Илья Мельников - Пушкин за 30 минут Страница 4

Войско Лжедимитрия начисто разбито у Севска, но он вновь собрал силу и угрожает уже с другой стороны. Борис хочет поставить воеводой Басманова. Однако внезапно его поражает недуг: «На троне он сидел и вдруг упал – / Кровь хлынула из уст и из ушей».

Умирающий Борис просит его оставить наедине с царевичем. Горячо любя сына и благословляя его на царствование, Борис стремится всю полноту ответственности за содеянное взять на себя: «Ты царствовать теперь по праву станешь. Я, я за все один отвечу Богу…»

После напутствия царя сыну входят патриарх, бояре, царица с царевной. Умирающий Годунов берет крестную клятву с Басманова и бояр служить Феодору «усердием и правдой».

Ставка. Басманов, высоко вознесённый Феодором (он «начальствует над войском»), беседует с Гаврилой Пушкиным. Тот предлагает Басманову от имени Димитрия «дружбу» и «первый сан в Московском царстве», если воевода провозгласит Димитрия царём. Басманов колеблется.

Москва. Пушкин на Лобном месте обращается к «московским гражданам» от царевича Димитрия с призывом покориться «законному владыке». После него на амвон поднимается мужик, бросая в толпу клич: «Народ, народ! в Кремль! в царские палаты! / Ступай! вязать Борисова щенка!» Толпа несется с криками: «Да гибнет род Бориса Годунова!»

Кремль. Дом Бориса взят под стражу. У окна дети Бориса – Феодор и Ксения. Толпа, которая собралась под окнами, жалеет детей царя: «бедные дети, что пташки в клетке», «отец был злодей, а детки невинны». Тем сильнее нравственное потрясение людей, когда после шума, драки, женского визга в доме на крыльце появляется боярин Мосальский с сообщением: «Народ! Мария Годунова и сын её Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мёртвые трупы. (Народ в ужасе молчит.) Что ж вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович! Народ безмолвствует».

Отрывок из драмы «Борис Годунов»

(входит)

Вот и фонтан; она сюда придет.Я, кажется, рожден не боязливым;Перед собой вблизи видал я смерть,Пред смертию душа не содрогалась.Мне вечная неволя угрожала,За мной гнались – я духом не смутилсяИ дерзостью неволи избежал.Но что ж теперь теснит мое дыханье?Что значит сей неодолимый трепет?Иль это дрожь желаний напряженных?Нет – это страх. День целый ожидалЯ тайного свидания с Мариной,Обдумывал все то, что ей скажу,Как обольщу ее надменный ум,Как назову московскою царицей, –Но час настал – и ничего не помню.Не нахожу затверженных речей;Любовь мутит мое воображенье…Но что-то вдруг мелькнуло… шорох… тише…Нет, это свет обманчивой луны,И прошумел здесь ветерок.

Марина

(входит)

Царевич!

Самозванец

Она!.. Вся кровь во мне остановилась.

Марина

Димитрий! Вы?

Самозванец

Волшебный, сладкий голос!

(Идет к ней.)

Ты ль наконец? Тебя ли вижу я,Одну со мной, под сенью тихой ночи?Как медленно катился скучный день!Как медленно заря вечерня гасла!Как долго ждал во мраке я ночном!

Марина

Часы бегут, и дорого мне время –Я здесь тебе назначила свиданьеНе для того, чтоб слушать нежны речиЛюбовника. Слова не нужны. Верю,Что любишь ты; но слушай: я решиласьС твоей судьбой и бурной и невернойСоединить судьбу мою; то вправеЯ требовать, Димитрий, одного:Я требую, чтоб ты души своейМне тайные открыл теперь надежды,Намеренья и даже опасенья;Чтоб об руку с тобой могла я смелоПуститься в жизнь – не с детской слепотой,Не как раба желаний легких мужа,Наложница безмолвная твоя,Но как тебя достойная супруга,Помощница московского царя.

Самозванец

О, дай забыть хоть на единый часМоей судьбы заботы и тревоги!Забудь сама, что видишь пред собойЦаревича. Марина! зри во мнеЛюбовника, избранного тобою,Счастливого твоим единым взором.О, выслушай моления любви,Дан высказать все то, чем сердце полно.

