Майлен Константиновский - КОАПП! СПАСИТЕ НАШИ УШИ! Страница 5

— «Инициативна, общитель...»

— Это мы знаем, — перебила Сова, — ты дальше читай.

Несколько ошалев от всей этой фантасмагории, Кашалот забубнил:

— «Идеально уравновешена, что позволяет отлично ориентироваться в воде». — Председатель потряс головой, перечитал еще раз и заключил: — Бред какой-то... Сова — уравновешена в воде? Ничего не понимаю...

— А чего тут понимать? — проворчал Рак. — Ясное дело — это о моих органах равновесия.

— Разумеется, это явно об органах равновесия Рака! — поддержал его Удильщик. — Для нас, обитателей водной стихии, почти незнакомых с силой тяжести, эти органы особенно важны: ведь без них мы не могли бы определить, где верх, где низ!

— Без верха и низа никакого порядка быть не может! — для пущей убедительности Рак, словно указку, направил один ус вверх, а другой вниз. — На мои органы равновесия Человек давно уже зарится: до чего, говорит, просто устроены и как надежно работают!

Мартышка, которую вся эта путаница очень развеселила, вскарабкалась на председательский пень и заглянула в последнюю из характеристик — похоже, ее, ожегшись на остальных, Кашалот даже и не собирался зачитывать. Прочитав, что в ней было написано, Мартышка расхохоталась и крикнула:

— Знаете, Рак, что сказано в вашей характеристике? Оказывается, вам принадлежит абсолютный мировой рекорд в беге на короткие дистанции — свыше ста двадцати километров в час! Что же вы скрывали от нас такое блистательное достижение? А ну-ка пробегитесь!

Гепард схватил клешню Рака и с преувеличенным восхищением потряс ее, сопроводив словами:

— Я просто счастлив, дорогой коллега! Ведь судя по этой характеристике, в нашем полку чемпионов-спринтеров прибыло. До сих пор я был убежден, что с подобной скоростью способны мчаться только мы, гепарды...

Тем временем Кашалот, который наконец осознал, что все характеристики перепутаны, собрал злополучные листки и, протянув их птице-Секретарю, распорядился срочно навести порядок в личных делах коапповцев. Мартышка, убежденная, что ее характеристика тоже очень смешная, умоляла дать ей заглянуть туда хоть одним глазком, но председатель вынужден был ее разочаровать:

— На вас, Мартышка, ничего не прислали. На мой запрос компетентные органы ответили, что вы не нуждаетесь ни в каких характеристиках: вас и так все прекрасно знают.

Вновь обратившись затем к аудитории, Кашалот предложил:

— Пожалуйста, высказывайтесь — у кого есть возражения, соображения, предложения по составу КОАППа?

— У меня, — послышался скрипучий голос, и все увидели ползущего по стволу дерева Клопа. Подъем давался ему нелегко, ибо это был Постельный Клоп, привыкший перемещаться по гладким стенам и потолкам, а не по корявой коре. — Сейчас, только заползу повыше... — бормотал он, пыхтя от натуги. — Вот до этого сучка... Надеюсь, теперь всем меня видно и слышно? Так вот, я предлагаю ввести в состав КОАППа меня. Дело в том, что из присутствующих лучше всех, ближе всех знаю людей я. Эти бесцеремонные двуногие существа уже давно заимствуют технические идеи — в основном у нас, у клопов. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить, с одной стороны, устройство слюнной железы Клопа, а с другой — двигатель внутреннего сгорания. Вы обнаружите полнейшее сходство: и здесь, и там цилиндр, поршень, клапаны, только в первом случае они хитиновые, а во втором — металлические.

— Любопытно... — сказал внимательно слушавший Клопа Воробей. Он вспорхнул, уселся на сучок рядом с ним и даже наклонился — очевидно, чтобы лучше слышать.

— О чем же говорит такое сопоставление? Не о том ли, что... — Клоп внезапно умолк.

— Продолжайте, мы вас внимательно слушаем, — подбодрил его Кашалот. — О чем это говорит? Почему вы замолчали?

— Клопа склюнул Воробей, дорогой председатель, — Гепард, сообщивший своему близорукому начальнику эту печальную новость, в знак скорби склонил голову.

— Что-о?! — Кашалот был потрясен... До него доходили слухи, что у людей во время всякого рода собраний, совещаний и даже заседаний высших законодательных органов случается нечто подобное, но чтобы такое произошло на первом в истории Всепланетном Съезде Животных Представителей!

— Воробей, — обратился он наконец к провинившемуся, и голос его не предвещал ничего хорошего. — На каком основании вы проглотили выступающего?!

