Андрей Ранчин - Путеводитель по поэзии А.А. Фета Страница 4

Особенное значение образ окна приобретает в стихотворении «Не спрашивай, над чем задумываюсь я…» (1854), где в окно бьется не стихия, а живое существо — голубь, символизирующий мир и покой, но попавший в губительную бурю: «Так голубь, бурею застигнутый, в стекло, / Как очарованный, крылом лазурным бьется».

Но в отличие от остальных примеров в стихотворении «Кот поет, глаза прищуря…» мир за окном не увиден взором наблюдателя, бесспорно находящегося в доме. Мирная картина с поющим котом и дремлющим мальчиком может открываться как условному наблюдателю, находящемуся в комнате, так и взгляду, проникающему в комнату извне, через окно[11]. Точное указание «буря свищет у ворот» и умолчание о том, кто именно произносит повеление мальчику, позволяет предположить, что пространственная точка зрения скорее находится вне уютного дома, — условный наблюдатель слышит голос, но не может увидеть взрослого, прерывающего своим приказанием сладкую дремоту ребенка.

Метр и ритм

Стихотворение написано четырехстопным хореем с чередующимися женскими и мужскими окончаниями стихов — размером семантически нейтральным, за которым в русской литературе не были закреплены какие-то определенные темы и смыслы. Метрическая схема четырехстопного хорея: 10/10/10/10 (в четных строках стихотворения Фета последняя, четвертая, стопа усечена и имеет вид: /1). Цифрой «1» обозначены позиции (слоги) в стихе, на которые согласно метрической схеме должно падать ударение, а цифрой «0» — позиции, которые должны быть безударными (в реальности в поэтических текстах обычны отступления от метрической схемы, обычно — пропуски ударений). Знак «/» отмечает границу между стопами.

В русской литературе XVIII века четырехстопным хореем писались иногда так называемые духовные оды (подражания библейской поэзии — псалмам, поэтические философские размышления), четырехстопный хорей преимущественно употреблялся в так называемой легкой поэзии (прежде всего в любовной лирике, создаваемой в подражание древнегреческому стихотворцу Анакреону, или Анакреонту), в песнях и романсах, связь этого размера с анакреонтическими мотивами веселья, упоения жизнью и любовью и с народной песней сохраняется и в первые три десятилетия XIX столетия, когда этот размер также используют в своих стихотворных сказках В. А. Жуковский, А. С. Пушкин и автор «Конька-горбунка» П. П. Ершов. Также этот размер был характерен для некоторых баллад (см. подробнее: [Гаспаров 1984, с. 54–55, 63–65, 113–115]).

Нейтральность размера, как и строгость композиционной структуры, призваны создать ощущение уравновешенности. Упорядоченная поэтическая форма словно противостоит одной из тем стихотворения — дисгармонии, разгулу стихии.

Вместе с тем для Фета, очевидно, была значима связь этого размера с некоторыми темами и жанрами. «Кот поет, глаза прищуря…» — своеобразная сценка с пунктирно намеченным сюжетом, а образ домовитого кота характерен для народной поэзии. Поэтому автор стихотворения мог учитывать соотнесенность четырехстопного хорея с литературными стихотворными сказками и с литературными песнями — подражаниями народной поэзии. Но несомненна сохраненная в фетовском произведении память о «Зимнем вечере» А. С. Пушкина, также написанном четырехстопным хореем с рифмовкой АБАБ и с таким же чередованием женских и мужских рифм: «Буря мглою небо кроет, / Вихри снежные крутя, / То, как зверь, она завоет, / То заплачет, как дитя» [Пушкин 1937–1959, т. 2, кн. 1, с. 439]. Однако явное тематическое сходство двух текстов (зимняя буря, вой или свист ветра) сочетается с разительным отличием: Фет заменяет печальный тон пушкинского стихотворения («горькая подруга бедной юности моей», «выпьем с горя»), в котором нет антитезы «вьюга на дворе — уют дома», настроением, исполненным покоя и безмятежной отрешенности.