Марина

Не время, князь. Ты медлишь – и меж темПриверженность твоих клевретов стынет,Час от часу опасность и трудыСтановятся опасней и труднее,Уж носятся сомнительные слухи,Уж новизна сменяет новизну;А Годунов свои приемлет меры…

Самозванец

Что Годунов? во власти ли БорисаТвоя любовь, одно мое блаженство?Нет, нет. Теперь гляжу я равнодушноНа трон его, на царственную власть.Твоя любовь… что без нее мне жизнь,И славы блеск, и русская держава?В глухой степи, в землянке бедной – ты,Ты заменишь мне царскую корону,Твоя любовь…

Марина

Стыдись; не забывайВысокого, святого назначенья:Тебе твой сан дороже должен бытьВсех радостей, всех обольщений жизни,Его ни с чем не можешь ты равнять.Не юноше кипящему, безумноПлененному моею красотой,Знай: отдаю торжественно я рукуНаследнику московского престола,Царевичу, спасенному судьбой.

Самозванец

Не мучь меня, прелестная Марина,Не говори, что сан, а не меняИзбрала ты. Марина! ты не знаешь,Как больно тем ты сердце мне язвишь –Как! ежели… о страшное сомненье! –Скажи: когда б не царское рожденьеНазначила слепая мне судьба;Когда б я был не Иоаннов сын,Не сей давно забытый миром отрок, –Тогда б… тогда б любила ль ты меня?..

Марина

Димитрий ты и быть иным не можешь;Другого мне любить нельзя.

Самозванец

Нет! полно:Я не хочу делиться с мертвецомЛюбовницей, ему принадлежащей.Нет, полно мне притворствовать! скажуВсю истину; так знай же: твой ДимитрийДавно погиб, зарыт – и не воскреснет;А хочешь ли ты знать, кто я таков?Изволь, скажу: я бедный черноризец;Монашеской неволею скучая,Под клобуком, свой замысел отважныйОбдумал я, готовил миру чудо –И наконец из келии бежалК украинцам, в их буйные курени,Владеть конем и саблей научился;Явился к вам; Димитрием назвалсяИ поляков безмозглых обманул.Что скажешь ты, надменная Марина?Довольна ль ты признанием моим?Что ж ты молчишь?

Марина

О стыд! о горе мне!

(Молчание.)

Самозванец

(тихо)

Куда завлек меня порыв досады!С таким трудом устроенное счастье

Я, может быть, навеки погубил.Что сделал я, безумец? –

(Вслух.)

Вижу, вижу:Стыдишься ты не княжеской любви.Так вымолви ж мне роковое слово;В твоих руках теперь моя судьба,Реши: я жду

(бросается на колени)

Марина

Встань, бедный самозванец.Не мнишь ли ты коленопреклоненьем,Как девочки доверчивой и слабойТщеславное мне сердце умилить?Ошибся, друг: у ног своих видалаЯ рыцарей и графов благородных;Но их мольбы я хладно отвергалаНе для того, чтоб беглого монаха…

Самозванец

(встает)

Не презирай младого самозванца;В нем доблести таятся, может быть,Достойные московского престола,Достойные руки твоей бесценной…

Марина

Достойные позорной петли, дерзкий!

Самозванец

Виновен я; гордыней обуянный,Обманывал я бога и царей,Я миру лгал; но не тебе, Марина,Меня казнить; я прав перед тобою.Нет, я не мог обманывать тебя.Ты мне была единственной святыней,Пред ней же я притворствовать не смел.262Любовь, любовь ревнивая, слепая,Одна любовь принудила меняВсе высказать.

Марина

Чем хвалится, безумец!Кто требовал признанья твоего?Уж если ты, бродяга безымянный,Мог ослепить чудесно два народа,Так должен уж по крайней мере тыДостоин быть успеха своегоИ свой обман отважный обеспечитьУпорною, глубокой, вечной тайной.Могу ль, скажи, предаться я тебе,Могу ль, забыв свой род и стыд девичий,Соединить судьбу мою с твоею,Когда ты сам с такою простотой,Так ветрено позор свой обличаешь?Он из любви со мною проболтался!Дивлюся: как перед моим отцомИз дружбы ты доселе не открылся,От радости пред нашим королемИли еще пред паном ВишневецкимИз верного усердия слуги.

Самозванец

Клянусь тебе, что сердца моегоТы вымучить одна могла признанье.Клянусь тебе, что никогда, нигде,Ни в пиршестве за чашею безумства,Ни в дружеском, заветном разговоре,Ни под ножом, ни в муках истязанийСих тяжких тайн не выдаст мой язык.

Марина

Клянешься ты! итак, должна я верить –О, верю я! – но чем, нельзя ль узнать,Клянешься ты? не именем ли бога,Как набожный приимыш езуитов?

Иль честию, как витязь благородный,Иль, может быть, единым царским словом,Как царский сын? не так ли? говори.

Димитрий