Александр Никольский - Занимательная зоология Страница 27

Как превратить курицу в петуха, а петуха в курицу?

Способ изменять признаки пола сначала был открыт венским ученым Штейнахом на крысах, потом тот же способ был применен нашим ученым Завадовским к петухам и курам. Сами вы не сумеете применить этот способ, потому что надо уметь делать хирургические операции, да еще принадлежащие к категории тяжелых, поэтому вам придется ограничиться знакомством с тем, как это было сделано другими, и какие получились из этого результаты. Сущность операции заключается в том, что у петуха вырезывают и удаляют прочь половые железки, т. е. семенники, и вместо них вшивают половые железки курицы, т. е. яичники. Половые железки у птиц находятся глубоко в полости тела, впереди почек, так что для удаления их приходится тревожить и кишечный канал, поэтому не всякая операция кончается благополучно. Если молодому петушку вложить яичники курицы, он не получает отличительных признаков петуха, у него не вырастают перья петуха, хвост и шпоры. По внешнему виду он совершенно походит на курицу и ведет себя, как курица, по-петушиному кричать не умеет. Если же курице вложить семенники петуха, у нее вырастают шпоры, появляются гребень, блестящие перья на шее, длинный петушиный хвост; она начинает кричать кукуреку, дерется с петухами, гоняется за курами, словом, ведет себя, как настоящий петух, и даже топчет кур. Конечно, от такого топтания ничего не получается, потому что из половых органов петуха у нее находятся только семенники, но нет каналов, по которым живчики могли бы выйти наружу. Возможно, что с усовершенствованием хирургической техники из курицы удастся сделать настоящего петуха, способного оплодотворять кур. У самцов крыс, которым Штейнах вшивал яичники самки, развивались млечные железки. Один такой самец выкормил молоком крысенят, которых родила крыса, и которых он очень охотно принял к себе.

Как можно родить чужих детей?

Английский ученый Гип ухитрился заставить самку кролика родить чужих детей. Он хотел выяснить, оказывает ли кровь матери какое-нибудь влияние на развивающегося в ее матке детеныша. Известно, что у большинства млекопитающих зародыш прилипает к стенкам матки и срастается с ними настолько тесно, что устанавливается питание зародыша кровью матери. Эта связь зародыша с маткой получила название детского места, последа и плаценты. Из матки крольчихи бельгийской породы Гип вырезал два только-что начавших развиваться зародыша. Это, собственно, были яйца, которые только-что начали делиться на части. Эти два зародыша он вложил в матку беременной крольчихи голландской породы. Зародыши там прилипли к стенкам матки, образовалось детское место, и беременность протекала нормально. По истечении известного срока голландская крольчиха родила несколько крольчат, из которых часть были ее собственные дети, а два, несомненно, были чужие, т. е. происшедшие от тех зародышей, которые туда были вложены. Опыт Гипа показал, что кровь матери никакого влияния на зародыша не оказывает. Эти чужие крольчата были совершенно похожи на бельгийских кроликов, т. е. тех, от которых они произошли, и не носили ни малейших следов голландской крольчихи, хотя она их и родила.

Как можно родить собственного племянника?

Русский ученый доктор Воронов разрешил этот вопрос следующим образом: у овцы он вырезал яичники и вместо них вшил яичники другой овцы, родной сестры первой. Эти чужие яичники приросли и стали исполнять свое назначение, т. е. приготовлять яйца. Через некоторое время эта овца родила ягненка. Так как этот ягненок произошел от яйца чужого яичника, то, стало быть, он не был сыном родившей его овцы, а сыном той овцы, от которой были пересажены яичники, а так как эта последняя овца приходилась родной сестрой родившей, то овца, значит, родила собственного племянника.

Рыбы, у которых детей родят не матери, а отцы

Такие рыбы водятся, между прочим, и у нас в Черном море. Их называют морскими коньками. Это — небольшие, около вершка длиной, странные рыбки с головой, похожей на голову деревянного конька, которым украшают крыши. Самки морских коньков мечут очень небольшое для рыб число икринок, приблизительно около 60, поэтому родителям приходится принимать некоторые меры к тому, чтобы эти икринки не пропали и превратились в рыб. Эту-то обязанность принимает у морских коньков на себя самец. Он складывает снесенные самкой икринки к себе в особый мешок, который находится у него на животе. В этом мешке икринки развиваются, при этом зародыши несколько прилипают к стенкам мешка, так что они получают некоторую возможность всасывать в себя соки своего отца. Образуется нечто вроде детского места или последа, только не в теле матери, а в теле отца.