В ритмическом отношении стихотворение Фета традиционно для образцов четырехстопного хорея: «II стопа чаще несет ударения, чем I-я, а I-я — чаше, чем Ill-я» [Гаспаров 1984, с. 76] (подробнее об этой тенденции см.: [Гаспаров 1984, с. 77, 134]). Так и в стихотворении «Кот поет, глаза прищуря…» ударение на первой стопе пропущено в третьей, седьмой, восьмой строках, в то время как на второй стопе ударение сохранено во всех строках, а на третьей стопе оно пропущено во второй, четвертой, шестой и двенадцатой строках.

Звуковой строй[12]

В стихотворении используется повтор согласных звуков (аллитерация) в изобразительной функции:

Кот поет, глаза прищуря,Мальчик дремлет на ковре,На дворе играет буря,Ветер свищет на дворе.«Полно тут тебе валяться,[13]Спрячь игрушки да вставай!Подойди ко мне прощаться,Да и спать ступай».

Мальчик встал. А кот глазамиПоводил и всё поет;В окна снег валит клоками,Буря свищет у ворот.

Повтор звука р, очевидно, подражает и урчанию кота, и вою бури (р — так называемый опорный согласный в рифме буря — прищуря). Особенно показательно скопление примеров звука р в третьей строке, изображающей «игру» бури. Благодаря такому звуковому оформлению двух разных мотивов (разгула стихии и домашнего уюта, которое символизирует пение кота) в них обнаруживается нечто общее — голос природы, в одном случае разыгравшейся, в другом — «прирученной»), Мотив бури (свиста) также оформлен звуком с. Однако наибольшее скопление (Шесть случаев) примеров звука с и похожего на него ц, являющегося вариантом исконного (присутствующего морфологически — в постфиксе, частице — ся) с[14], содержится во второй строфе, передающей не игру стихии, а речь, обращенную к мальчику. Очевидно, это не случайно: повеление взрослого обнаруживает для ребенка что-то угрожающее, наподобие бури.

«Облаком волнистым…»

Облаком волнистымПыль встает вдали;Конный или пеший —Не видать в пыли!

Вижу: кто-то скачетНа лихом коне.Друг мой, друг далекий,Вспомни обо мне!

Источники текста

Первая публикация — журнал «Москвитянин», 1842, № 12, с. 285, под заглавием «Даль» и со словом прах (вместо позднейшего пыль) во второй строке В сборник «Стихотворения А. Фета» (М., 1850) вошло в этой же редакции (см.: [Фет 2002, т. 1, с. 167]); В сборник «Стихотворения А. А. Фета» (СПб., 1856) вошло в новой редакции (без заглавия «Даль» и с заменой слова «прах» словом «пыль» (см.: [Фет 2002, т. 1, с. 209]). В этой же редакции вошло в сборник «Стихотворения А. А. Фета. 2 части» (М., 1863. Ч. 1) (см.: [Фет 2002, т. 1, с. 286]).

Замена слова прах словом пыль при подготовке текста сборника 1856 г. была произведена И. С. Тургеневым — редактором этого издания. Об этом свидетельствует его правка в тексте так называемого Остроуховского экземпляра — экземпляра сборника 1850 г., хранившегося в его библиотеке Фета, после смерти поэта перешедшего к родственнику его жены Марии Петровны (урожденной Боткиной) художнику И. С. Остроухову, а затем оказавшегося в архиве Государственной Третьяковской галереи; исправления Тургенева и самого Фета, сделанные в этой книге, были частично учтены в сборнике 1856 г. (см.: [Бухштаб 1959б, с. 709–710, 760]; об И. С. Тургеневе — редакторе стихотворений Фета см. также: [Генералова, Кошелев, Петрова 2002, с. 455–456][15]; [Ранчин 2009]).

Место в структуре прижизненных сборников

При издании в сборнике 1850 г. стихотворение было помещено в состав раздела «Разные стихотворения». В составе этого же раздела стихотворение опубликовано в сборниках 1856 и 1863 гг. В плане неосуществленного нового издания, составленном Фетом в 1892 г., «Облаком волнистым…» также включено в раздел «Разные стихотворения» (см. состав раздела в изд.: [Фет 1959, с. 248–331]).

Композиция стихотворения

Стихотворение «Облаком волнистым…» состоит из двух частей, на первый взгляд соответствующих элементам строфической структуры — двум строфам — четверостишиям с перекрестной рифмовкой четных строк и с не рифмующимися нечетными строками 0Б0Б: волнистым — вдали — пеший — в пыли.