Владимир Никитюк - Политическое развитие и проблемы регионального соперничества Ирана и Ирака (вторая половина ХХ в.) Страница 5

Англия и Франция отказались признать законность этого решения и в апреле 1920 г. на конференции в Сан-Ремо окончательно распределили временный мандат на «опеку» арабских государств. Сирия и Ливан оказались под юрисдикцией Франции, а Палестина и Ирак – Великобритании. В конце июля 1920 г. французы силой изгнали правительство Фейсала из Дамаска.

Известия о решениях конференции в Сан-Ремо были с негодованием встречены в Ираке. Вспыхнули волнения с требованиями независимого самоуправления и аннулирования принципа подмандатности вообще. Комиссар по гражданским делам в Багдаде Арнольд Т. Вильсон внес предложение провести выборы Всеобщего собрания, но эта полумера уже не могла остановить антианглийские выступления. Летом 1920 г. массовые беспорядки переросли в вооруженное восстание, охватившее весь юг Ирака. В течение четырех месяцев (июль – октябрь) длилась кровопролитная борьба иракцев за суверенитет своей страны. В боях англичане потеряли более 400 человек, а число погибших арабов составляло около 4 тыс. [84, с. 218–220].

После подавления антианглийских выступлений новый комиссар по гражданским делам Перси Кокс подготовил предложение о создании Государственного совета Ирака, подконтрольного верховному комиссару. Возглавить Госсовет в качестве президента согласился престарелый богослов Саид Абд ар-Рахман аль-Гайлани аль-Багдади. Первым министром обороны Ирака стал Джафар-паша аль-Аскари, а министром внутренних дел – Сейид Талаб-паша. Изъявил свое желание войти в состав правительства и Нури Саид (Нури-паша ас-Саид).

Нури Саид родился в 1888 г., образование получил в Стамбульском военном училище. Служил в 6-м турецком корпусе, окончил штабной колледж, участвовал в Балканской войне в качестве офицера штаба, а затем, примкнув к арабским националистам, бежал в Египет. Он состоял начальником штаба у Фейсала сна-чала в Хиджазской, а потом в Северной армии (1916–1918). В 1921 г. вернулся в Ирак и был назначен начальником Генерального штаба. В начале 1920-х гг. Нури Саид вместе с Джафаром аль-Аскари и Абд аль-Мухсином ас-Саадуном возглавлял «Партию прогресса» («Хизб ат-такаддум»), находившуюся у власти до 1930 г., когда она самораспустилась после самоубийства ас-Саадуна. Нури Саид шесть раз занимал пост военного министра в разных правительствах Ирака, а в 1930 г. в первый раз стал премьер-министром [92, с. 62].

Встал вопрос о выборе кандидата на пост главы государства. Чаша весов склонилась в пользу одного из сыновей Шарифа аль-Хусейна, и 23 августа 1921 г. королем Ирака стал Фейсал I (1921–1933).

В 1922 г. эмир Неджда Ибн Сауд отказался от сюзеренных прав по отношению к находившимся на этих землях арабским племенам, которые ранее были ему подвластны. В связи с этим в Хорремшахре (Мухаммаре) было заключено соглашение, а в 1925 г. последовала демаркация границ и нормализация отношений между двумя странами. Договор о дружбе был подписан 7 апреля 1931 г., а через пять лет (2 апреля 1936 г.) стороны заключили договор Арабского братства. В 1934 г. Ирак установил дипломатические отношения с Египтом, в 1936 г. подписал до-говоры с Трансиорданией и Йеменом, а с Палестиной установил таможенный союз. В 1937 г. было заключено торговое соглашение с Сирией.

20 апреля 1929 г. иракская делегация во главе с начальником канцелярии короля Фейсала I Рустамом Хайдаром направилась в Тегеран с целью заключения соглашения о признании Ирака Ираном и разрешения спорных вопросов, препятствовавших нормализации отношений между двумя странами. Делегация везла дружеское личное послание Реза-шаху от короля Фейсала I. 25 апреля было объявлено о признании Ирака Ира-ном, и Рустам Хайдар вернулся в Багдад с ответным посланием шаха королю, содержавшим общие фразы по поводу дружбы и пожелания Ираку прогресса и процветания. Одним из результатов визита явилось соглашение об установлении дипломатических отношений между двумя странами, и в июле 1929 г. в Багдад прибыл первый полномочный посол Ирана Инаятолла-хан Самиро [43, с. 100].

В 1930 г. Великобритания и Ирак подписали договор о союзе, который фактически легализовал подчиненное положение иракской стороны. При этом, как отмечал известный российский востоковед Г. И. Мирский, англичане «не стремились превратить Ирак в колонию классического типа; времена были уже не те…» [92, с. 4]. Статья IV англо-иракского договора обязывала Ирак в случае войны или ее угрозы предоставлять Англии посильные льготы, «включая пользование железными дорогами, реками, портами, аэродромами и средствами связи» [21, с. 9]. А Статья V содержала положение, что «король Ирака обязуется предоставить… участки для воздушных баз, по выбору Его британского величества, – в Басре или поблизости от нее и к западу от Евфрата» [21, с. 15]. Великобритания получала также право «содержать на иракской территории воинские силы в указанных выше областях» при условии, что «присутствие этих сил ни в каком случае не составит оккупации и никаким образом не будет наносить ущерба суверенным правам Ирака» [89, с. 254].

