Аннемария Штилер - Повесть об Адольфе Гитлере Страница 3

В свои 16 лет Адольф Гитлер остался без поддержки – на земле у него больше не было никого из взрослых родственников. Большая часть из сэкономленных родителями денег ушла на оплату услуг докторов. Из собственности у юноши оставались только белье и одежда. Но он не сдавался: "Я сам заработаю себе на хлеб. Мой отец в юности тоже был одинок и беден, но достиг немалого. Значит, смогу и я. Я стану хорошим архитектором". С грошами в кармане он, как и задумал раньше, отправился в Вену.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

АДОЛЬФ ГИТЛЕР В ВЕНЕ

ЮНЫЙ АДОЛЬФ ГИТЛЕР САМ ЗАРАБАТЫВАЕТ СЕБЕ НА ХЛЕБ

Приехав в Вену, юный Гитлер намеревался зарабатывать столько денег, чтобы хватало на жизнь и еще оставалось на покупку книг, необходимых для подготовки в архитектурную школу, куда он очень хотел попасть. Для шестнадцатилетнего юноши это была непростая задача. До сих пор о нем заботилась мать, у него была своя, очень уютная комната и ежедневно горячий обед. Теперь же он поселился тесной каморке неказистого дома и должен был усердно работать, чтобы заплатить за кров. Жить приходилось впроголодь, денег хватало на немногое: черствый хлеб и молоко. Порой он не ел досыта по нескольку дней, чтобы отложить немного денег на покупку той или иной книги. Адольф не гнушался никакой работой: подносил тяжелую кладь какой-нибудь даме, подряжался подсобным рабочим на стройке, помогая строящим дом каменщикам. Случалось, и вовсе оставался без работы, а в Вене тогда не оказывали помощи безработным. Когда заканчивались все отложенные на черный день деньги, он голодал. Переносить все это было очень тяжело, но позднее Адольф Гитлер склонен был находить в испытаниях юности не только плохое: он почувствовал на себе, каково живется самым последним беднякам. Если у человека все в жизни складывается благополучно, ему трудно это понять. Когда Гитлер стал вождем нации и обязан был знать обо всем, что делается в Германии, то никогда не забывал о самых бедных немцах и неустанно думал, как им помочь; он не понаслышке знал, что такое нужда, и как ужасна жизнь нищих и безработных.

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТАМИ

В один из нелегких дней безработицы юному Адольфу Гитлеру наконец посчастливилось устроиться на стройку. Он должен был подносить каменщикам кирпичи, взбираясь по лестнице на высокие помосты. По правде сказать, ни раньше, ни в тот день он не слишком задумывался о заботах строителей, считая своей единственной обязанностью аккуратно складывать кирпичи, которые были тяжелы для юноши, не приученного к физическому труду. В полдень рабочие сделали перерыв. Жены принесли им обед. Адольф, усевшись в сторонке, принялся за свой черствый хлеб и молоко. У него не было никакого желания общаться с рабочими. Но один из них подошел к Адольфу.

– Эй ты, послушай, – сказал он, – ты в рядах? Гитлер удивленно посмотрел на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе что – непонятно? – вступили в разговор другие.

– Я хотел узнать, состоишь ли ты в социал-демократической партии, уточнил первый рабочий.

– Нет, – ответил Адольф, – А в чем дело?

– Так это же самое главное условие. Мы не разрешаем работать на стройке тем, кто не состоит рядах социал-демократов.

На этот раз Гитлер ничего не ответил. Тогда каменщик вытащил из кармана лист бумаги.

– Раз ты не состоишь в партии, напиши-ка вот здесь внизу свое имя.

– Не понимаю, о чем, собственно, идет речь, – возразил Адольф. – Я не знаю, что все это значит, и поэтому нигде не стану ставить свою подпись. И никто не может заставить меня делать то, чего я не хочу.

Каменщики удивились: большинство из попадавших к ним подростков подписывали бумагу безоговорочно.

Рабочий вернулся к своим товарищам и рассказал им об ответе юноши.

– Дай ему почитать что-нибудь о нашей партии, – предложил один из них и вынул из своей сумки пару замызганных книжек. Тот, что первым заговорил с Адольфом, отнес ему книги.

– Вот, прочти это, и тогда поймешь, что нужно, чтобы иметь приличную работу.

Адольф взял книжки и вернувшись вечером с работы, приступил к чтению. Ему бросилась в глаза одна странная вещь. В книге было написано, что должен быть только один "класс" – рабочий. К нему принадлежат те, кто работает руками на фабриках, стройках и в других подобных местах. Бюргеры, офицеры, служащие, учащиеся принадлежат к другому "классу". У них есть деньги, прекрасные дома и вкусная еда. Они – враги и угнетатели "рабочего класса". Пока что "рабочий класс" находится в спячке, но он не долго будет оставаться в порабощенном состоянии. Объединившись, рабочие должны выступить против остальных, которых нужно будет изгнать или же лучше сразу умертвить, повесить.

