Екатерина Андреева - Жестокий путь Страница 3

Жизнь превратилась в мертвую обрядность, а церковь— в молитвенную машину. Католичество превращалось в гонителя жизни. В глазах религии существовал только «тот свет». На земле человек был жалкой тварью, обреченной заранее на погибель за «первородный грех», а народы были единым стадом римского пастыря и его служителей. Католическая вера и беспрекословное подчинение церкви считались единственной добродетелью.

Грамотных среди духовенства было мало, а простых людей, умевших читать, совсем не

было. Грамоте учили в монастырских школах, где дети вначале выучивали с голоса главнейшие молитвы и псалтырь на латинском языке, и затем уже только учили азбуку и садились читать по той же псалтыри. И хотя церковь никогда не упускала из виду воспитательного воздействия на народ, однако она пользовалась для этого более дешевыми средствами: проповедью, исповедью, совершением богослужений, таинств и обрядов. Школа же имела другое назначение: она должна была готовить пастырей церкви и переписчиков Священного писания.

Когда ученик уже умел читать, его мало-помалу приучали к письму, а затем присоединяли церковное пение и счет, который ограничивался почти одной таблицей умножения.

Церковь подчинила себе литературу, душила науку и искусство, дурманила головы людей кошмарами близкого конца мира и страшного суда. Призванием человека было умерщвление плоти. Люди видели в реальном мире только темницу души. Все делалось во имя веры.

Где выход?

Феодалы постоянно стремились к захватам новых земель и крепостных. Для этого надо было воевать, а для войны — содержать вассалов-рыцарей, службу которых полагалось вознаграждать землей. Свободных же земель больше не было. И крупные феодалы стали захватывать земли мелких владельцев. Таким образом появилось много безземельных рыцарей, заветным стремлением которых также становилось приобретение крепостных и земли. Они рыскали в одиночку и шайками, нападали на деревни, отбирали у крестьян все, что было: жалкие запасы зерна, одежду, утварь. Грабили и на проезжих дорогах. Многие замки стали разбойничьими гнездами, владельцы которых совершали набеги на все окрестное население.

Особенной приманкой для рыцарей были богатые владения церквей и монастырей. Здесь они захватывали лошадей и скот, опустошали амбары с богатыми запасами и грабили церковные сокровища.

Разбои рыцарей разоряли крепостных и наносили ущерб землевладению, особенно церковному. А народ нищал и голодал. Голод был постоянным явлением в XI веке. Один из современников писал, что землю до того заливали непрерывные дожди в течение трех лет, что нельзя было найти удобного времени для засева полей и уборки жатвы. Этот «мстительный бич» появился сначала на Востоке, опустошил Грецию, перешел в Италию, распространился по Франции, не пощадил Англии.

Подобные бедствия во Франции XI века были явлением вовсе не чрезвычайным: из 72 лет (987—1099 гг.) сорок восемь падают на голод и эпидемии. Понятно, как эти невзгоды должны были укреплять веру в близкий конец мира, проповедуемый христианством.

Неурожаи, голод, падеж скота, эпидемии, — несчастье за несчастьем. В эту мрачную пору вера в «чудеса» наполняла обыденную жизнь. Ходили слухи, что сам дьявол перестал скрываться, что в Риме видели его торжественное явление перед папой в виде чародея. Слышались странные голоса, бывали частые видения, и среди всех этих «чудес» бога и ухищрений дьявола никто не был уверен, что земля наутро не обратится в прах при звуке небесной трубы, которая возгласит конец мира. Такой конец этого мира скорби и нищеты был надеждой и ужасом для всех людей.

И все с нетерпением ждали какой-то перемены. Пленник ждал ее в мрачной башне и в подземной темнице. Монах ждал среди монастырских воздержаний, среди искушений и падений, угрызений совести и видений. Забитый нуждой, придавленный зависимостью, униженный церковью, которая учила только терпению, покорности и страху, ждал раб на своей пашне под тенью ненавистного замка. Все мечтали выйти во что бы то ни стало из невыносимого положения. Богатые несли к алтарям пожертвования землями, домами, крепостными. Церкви и духовенство богатели. А народу каждый день приносил все новые бедствия. Ведь простому человеку разрешалось только существовать и повиноваться. Не больше. Бороться за свое благополучие он не смел. Это внушалось религией, исходило от церкви и душило человечество в течение столетий.