В 1930 г. Нури Саид создал «Партию договора» («Хизб аль-ахд»), призванную содействовать реализации положений данного англо-иракского договора. Однако, как и ранее, в Ираке было много влиятельных сил, выступавших за полный суверенитет страны. Они представляли практически весь политический спектр, начиная от молодых эфенди[5] и кончая муджтахидами.

В 1931 г. после слияния «Народной партии» («Хизб аш-шааб») и «Национальной партии» («Хизб аль-ватани») на свет появилась «Партия национального братства» («Хизб аль-ихва аль-ватани»), выступившая за суверенитет Ирака и резко критиковавшая проанглийский курс Нури Саида. Наиболее значительным из ее лидеров был Рашид Али аль-Гайлани.

В 1932 г. действие английского мандата в Ираке завершилось, и страна обрела полный суверенитет. 3 октября 1932 г. состоялась церемония принятия Ирака в Лигу Наций. Тем самым была открыта новая страница в истории – история независимого Ирака, а его взаимоотношения с остальным арабским миром и старым восточным соседом Ираном стали теперь строиться на межгосударственном уровне.

В отличие от Османской Турции, вступившей в Первую мировую войну на стороне Германии и Австро-Венгрии, и арабов, поддерживавших страны Антанты, Иран заявил о своем нейтрали-тете. В шахском фирмане от 2 ноября 1914 г. говорилось: «Наше государство объявило нейтралитет и по-прежнему сохраняет свои дружественные отношения с воюющими державами» [71, с. 108]. Державы «оси» стремились втянуть Иран в войну против Антанты на своей стороне и призывали население страны к джихаду против «неверных». Среди мусульман распространялись слухи о принятии ислама Вильгельмом II и о его родстве с Пророком, об арийском (древнеиранском) происхождении немцев и т. П. Эти усилия германской пропаганды оказались небесплодными: многие улемы выступили на стороне Германии и ее союзников. В одной из фетв муджтахидов Эн-Неджефа говорилось буквально следующее: «… Никогда не было слышно, чтобы Германия со дня своего образования когда-либо покушалась на мусульманскую страну… Мусульмане должны, согласно Корану, дружить с германцами… Мы должны отказаться или от нашей религии, или же от нейтралитета, вполне бесполезного для ислама… Если же, в самом деле, мы поможем Турции и нападем на врагов веры, мы добьемся того, что удовлетворим желание бога, укрепим нашу самостоятельность, избавимся от власти иноверцев, распространим пределы нашего государства…» [84, с. 295–296]. Несмотря на нейтралитет Ирана, воюющие страны превратили его территорию в один из участков восточного фронта. Боевые действия враждующих сторон в Иране во время Первой мировой войны завершились, как известно, поражением для Германии и Османской империи.

Февральская революция и отречение Николая II круто изменили политику России в отношении Ирана. В ответ на телеграмму министра иностранных дел Временного правительства П. Н. Милюкова в Тегеран, извещавшую о свержении монархии, иранское правительство заявило о признании новых российских властей и выразило уверенность в том, что «с падением царского режима трения между Россией и Персией будут устранены» [67, с. 125]. После победы Октябрьской революции советское правительство призвало к прекращению мировой войны и выводу иностранных армий с чужих территорий. В ноте от 27 января 1918 г. на имя поверенного в делах Ирана советское правительство сообщало, что приняло решение аннулировать в одностороннем порядке действие англо-российского соглашения 1907 г. и выразило решимость строить отношения с Ираном на равноправной основе. В результате в период с января по март 1918 г. все русские войска покинули Иран [71, с. 126].

После завершения Первой мировой войны борьба между странами Запада за влияние на Иран усилилась. Правительства США и Франции всячески стремились ослабить здесь английские позиции. Страна вступила в период частых смен правительств, поддерживавших ту или иную сторону, и поло-су патриотических выступлений, направленных против иностранного засилья, за обретение Ираном полного суверенитета. 9 августа 1919 г. в Тегеране было подписано англо-иранское соглашение, практически приведшее к установлению британского протектората в Иране. Этот документ, хотя и содержал стандартные положения о дружбе и взаимопомощи, на деле предусматривал контроль с английской стороны над всеми учреждениями Ирана и, что самое главное, – над финансами и вооруженными силами. Заключение договора 1919 г. вызвало резкий отпор со стороны демократических и религиозных кругов страны, привело к вспышке массовых антианглийских и антиправительственных выступлений в Тегеране, Азербайджане и Гиляне. На этой волне произошло объединение разрозненных марксистских и социал-демократических кружков, и была образована Коммунистическая партия Ирана (1920). Размах оппозиционных выступлений привел к тому, что в начале 1921 г. меджлис отказался ратифицировать соглашение 1919 г.