Всякий, кто принадлежит к рабочему классу, обязан разделять эти убеждения, и тогда на земле воцарится мир и благоденствие. Не будет больше никаких войн; ведь и в других странах – Франции, Англии и России бедняки тоже прогонят богатых, и на земле будет образовано чудесное государство рабочих. Что касается "отечества", то это уж слишком. Это выдумки богачей, королей и кайзеров, в действительности все рабочие – братья, будь то китаец, негр, эскимос, француз или немец. Когда они придут к власти, дела пойдут как нельзя лучше, у каждого рабочего будет прекрасный дом и все, что только можно пожелать. Кто заинтересован в этом, должен вступить в социал-демократическую партию. Когда, благодаря большому количеству вступивших в нее, партия окрепнет, можно будет основать государство рабочих. Прочитав все это, Адольф задумался. Рабочие живут плохо – с этим он был согласен, это видит каждый. Но в том, что станет лучше, если убить всех богатых, юный Гитлер сомневался. Он был бы рад, если бы бедным людям стало легче; но от того, что он вступит в социал-демократическую партию и, как говорится, окажется "в рядах", лучше никому не станет. В конечном итоге молодой человек решил, что все, что написано в этих книжонках, изрядный вздор.

НЕСПРАВЕДЛИВОЕ УВОЛЬНЕНИЕ С РАБОТЫ

Утром товарищи по работе поинтересовались, не появилось ли у Гитлера желание вступить в партию.

– В ваших книгах написана чепуха, – прямо сказал им юноша. – Когда вы начнете все делить заново, опять у одних окажется больше, чем у других, и возникнет такое же самое государство, хотя вы и убьете всех богачей. Можете браниться с хозяевами и бастовать, но это вам не поможет!

Его слушатели рассвирепели. Они принялись кричать и ругаться между собой, как будто забыв об Адольфе. Он сидел и слушал, как они поносили всех: учителей, которые хотят воспитать из их детей рабов, заевшихся богачей, пасторов, которые лгут про любимого Бога, будто он всем дает по-разному, чтобы было лучше. От всего этого становилось тяжело на душе. Гитлер думал: "Как же так? Все – рабочие, занимающиеся тяжелым физическим трудом, учителя, пасторы и военные, принадлежат к одному народу, а говорят друг о друге как о злейших врагах". С тех пор никто не перекинулся с Адольфом ни словом. Однако спустя несколько дней, когда Адольф, вскарабкавшись на высокую площадку, хотел сложить поднятые им туда кирпичи, к нему подошли каменщики с искаженными злобой лицами.

– Отвечай, наконец, ты надумал вступать в партию?

– Нет, – твердо ответил Гитлер.

– В таком случае уходи со стройки.

– Я имею столько же прав работать здесь, сколько и вы, – заявил Адольф. Тогда голос подняли и те, кто стоял подальше.

– Уходи со стройки, иначе полетишь с помоста!

Адольф посмотрел вниз – он стоял на уровне пятого этажа, внизу – голая земля. Если его сбросят отсюда, все будет кончено. Потом рабочие могут сказать, что новичок оступился, и не будут наказаны ни по одному закону. Он вовсе не желал умирать, он собирался стать архитектором. Не говоря ни слова, Адольф спустился вниз и ушел. Он опять стал безработным.

Обдумывая происшедшее, молодой человек сначала был очень обижен, считая всех своих обидчиков злыми людьми. Ведь он так же беден, как и они, ему так же тяжело достается хлеб. Почему же они так жестоки к нему только из-за того, что он думает не так, как они?

Одна за другой его посещали разные мысли. Возможно, почти все эти рабочие несчастливы, они не знают радости, а знают только голод и заботы. Постепенно Гитлер пришел к выводу, что они достойны глубокой жалости, и стал размышлять о том, как им помочь. И вот что он понял: большинство при слове "трудящиеся" представляет себе исключительно людей, идущих на фабрики. "Но это иллюзия", – сказал себе Адольф. Потому что каждый, кто работает на совесть, – трудящийся. Можно неутомимо работать и за письменным столом. Например, архитектор, чертящий планы домов, такой же трудящийся, как и каменщик, возводящий по этому плану дом. Архитектор – умственный труженик, он работает, размышляя. Каменщик же трудится, прикладывая физическую силу. И чтобы построить дом, необходимы и тот, и другой. Пока что, к сожалению, происходит так, что архитектор едва удостаивает каменщика высокомерным взглядом, будто тот гораздо ниже его. Каменщик же ненавидит архитектора и вступает в социал-демократы. "С этим надо покончить, – думал Адольф Гитлер. – И архитектор, и рабочий, и почтальон, и школьный учитель живут в одной стране, разговаривают на одном немецком языке и должны понять, что они не враги друг другу. Может быть, тогда не будет происходить того, что пришлось пережить сегодня мне".