— Да знаете, как-то машинально, — попытался оправдаться пернатый нарушитель, скривившись от отвращения. — Тьфу, вот гадость! Стоит ли так волноваться из-за какого-то мерзкого Клопа?

Приговор Кашалота был суров, но справедлив:

— Ваш поступок, Воробей, я расцениваю как беспардонное нарушение этических норм, принятых на собраниях животных. Общественность в моем лице осуждает вас и объявляет общественное порицание!

Чтобы избежать повторения впредь подобных ЧП, председатель КОАППа распорядился незамедлительно установить повсюду — на поляне, в окружающем ее лесу и даже в озере — таблички:

«На территории КОАППа и окрестностей кусать и съедать друг друга категорически воспрещается!»

(Заметим, что это понравилось далеко не всем. Раздавались реплики вроде: «Ну что это за порядки!». Однако запрет на взаимное кусание и глотание соблюдался с тех пор неукоснительно.)

— Итак, — объявил Кашалот, удостоверившись, что работа по изготовлению и установке табличек началась, — Комитет Охраны Авторских Прав Природы сформирован. Напомню его основную задачу: оформить патенты на замечательные устройства, которыми наделила нас Природа, и тем самым защитить их от посягательств Человека!

— А чтобы смысл нашей благородной деятельности дошел до сердца и сознания самых широких масс, — сказала Мартышка, — эту задачу надо сформулировать кратко и доходчиво, а именно — в форме девиза!

— Девиз — это хорошо, — согласился Кашалот.

— Очень тонко замечено, наш прозорливейший из председателей, — подхватил Удильщик. — Ведь у бионики, как вы нам сообщи-ли, есть девиз: «Живые организмы — ключ к новой технике!». Значит, ему необходимо противопоставить наш, коапповский девиз!

— Клин клином, стало быть, — вставила Сова.

— Да-да, — поддержала Стрекоза, — неприятельский девиз можно побить только другим девизом!

— И кажется, я его придумал... — Гепард потеребил лапой ухо и продолжил: — Сегодня мы рассмотрели случаи кражи уха у Тюленя и у Медузы... Точнее, принципов устройства их ушей, верно? Логично, если антибионический девиз КОАППа будет звучать так: «Спасите наши уши!».

Предложенный Гепардом девиз был горячо одобрен всеми его коллегами по КОАППу и делегатами Съезда. Многие отметили при этом как важнейшее его достоинство то, что он созвучен широко известному призыву о помощи терпящих бедствие моряков: «Спасите наши души!».

Но неожиданно выяснилось, что у новорожденной организации есть уже и свой гимн! Этот приятный сюрприз преподнес коапповцам их предусмотрительный председатель: оказалось, он заранее заказал слова и музыку гимна знаменитому, причем не только в птичьих кругах, поэту и композитору Скворцу. Правда, музыка гимна была скомпонована из популярных мелодий других композиторов (у скворцов, как известно, отличный музыкальный слух — на юге они даже залетают иногда в летние театры и подпевают артистам), но Кашалот справедливо полагал, что умело подражать значительно труднее и престижнее, чем сочинять самому.

Он роздал действительным членам и членам-корреспондентам КОАППа текст, напел легко запоминающуюся мелодию, и на Большой Ко-апповской Поляне впервые прозвучал коапповский гимн:

Наш всемогущии Комитет

Оформит каждому патент,

Чтоб защитить приоритет Природы!

Председатель КОАППа дирижировал хвостом. Делегаты Съезда слушали гимн стоя.

Однако коапповцев ждал еще один сюрприз, который поверг всех в легкий шок: из-за дуба, росшего неподалеку от председательского пня, вдруг вышел тот, о ком в течение всего заседания многократно вспоминали, — Человек! (У него, конечно, есть имя и фамилия, но он воспринимался как представитель всего своего вида Гомо сапиенс, то есть Человек разумный, и для присутствовавших был просто Человеком. Поэтому и впредь будем его так называть.)

Последовала «немая сцена» — совсем как в пьесе Николая Васильевича Гоголя «Ревизор», причем Кашалот очень напоминал в этот момент Городничего. А Человек как ни в чем не бывало подошел и вежливо поздоровался. Тут все заметили, что в руке у него корзинка с черникой. Человек поставил ее на секретарский пенек и весело сказал:

— Вот, насобирал. Ходил по ягоды и случайно забрел сюда. Угощайтесь.

Всё это как-то не очень вязалось с нарисованным Кашалотом образом коварного злодея, только и думающего о том, как бы посягнуть на чужую интеллектуальную собственность.