Николай Сладков - Подводная газета Страница 40

Опять подводная чернота, опять холодные пальцы волн щекочут спину. Зловеще хихикает дыхательная трубка.

"Кружит! — испуганно думаю я. — Кружит!"

И больше уже ни о чём не могу думать.

"Кружит!"

Вот в таком состоянии люди теряют голову и начинают делать глупости. Это-то я ещё понимаю. Может, лучше стиснуть зубы, перестать шевелить руками и ногами — пусть несёт по воле ветра и волн?

Но я шевелю и руками и ногами и... опять натыкаюсь на проклятую сплавину! Я не могу уйти от неё, она тянет меня как магнит!

Я начинаю замерзать. В голову лезут рассказы амазонских индейцев о водяном удаве анаконде. Когда на охотника из зарослей смотрит анаконда — страшная тоска вдруг нападает на него. В отчаянии мечется охотник по берегу, места себе не находит, всё ближе и ближе приближается к затаившемуся чудовищу...

Вот и я, в тоске и отчаянии, полузамёрзший, почти безвольный, всё вновь и вновь возвращаюсь к страшной сплавине, и нет у меня сил уплыть от неё! Может, водяной упырь затаился в подводных космах и водит за мной своими совиными глазами?

Пришло самое страшное — "всё равно". Покорно и безвольно, как сонная рыба, я поплыл в темноту — прямо на чмокающие волны. Я уже слышу жалобный писк ветерка, и всё чудится хихиканье водяного упыря, ко мне всё равно.

И тут вдруг у самых моих глаз поднялись и шевельнулись неясные блики, похожие на встопорщенные чешуи огромной рыбины! Я сорвал маску с лица. Волны, я видел волны! Значит, скоро рассвет, скоро уйдёт тьма, и я увижу берег!

Я по пояс вымахнул из воды. Я увидел небо — оно стало чуть зелёным.

Но это "чуть" решило главное: впереди я увидел берег! Теперь я знал, куда мне плыть. Я не спускаю глаз с чёрной стены леса впереди. Всё светлее рябь у глаз, всё ближе надвигается молчаливый лес.

И вот под руками уже не зыбкая хлюпь, а упругий песок. Я с трудом поднимаюсь на ноги и, шатаясь, шлёпаю по песку лягушачьими ластами. С зелёного тела зелёными струями сползает вода.

Вот и мой шалаш. Раздуваю костёр и, привалясь к дереву, греюсь, греюсь и греюсь.

Как всё просто теперь, когда всё позади! Кружит? Ну и что же?

Кружат в лесу грибники и ягодники; бывает, что и опытные охотники кружат.

Кружит на бегу заяц, кружат в тумане птицы. Не мудрено кружить. когда нет вех на пути.

Вот та сплавина. Здорово я пугал там ночью ужей и лягушек! Вот натерпелись, бедные, страху!

Мне тепло и смешно.

Зелёное небо, зелёное озеро, зелёный туман. Скоро поднимется солнце, и ночные тени уползут в чащу. И вместе с тенями спрячется ночной страх. Спрячется до следующей ночи.

10 августа.

День десятого озера

Каждое новое десятое озеро, в котором я побывал, я отмечаю особо. Это мой Голубой день. Всегда думаешь: а что ждёт тебя в этом неизведанном тобой озере? Какая новая встреча? Какое новое открытие?

Праздник десятого озера — особый праздник: он может стать сразу и праздником редкой встречи, днём большой рыбы или днём приключения.

В каждом десятом озере я беру что-нибудь на память: камешек, раковину. Беру, даже если озеро ничем особо и не примечательно. Зимой, когда метёт за окном метель, такой камешек, положенный на ладонь, сразу переносит тебя в знойное лето: ты слышишь плеск волн, видишь отражённую в воде зелень берегов, ощущаешь запахи нагретой травы...

Вот и этот белый камень, только что добытый со дна десятого озера, напомнит об удивительной изумрудной воде, в которой будто растворились голубые краски неба и зелёные краски сосновых вершин.

Десятое озеро. Изумрудное озеро...

Голубые дни мы празднуем так. Разжигаем большой костёр. Варим "тройную" уху или печём рыбу в глине. Праздничный стол украшаем водяными цветами. Букеты белых и жёлтых кувшинок развешаны в ластах вокруг костра. В масках стоят цветы гречишки и стрелолиста. Хлеб, рыбу, картошку кладём на блестящие листья кувшинок.

Темнеют вода и небо; вверху и внизу зажигаются звёзды. Мы лежим у огня, едим, разговариваем, вспоминаем. Празднуем.

Чтобы праздничный обед был праздничным, надо уметь готовить.