Когда развитие зародыша закончится, связь эта разрушается, из икринок выходят молодые рыбешки, которые и выползают из своего мешка. Таким образом — у морских коньков детей родят не матери, а отцы (см. рис.).

Ожившее сердце

После смерти животного и человека некоторые органы сохраняют жизнеспособность еще довольно долгое время. Особенно живучи мышцы, в частности — сердечная мышца. У холоднокровных животных, например, у лягушки, сердце, вырезанное и положенное на стеклышко, бьется еще около часа. У теплокровных животных биение его прекращается со смертью животного, но это происходит вследствие того, что к нему прекращается доступ кислорода, а доступ кислорода невозможен бывает вследствие остановки дыхания. Каждая работающая мышца требует доступа кислорода, она дышит так же, как целое животное, т. е. поглощает кислород из крови и выделяет углекислый газ. Если сердце мертвого животного снабжать кислородом, оно может возобновить свою деятельность, т. е. может начать сокращаться.

Первоначально такой опыт был произведен над сердцем кролика в Италии. Потом русский ученый, проф. Кулябко, произвел его над сердцем человека. Он вырезал сердце ребенка, умершего 24 часа тому назад, и стал пропускать чрез сердце так называемый физиологический раствор. Это есть вода, содержащая в растворе столько солей, сколько их находится в крови. Раствор этот он нагрел до температуры тела человека и насытил его кислородом. Движением этого раствора чрез сердце он заменил двигающуюся чрез сердце кровь живого человека. Чрез некоторое время сердце начало биться, билось оно приблизительно около 15 минут, а затем биение прекратилось, сердце умерло. Но оно могло бы биться еще дольше, если бы получало питание, которого в этом опыте не было.

Жизнь после смерти

Как уже было сказано, после смерти животного некоторые органы сохраняют жизнеспособность еще некоторое время. Французский ученый Карриер произвел следующий опыт. Из только-что убитой кошки он вырезал внутренности, именно — легкие, сердце, желудок и весь кишечный канал. Затем он положил эти внутренности в нагретый до температуры крови физиологический раствор, насыщенный кислородом, при чем был устроен ток этого раствора, так что он постоянно освежался. И внутренности в скором времени ожили. Сердце начало биться, легкие сделались розовыми, кишечный канал стал сокращаться, желудок продолжал переваривать пищу, съеденную кошкой перед смертью, и даже кишка выбросила из себя испражнения. Такая посмертная жизнь продолжалась 13 часов и, наконец, прекратилась окончательно.

Тот же ученый вырезал из живого животного микроскопический кусочек соединительной ткани и положил его в особый питательный раствор, также нагретый до температуры тела и насыщенный кислородом. Кусочек этот не только продолжал жить, но начал питаться и расти. Уже через несколько часов он стал выпускать из себя отростки, которые удлинялись и срастались друг с другом, и размеры кусочка стали увеличиваться. Это указывает на то, что в этом оторванном от тела кусочке восстановился обмен веществ. Жизнь его продолжалась около месяца.

Еще более интересные опыты над живучестью отдельных частей тела произвел русский профессор Кравков. Предметом для своих опытов он взял человеческий палец, ампутированный у одного больного. Он начал сушить этот палец, для чего в закрытом помещении держал его над серной кислотой, которая, как известно, жадно поглощает влагу. Сушился этот палец 38 дней и превратился в мумию; он сделался настолько прозрачным, что сквозь кожу и мясо стали просвечивать кости. Затем Кравков стал снова размачивать его, для чего держал его во влажной атмосфере, в которую было пущено немного хлороформу. Пары хлороформа должны были предохранять размокший палец от гниения. Размачивание продолжалось 15 дней, по истечении которых палец принял тот вид, какой он имел, когда его только-что отрезали. После этого Кравков подвесил палец концом вниз, а в артериальный сосуд его вставил трубку, по которой начал вливать в сосуд физиологический раствор с кислородом. Этот раствор должен был доходить по сосудам до кончика пальца, а оттуда по венам подниматься вверх. Чтобы он вверх не поднимался, кончик пальца был отрезан. Затем Кравков с часами в руках стал считать количество капель раствора, проходившего по артерии через палец. Оказалось, что первые полминуты выходило 5 капель, а вторые полминуты 50 капель, дальше опять 5 капель, затем 50, и так каждые полминуты количество капель значительно изменялось. Такая периодичность в числе капель указывает на то, что кровеносные сосуды пальца периодически то расширялись, то суживались. Через расширенные сосуды раствора проходило больше, при сужении их число капель уменьшалось до 5. Стало быть, сосуды пальца в течение почти двух месяцев после продолжительного высушивания и размачивания сохранили способность сокращаться, т. е. не утратили своей жизнеспособности.