Юрий Вронский - Злой город Страница 3

Вдоль по Выселкам метелица бродит,Белой лапою в окна стучится,Только ей дверей не отворят,А захлопнут ещё поплотнее —Видно, проку не ждут от седой.Добрела она до крайней избушки,Подползла по сугробу к оконцуПоглядеть, как живёт Колотило,Знаменитый в округе кузнец.

А кузнец, как всегда, за работой,Колотило от скуки на все руки —Вяжет сети иглицей кленовой.И живёт он, как видно, в достатке,Чисто в доме его и уютно,Спит младенец в резной колыбели,А вдоль стен резные скамейки,А в углу резной умывальник —Всё его, Кузнецова, работа.На стене полотенце в жар-птицах,На полу пестреют дорожки —Рукоделье жены кузнецовой.А сама кузнечиха за прялкой —До чего молода и пригожа,До чего бела и румяна!А уж волосы, верно, чернее,Чем крыло молодого грача.Тянет нитку льняную из кудели,Тут же сына качает в колыбели,Успевает менять в светце лучинуИ поёт колыбельную сыну.И так сладко поёт кузнечиха,Что метелица не утерпелаИ запела сама тихо-тихо,Нежно-нежно седая запела:— Хороша ты, Кузнецова молодка,Ещё краше станешь ужотко!Белой лапой твои волосы трону —Станут белые они, точно иней.Белой лапой твои щёки поглажу —Побелеют они, точно снег.

Колотило взглянул на оконце,Показалось ему, будто что-тоОн увидел, а может, услышал.Пригляделся, прислушался — пусто,Ничего — ни тени, ни звука,Только воет метелица глухоДа лучина тихонько трещит.

Вдруг в сенях шаги раздалися,Распахнулася дверь и ворвалсяПар морозный, и кто-то вошёл,А войдя, упал у порога.Как покойник, пришелец был бледен,Как покойник, лежал неподвижно,С кровью смёрзлась его бородища,И в крови вся одежда была.

Чуть живой он лежал трое суток,И за ним, как за малым, ходили,И знахарку ему приводили,И очнулся неведомый гостьИ, очнувшись, вот что поведал:— К нам явился Батый окаянныйИ потребовал дани несметной —И людьми, и конями, и прочим,А Великий князь Юрий и братьяПорешили биться с Батыем.И была жестокая сеча,Крепко билось рязанское войско,Много пало полков у Батыя,Но бесчисленна рать нечестивых,Что песок на морском берегу.Все погибли: князья и дружины,Храбрецы, бойцы удалые,Ни один живым не вернулся,Все остались лежать на снегу.

А Батый, распаляяся злобой,Обошёл всю Рязанскую землю,Разоряя веси[13] и грады,Без пощады губя всех людей.И пришёл окаянный к Рязани,Всею силой своею великойОкружил наш город и билсяНеотступно пять дней и ночей.Басурмане[14] друг друга сменяли,Мы же бились всё время бессменно,Многих наших татары убили,Многих ранили, а иныеНе снесли великих трудов.На шестое утро татарыПритащили тысячи лестниц,Без числа стенобитных орудийИ огонь, чтоб метать через стены,И зажгли, и взяли Рязань.Был я ранен, когда уже битва,Как пожар, перекинулась в город,И очнулся под грудою трупов,И была уже поздняя ночь.Кое-как из-под мёртвых я вылез,Оглянулся на город горящийИ побрёл, сам не знаю куда…

И задумался кузнец Колотило:Засеяна земля мертвецами,Полита земля кровью невинной,А враги урожай собирают.Смерть кругом, а он, Колотило,Здесь сидит, у жениной юбки,Лютой местью не мстит нечестивымЧаши смертной не пьёт, как другие…

Колотило смотрит в оконце,А метелица не утихает,Третий день без устали пляшет,Рукавами белыми машет.

Но недолго пришлось ему думать —В дом к нему соседи явились,Говорят: — Бросай, кузнец, работу!Слышь, пришёл Евпатий Коловрат[15] —Набирает по сёлам дружину,Хочет биться с проклятым Батыем,Отомстить за невинную кровь!

Встал кузнец, жену свою обнял,Поглядел на малого сынаИ сказал невольному гостю,Что лежал возле печки на лавке:— Мне, как видно, уже не воротиться,Оставайся хозяином в доме! —И, чтоб женских рыданий не слушать,За порог шагнул поскорей.Прихватил он из кузницы молотИ пошёл без оглядки от дома,А жена на крылечке стояла,И метелица ластилась к ней.

Ни стона, ни рыданияВ Рязани не слыхать.Порублены, погубленыИ жители и рать.