Рыба в глине

Рыбу чистят, натирают солью внутри и снаружи, смазывают маслом. Потом завертывают в листья. Хорошо, если завернуть ещё и в тряпочку, пропитанную растительным маслом. Сверху обвязывают шпагатом, обмазывают глиной и зарывают в горячую золу костра. Время от времени рыбу переворачивают. Когда глина засохнет и потрескается, — рыба готова.

Рыба на вертеле

Рыбу чистят, режут на куски, присаливают. Куски нанизывают на палочку, очищенную от коры. Палочку с рыбой поворачивают над горячими углями. Когда появится тёмная корочка, — рыба готова.

Рыба в земле

Рыбу чистят, натирают солью, смазывают маслом. Снимают жир с внутренностей, кладут его в рыбу и подсаливают. Потом рыбу целиком заворачивают в тряпочку, пропитанную подсолнечным маслом, и обвязывают верёвочкой. Роют в земле ямку, кладут в неё рыбу и зарывают — так, чтобы слой земли сверху был не толще двух-трёх пальцев. Землю уплотняют и сверху разводят костёр. Примерно через час рыба будет готова. Можно внутрь рыбы положить лук, лавровый лист и кусочек сливочного масла.

Варёные раки

Пойманных раков надо промыть в холодной воде. Потом вскипятить в котелке воду, приправить воду лавровым листом и луком, бросить соль. После этого опускать в кипящую воду раков. Как покраснеют — так и готовы.

Чтобы осталась память о дне большой рыбы, можно из рыбы этой сделать чучело. А если это большая щука, то лучше всего высушить голову. Делается это так.

У щуки отрезается голова позади жаберных крышек. Голову кладут в кастрюлю или ведро и густо засыпают мелкой солью. Через несколько дней голову вынимают, моют в воде очищают от слизи, вместо глаз вставляют плотные шарики из ваты. Жабры вырезают, в пасть ставят распорку. В таком виде, отгородив голову марлей от мух, ставят её в сухое затенённое место с хорошим сквозняком. Когда голова высохнет, то ватные глаза заменяют стеклянными, раскрашивают голову под щучий цвет и покрывают бесцветным лаком. Теперь остаётся только укрепить голову на дощечке и повесить на стену.

ФОТООХОТА 

На приваде

Приваду готовят так. Наливают в большую стеклянную банку воду, сажают в воду рыбьих мальков или стрекозиных, ручейниковых, комариных личинок. Горлышко банки завязывают марлей и опускают на дно, на заранее облюбованную "полянку". Рыбы видят сквозь стекло лакомую еду, собираются к банке и даже тычутся в неё косами. Чаще всего это некрупные рыбы, но иногда суматоха у банки приманивает и больших.

Можно прикормку класть просто на дно, можно на столик или дощечку. А можно обойтись и без всякой прикормки: просто поднять ластами муть. На муть подходят окуньки, плотва и ерши. Это "подножная" рыба всех пляжей: там, где муть, там и они. Фотоохотника ждёт тут богатая добыча.

"На берлоге"

"На берлоге" охотятся на налимов. Плывут и высматривают, не торчит ли где из-под камня или коряги налимий хвост или грудной плавник. Если камни и коряги небольшие, их переворачивают рукой. Если это делать осторожно, налим даже не сдвинется с места. Ну, а если коряги и камни большие, то нужно потыкать палкой под корягу или постучать палкой по камню. По тону стука можно определить, есть ли под камнем пустота или нет. Если пустота есть, смело суйте под камень руку и выгоняйте налима на чистое место. Бояться нечего: самое большее — рак ущипнёт за палец.

Угри тоже любят "берлоги", но охотиться на них там ещё никто не пытался.

"Нагоном"

"Нагоном" охотятся на зайцев, лосей, тетеревов и на дроф. Под водой "нагоном" можно охотиться на всех рыб, которые прячутся в зарослях. Заросли тростников и камышей тянутся вдоль берегов. Охотятся вдвоём: один пробивается прямо сквозь тростники и камыши, выпугивая из них всё, что там затаилось, а второй плывёт по опушке, по чистой воде вдоль кромки подводного леса. Он фотографирует выскакивающих на него рыб. Плыть нужно чуть позади загонщика. При умелом нагоне под выстрел фотоаппарата попадают крупные окуни и щуки.

Окунь-наводчик

Канадские охотники придумали волка-наводчика. Ловят волка, прикрепляют к шкуре крохотный передатчик и отпускают в лес. Волк зимой — зверь стадный. Он непременно находит шайку своих сородичей и начинает разбойничать вместе с ними. А передатчик непрерывно посылает сигналы во все стороны. Охотники принимают сигналы, окружают стаю и уничтожают всех хищников... кроме волка-наводчика!

Наводчик ищет другую стаю, и опять её окружают охотники. А что, если сделать "наводчиком" окуня? Окунь ведь тоже стадный "зверь"!