одежды, потянула за бахрому одеянья и свой возвысила голос:

— Муту, явись, мне брата верни!

И ответил ей Муту, сын Илу:

— Что тебе надобно, дева Анату? Что хочешь ты от меня? Ведь я все обхожу вокруг, обшариваю горы до самых земных глубин, все холмы до нижних полей. Алчет глотка моя жизней сыновей человека. Любо подняться мне в города, где радость и красота, пастбищ страну посетить, где Лев Мамету владыка. К Балу Могучему я подошел, как агнца, отправил в рот, в пасти моей он исчез, как козленок. Вот почему так нещадно палит Солнце, Илу лампада. Горестно небесам склоняться в лапы мои.

День протек, за ним протек и другой. По прошествии многих дней дева Анату Муту вновь посетила. К Балу сердце ее обратилось, как у коровы к тельцу, как у матери-овцы к ягненку. Муту схватила она, сына любимого Илу. Мечом его рассекла, пропустила сквозь сито, прожгла на огне, меж жерновами размолола и, чтобы птицы не съели, пернатые не расклевали, рассеяла в море.

Тогда же Илу уснул и голос во сне услыхал:

— Вот посмотри! Балу живет! Всмотрись, о милосердный бог, вновь существует он, князь, правитель земли. Небеса вновь изливают елей, русла ручьев, что были, как камень, сухи, вновь наполнились медом. Князь, правитель земли к жизни вернулся.

Очи открыв, Бык милосердный возликовал, ноги с постели спустил, угрюмость прогнал и улыбнулся, голос возвысил и произнес:

— Сяду-ка я и отдохну, сердце свое успокою. Ведь Балу Могучий живет, правитель земли вновь появился.

Затем он призвал к себе деву Анату и слово такое ей молвил:

— Дева Анату, внимай! Шапаш, лампаде моей, волю мою вознеси: журчат ручьи на полях, журчат полевые ручьи. Балу Могучий литься им приказал и пашни поить. Но я не вижу его. Я не ведаю, где он, князь и правитель земли.

Возвысился голос Анату:

— Слушай, Шапаш, повеление Илу Быка, отца твоего. Хочет он знать, где пребывает Балу Могучий, князь и правитель земли.

— Буду я Балу искать! — Шапаш обещала.

— Я тебе помогу, — сказала Анату.

Вот проходит день, за ним проходит другой, по прошествии многих дней Шапаш вместе с девой Анату Балу нашли под землей, путь на гору Цапану ему указали. Балу, вернувшись, Астара схватил, с трона на землю швырнул и разметал всех мужей, что Астару служили. Снова на царстве бог Хаддад.

Месяц сменяет другой, год за годом идет. На годе седьмом вновь появился Муту, Илу любимец. Возвысил голос он свой:

— Из-за тебя я, Балу, принял позор, из-за тебя пропущен сквозь сито, меж жерновами раздроблен, обожжен над огнем, в муку превращен, в море рассеян.

Не захотел Балу Муту внимать, спиной к нему повернулся, удалился на гору Цапану, на высоты свои.

И собрал Муту свою свиту, семь верных ему юнцов, кабанов восемь. Им сказал:

— От Балу, от брата, обиду я претерпел, хотя нас мать одна родила. Идемте со мной. С Балу хочу я сразиться.