Здесь некому оплакиватьНевинных малых чад.Растерзаны, растоптаныРодители лежат.

Где высились вчера ещёХоромы и дворы,Теперь дымятся чёрныеОгромные костры.

Как будто адским пламенемЗемля обожжена.Неслыханная, страшнаяНастала тишина.

Ни воинов, ни жителей,Ни храмов, ни жилищ.Лишь бродит в белом саванеМетель средь пепелищ.

В ту пору был в ЧерниговеЕвпатий Коловрат,Когда орда БатыеваОпустошала град.

Услышав о нашествии,Он поспешил домой,И ни души в Рязани онНе отыскал живой.

И горе в сердце крепкоеРогатиной[16] впилось.Упал на снег со стоном он,Как недобитый лось.

А ум его желание,Как пламя, обожгло:Воздать орде языческойЗа сделанное зло.

По весям, схоронившимсяПодале от дорог,Собрал дружину малую —Кого господь сберёг.

И бросился в погоню он,Чтоб супостатов битьИ в битве чашу смертную,Как прочие, испить.

Селенья придорожныеВ развалинах, в золе,А сам Батый бесчинствуетНа Суздальской земле[17].

Евпатий с ханом встретилсяУ Каменки-реки[18]И начал сечь без милостиТатарские полки.

Безбожные в смятении:Откуда храбрецы?Неужто для возмездияВоскресли мертвецы?

С какой великой яростьюВедут неравный бой,Один дерётся с тысячей,А два дерутся с тьмой!

А если у которогоПодзатупился меч,Хватает меч татарский онИ продолжает сечь.

А если у которогоНе вынес конь трудов,Садится на другого онИ вновь разит врагов.

Один с кузнечным молотом,Видать, из кузнецов,Как яйца, колет головыБатыевых бойцов.

Проносится сквозь полчищаЕвпатий КоловратИ, как крапиву, рубит онТатар за рядом ряд.

Увидел сечу лютуюИ убоялся хан —Подальше от побоищаПереместил свой стан.

Пять воинов ЕвпатияОт ран изнемогли.Схватили басурмане ихИ к хану привели.

— Откуда вы явилисяИ, не жалея сил,Пошто вы зло чините мне?Батый у них спросил.

— Мы жители рязанскиеПришли — и стар, и млад.Позвал же в путь-дорогу насЕвпатий Коловрат.

И мы сюда на КаменкуЯвилися не зря —Хотим тебя почествовать,Могучего царя.

Да вот досада горькая:Уж ты не осуди —Не успеваем с чашеюВсё войско обойти!

Дивится хан ответу их,Велит послать скорейНа Коловрата избранныхСвоих богатырей.

С богатырями съехалсяЕвпатий Коловрат,И по шеломам бьёт он их,Как будто бьёт в набат.

Как стонет сталь калёная —Тяжёл его удар!И нет в доспехах кованыхСпасенья для татар.

Что делать? Зятя милогоЗовёт татарский хан.Он видом просто чудище,А ростом великан.

Зовётся Хостоврулом он,У хана он в чести.Он посулил ЕвпатияЖивого привести.

С отрядом храбрых воиновСпешит Батыев зять.Бесстрашного ЕвпатияЖивым он хочет взять.

Ему навстречу соколомРванулся Коловрат,Как в стадо лебединое,Он врезался в отряд.

Тут, помня обещание,Батыев великанНакинул на ЕвпатияВолосяной аркан.

Ещё одно мгновение —И петлю б затянулНа шее у ЕвпатияПроклятый Хостоврул.

Но Коловрат проворен был,Успел аркан схватитьИ разорвал верёвку ту,Как шерстяную нить.

Глядит он: что за чудище?Ни зверь, ни человек!И великана страшногоОн до седла рассек.

И дрогнули у воиновБатыевых сердца —Доселе не встречалось имПодобного бойца!

Бесчисленные пороки[19]Приволокли тогда,И била по ЕвпатиюИз пороков орда.

И пал рязанец яростныйОт многих тяжких ран.И к телу бездыханномуТогда склонился хан.

— Евпатий, — тихо молвил он,С дружиною своейСгубил ты много доблестныхМоих богатырей.

И пали нынче многиеОтважные полкиОт рук твоих товарищейИ от твоей руки.

А у меня служил бы ты,Могучий Коловрат,Ты был бы сердцу ханскомуМилей, чем кровный брат!

И отпустил он раненых,Захваченных живьём,—Пускай их беспрепятственноИдут своим путём.

И бренный прах ЕвпатияОн взять позволил им,Чтоб схоронили воинаОбычаем своим.