Одни кончали самоубийством. У других создавалось враждебное отношение к земному миру и стремление к небесному блаженству. Явилось желание покинуть все земное и пренебречь человеческими привязанностями, лишь бы открыть себе путь к счастью в «загробной жизни». Так усилилась тяга в монастыри, к отшельничеству и аскетизму. Многие крестьяне поднимали восстания. Измученные постоянной нуждой и голодом, они поджигали, грабили и опустошали имения богачей.

Волнения продолжались в фазных странах, и все они неизменно жестоко подавлялись. Слишком отсталыми были крестьяне, слишком они были раздроблены.

В то время — время всеобщего недовольства и отчаянья— церкви и монастыри непрерывно расширяли свои владения за счет даров и подношений: ведь религия внушала, что путем одаривания земных слуг бога можно искупить свои грехи. Церковники охотно принимали щедрые подарки королей, князей, рыцарей, обязуясь за это молиться о спасении их душ. Богатела церковь и оттого, что как землевладелец она жестоко выжимала пот и кровь из своих крепостных, собирала «десятину» со всего населения, а монастыри, кроме того, занимались торговлей.

Своим учением, что земные порядки установлены богом, а потому не подлежат изменениям, религия помогала феодалам держать в руках население. Но церковь искала новых путей, чтобы уберечь себя и господствующие классы от опасности со стороны угнетенного крестьянства, отвести от себя и светской власти угрозу народного возмущения. Кроме того, церковь хотела обезопасить крупных землевладельцев, в том числе и себя, от своеволия и грабежей «безземельных» рыцарей и в то же время ублаготворить слишком распустившуюся рыцарскую бедноту.

Вопрос был только в том, куда обратить взоры крестьянства, жаждавшего земли и свободы, чтобы это было безболезненно и даже выгодно для церкви и прочих феодалов. В какую сторону направить рыцарство, алчущее поместий и богатств? Как удовлетворить знать, стремящуюся к расширению своих владений?

Так хочет бог!

В то время половина Византийской империи оказалась завоеванной турками-сельджуками, и город Иерусалим, где, по христианской легенде, в храме стоял гроб Иисуса Христа, был под властью «нехристей». И римский папа задумал организовать военный поход на Восток, в Византию, чтобы освободить Иерусалим. Почему не направить в богатую страну рыцарскую вольницу, которая готова была драться где угодно и с кем угодно? Почему не направить туда мятежное крестьянство, жаждавшее земли и свободы? И почему не удовлетворить таким образом крупных феодалов, стремившихся к наживе и расширению своих владений, тем более, что это будет несомненной пользой для папского престола и церкви!

Целью похода объявлялась поддержка братьев по вере, спасение христиан-греков от «неверных» и освобождение от них такой большой святыни, как «гроб господень». На самом же деле намерения Рима ничего общего не имели со спасением христианства. Просто папа хотел подчинить себе восточную православную церковь, чтобы овладеть ее доходами и богатствами.

Атмосфера на Западе становилась все более накаленной, а рассказы паломников, купцов и песни трубадуров о «чудесах» и богатствах Востока разожгли алчность феодалов и духовенства. Папа Урбан II учел воинственные настроения рыцарей и постарался извлечь из них пользу для «создания мировой папской монархии», не заботясь о том, что это вызовет большое кровопролитие.

Он созвал собор в городе Клермоне. Туда стеклось такое множество народа, что собрание происходило под открытым небом. Здесь Урбан II обратился с речью к несметной толпе, с горячим призывом идти на освобождение «гроба господня», заранее отпуская грех тем, кто бросит все свои дела и отправится на Восток. Он говорил:

— Земля, которую вы населяете, сделалась тесной при вашей многочисленности. Богатствами она не обильна и едва дает хлеб тем, кто ее обрабатывает. От этого вы друг друга кусаете и друг с другом сражаетесь… Теперь же может прекратиться ваша ненависть, смолкнет вражда и кончатся междоусобия. Предпримите путь к «святому гробу», отнимите у нечестивого народа земли и подчините их себе… Кто здесь горестен и беден, там будет богат..

Прельстив добычей на Востоке, папа нашел горячий отклик в толпе. Раздались единодушные ликующие крики: «Так хочет бог!» — и все тут же стали нашивать себе на одежду кресты из красной материи. Так появились крестоносцы — церковные бойцы, личность и добро которых были объявлены, под страхом отлучения от церкви, неприкосновенными.