Николай Исаев - Сексуальные преступления как объект криминологии Страница 5

Выделяются основные четыре категории преследований: 1) простое навязчивое преследование; 2) навязчивое любовное преследование; 3) преследование на почве эротомании и 4) преследование из мести, в том числе ревности[34].

Сексуальное домогательство — в уголовном праве США определяется как нежелательные сексуальные предложения, требования сексуальной благосклонности и другое поведение сексуального характера, проявляющееся в словах или действиях, если: а) подчинение таким предложениям, выраженным прямо либо подразумеваемым, составляет один из пунктов или условий получения работы данным субъектом; б) подобное поведение имеет целью или осуществляет неправомерное вмешательство в выполнение субъектом своих служебных обязанностей или создает на работе атмосферу запугивания, враждебности и неприязни.[35]

Сексуальное посягательство — еще один общий термин для обозначения насильственных преступлений, используемый в англосаксонской правовой системе, под которым понимается применение, попытка применения или угроза применения физической силы в отношении личности вне зависимости от контекста ее применения в рамках сексуальных, насильственных или имущественных преступлений.

Насилие со стороны интимного партнера. Выделение этой формы насилия как самостоятельной – явление относительно новое для уголовного права. Так, в 38 из 50 штатов США насильственный половой акт между мужем и женой не является сексуальным поведением, которое может быть криминализировано.[36] Насилием со стороны интимного партнера считается любое поведение в рамках интимных отношений, которое выступает причиной физического, психического и сексуального ущерба для одного из участников этих отношений.[37] Такое поведение включает в себя:

– акты физической агрессии, такие как шлепки, нанесение ударов, пинки и избиение;

– психологическое насилие – запугивание и постоянное унижение;

– принудительный половой акт и другие формы сексуального принуждения;

– различные проявления контролирующего поведения, например изоляция от семьи и друзей, управление действиями и ограничение доступа к информации и помощи.[38]

Как следует из определения ВОЗ, к насилию со стороны интимного партнера относятся не только насильственное сексуальное поведение, но и физическая агрессия, контролирующее поведение и др.; таким образом максимально расширяется спектр поведенческих проявлений.

Исследователи выделяют два варианта насилия со стороны интимного партнера. Первый – жестокое обращение – характеризуется несколькими формами плохого обращения одновременно с возрастающей степенью собственнического и контролирующего поведения. Второй вариант – «обычное партнерское насилие», смысл которого заключается в том, что партнеры постоянно чувствуют фрустрацию и раздражение, которые эпизодически выливаются в акты физической агрессии.

Для традиционного общества считались вполне приемлемыми физическое наказание жены и внутрисемейное насилие в целом. Так, английская поговорка XIX в. гласит: «Сбережешь розги – испортишь дитя». У. Hassan, проводивший исследования внутрисемейного насилия в Пакистане, пишет: «Избиение жены считается оправданным в качестве наказания с точки зрения культуры и религии… Так как мужчины считаются владельцами своих жен, они должны демонстрировать свое главенство, чтобы избежать нарушений в дальнейшем».[39] Причем и женами, и детьми это воспринимается как должное. Традиционные общества различают «справедливое» и «несправедливое» насилие, а также «приемлемые» и «неприемлемые» степени его применения. Таким образом, традиционная культура предоставляет мужчине как главе семьи право контроля над женщиной и применение насилия. Указанные формы контроля длительно сохраняются в обществах индустриального типа и определяют нормы сексуального поведения.

Общества постиндустриального типа («третья волна») определяют нормы поведения как «нормы консенсуса» и «мораль по договоренности», что формирует направления сексуальной политики и институты гражданского брака (intimate citizenship), ситуации, когда большинство девиаций и сексуальных отклонений становятся, скорее, стилем жизни. Сексуальное поведение современного западного общества характеризуется тем, что равные индивиды устанавливают способы взаимовыражения интимности, сексуальных предпочтений и ориентаций, форм взаимоотношений и проживания вместе, принципов воспитания детей, стандартов маскулинности и фемининности. Такая ситуация стала прямым следствием дифференцировки репродуктивного и сексуального поведения вслед за началом широкого использования контрацепции и освобождения сексуальности. При этом законодательные нормы направлены на учет потребностей, желаний и ограничений другого, и именно в таком аспекте следует рассматривать насилие со стороны интимного партнера.

Групповые и организованные формы сексуального насилия. Как отмечалось, помимо общей тенденции к снижению насильственной сексуальной преступности отмечается тенденция к изменению ее внутреннего состава. По данным разных авторов, групповые формы сексуального насилия составляют от 10 до 40 %.

Организованные формы тесно связаны с другими видами организованной преступности, такими как торговля наркотиками и их употребление для нейтрализации жертвы, порнобизнес, подпольная киноиндустрия с «жесткой эротикой», организованная проституция, киднеппинг, похищение и торговля людьми с целью сексуальной эксплуатации, доходящей до сексуального рабства.

4. Ритуализированные формы сексуального насилия. В отличие от институционализированных форм они встречаются в обществах традиционного типа, но могут практиковаться отдельными псевдорелигиозными сектами в современном обществе или встречаться как антропологические устойчивые формы поведения при совершении криминальных сексуальных деликтов лицами с психическими расстройствами или находящимися в измененных состояниях сознания на момент инкриминируемого деяния.

5. Реципрокное насилие. Латинский термин “reciprocus” обозначает взаимность, комплиментарность. Данный вид насильственных сексуальных преступлений может быть выделен как проблемная область исследования насильственного сексуального поведения. В криминологии проблема такого поведения рассматривается в рамках понятий «виновное поведение жертвы» и является приоритетом для виктимологических исследований. Так, известны варианты садомазохистского реципрокного парафильного поведения, результатом которого является смерть партнера от нанесения телесных повреждений, и, соответственно, такое поведение относится к криминальным формам.

Преступления против морали или «консенсусные» сексуальные преступления. Глава 25 УК РФ включает преступления против общественной нравственности. Данная группа преступлений определяется как «деятельность, которую большое число людей рассматривает как аморальную и способную принести духовный и даже физический ущерб лицам, осуществляющим ее».[40]

К типичным преступлениям против морали относят проституцию, порнографию, консенсусную содомию.

Именно сексуальное поведение, не соответствующее моральным устоям общества, больше всего уповает на медицинские критерии нормального и анормального. Однако такой подход имеет как преимущества, так и недостатки[41]. К преимуществам медикализации, точнее, психопатологизации проблем криминального и девиантного сексуального поведения можно отнести развитие терпимости и сочувствия к человеку. Вместо констатации пороков или слабоволия, развращенности и распущенности, он квалифицируется как больной. В результате он не получает наказания, а проходит индивидуальный курс лечения, реабилитации и, что самое главное, ресоциализации. Медицинские средства воздействия являются более мягкими, чем юридические, даже если они применяются в рамках не карательного, а восстановительного правосудия. Однако эффективность применения медицинских мер остается достаточно низкой, особенно в сфере коррекции сексуального поведения. Частота повторных общественно опасных действий лиц, признанных невменяемыми в связи с совершением сексуальных преступлений, остается слишком высокой, а сроки нахождения под медицинским контролем – недостаточными. Давая медицинское заключение, специалисты широко употребляют специальную терминологию и используют гносеологические модели, которые далеки от юридического понимания. Соответственно такие лица как бы исчезают из юридического поля зрения, вместо спецучетов следственных органов они в лучшем случае попадают на учет в перегруженные психоневрологические диспансеры.