Ольга Шатаева - Этническая толерантность сотрудников организации г. Москвы Страница 5

Т. Парсонс характеризует этнос как «связанный с генетическим родством культурный феномен». При этом речь идет не только о проблеме происхождения этничности из кровного родства, но и о существовании реального (хотя порой и весьма расширенного, почти условного) популяционного единства внутри этнической общности. Эндогамия служит необходимым условием существования этноса – «общность крови является связкой, закрепляющей естественную прочность нации [в смысле «этноса»][31]».

Каким бы путем ни возникал новый народ, он всегда становится эндогамной группой с брачными ограничениями, формирующими этнопопуляцию. Кровное родство оказывается также решающим индикатором индивидуальной этнической принадлежности: даже при полном усвоении чужого языка и всесторонней адаптации к культурному фону инкорпорировавшийся индивид никогда не сможет обрести полное этническое самосознание, если он знает об иной принадлежности своих родителей. Инкорпоранты полноценными этнофорами не признаются, а их дети ассимилируются только после «карантина», когда происхождение уже забывается (обычно после третьего поколения).

М. Вебер определил этническую группу как «группу людей (отличающуюся от родственных групп), которые сохраняют веру в свое общее происхождение таким образом, что это обеспечивает основу для создания общности»[32]. В этом определении он выделил в качестве фундаментальной характеристики этнической группы систему верований, разделяемых ее членами, а не какие-либо иные, так называемые «объективные» черты группового членства – общий язык, религию, территорию, биологические особенности и т. п., – с которыми часто ассоциируется повседневное понимание этничности.

Значение веры в общее происхождение жизненно важно для этнических сообществ, хотя такая форма идентификации по большей части строится на фиктивном родстве. Фактически в определении Вебера подчеркнуто, что главное различие между родственной и этнической группами состоит в предполагаемой идентичности, а не реальном родстве. Осознание индивидами единого этнического членства не предполагает с необходимостью образование особой – этнической – группы. Но оно обеспечивает основу для тех ресурсов, которые могут быть мобилизованы посредством действия для создания такой группы или движения, когда для этого сложатся определенные условия.

Такое представление об этничности предполагает взгляд на нее как социальный конструкт, используемый в политических или экономических целях. Внимание исследователей сконцентрировано не столько на «объективных» элементах этничности, сколько на тех процессах и механизмах, которые превращают этнические характеристики в сформировавшиеся сообщества и организации. Следует отметить, что эта перспектива анализа приложима ко всему спектру групп, определяются ли они как этнические или расовые: независимо от того, какие характеристики выбираются в качестве основных – цвет кожи или культура и язык – важнейшим для социологического анализа является социальное содержание и значение группы или сообщества.

Перспективной с точки зрения дальнейших исследований оказалась и трактовка М. Вебером феномена национализма. М. Вебер рассматривал национализм как политическое «продолжение» этнического сообщества, поскольку его члены и лидеры пытаются найти для этого сообщества единственно подходящую политическую структуру путем образования независимого национального государства[33]. Хотя М. Вебер специально не занимался изучением развития западного национализма, тем не менее именно он первым начал обсуждать важную проблему соотношения этничности и национализма, которая стала ключевой для многих современных концепций.

«Общество, – следуя известному определению К. Маркса, – а не состоит из индивидов, а выражает сумму тех связей и отношений, в которых эти индивиды находятся друг к другу»[34]. Эти связи и отношения именно сознательные и не какие иные: «Здесь ничто не делается без сознательного намерения, желаемой цели»[35]. В отличие от природы, где нигде нет сознательной желаемой цели. Поэтому одни и те же люди с их организмами подвергаются действию, как общественных закономерностей, так и природных, в том числе этнических. Причем одни не подменяют и не заменяют другие, ибо «законы природы вообще не могут быть уничтожены». Иными словами, общественное развитие идет не только на фоне демографической эволюции, т. е. рождения и смерти человеческих организмов, но и на фоне рождения и смерти этносов в биосфере Земли.

Следуя К. Марксу, этнос должен считаться не следствием, а предпосылкой социального развития, поэтому он не может быть выведен как частный случай социальных форм человеческого общежития. К. Маркс различал коллективное и социальное у человека, ибо коллективы есть и у животных. В отождествлении этих двух понятий: общества и общности состоит второе коренное заблуждение теоретической этнографии. Такие социальные, природные коллективы К. Маркс называл «естественно-сложившимися общностями» (дословно Gemeinwesen – общность происхождения, судьбы) в отличие от социальных организаций (Gesellschaft). Он относил к ним семью, общину, племя и даже сословия[36]. Естественно поэтому и этнос считать наиболее крупной человеческой естественно-сложившейся общностью.

Исследуя жизнь так называемых «примитивных» обществ, У. Самнер пришел к выводу о том, что отношения внутри этноса всегда строятся на основе согласия и сотрудничества, взаимной поддержки и приязни, подчинения внутригрупповым нормам и авторитетам, а взаимоотношения между этносами отличаются конкуренцией и враждебностью. Он полагал, что внутриэтнический конформизм основан на этноцентризме, то есть взгляде, согласно которому «собственная группа является центром всего, а все другие шкалируются и оцениваются в сопоставлении с ней»[37]. Такая позиция, когда собственная этническая группа рассматривается как бесспорный эталон, в соответствии с которым оцениваются другие этнические группы, создает условия для формирования сверхпозитивной оценки собственной группы и ее культуры и негативной оценки аутгруппы. Анализируя народные обычаи и нравы, Самнер отмечал, что этноцентризм проявляется в чувстве превосходства своего народа над чужим, когда свои обычаи считаются единственно «правильными», «достойными», «добродетельными», «высшими», а чужие вызывают презрение. Эти представления сопровождаются переживанием чувств доверия к собственной группе, гордости за нее, стремлением сохранить ингрупповое членство, соответствовать ее нормам и требованиям, вплоть до готовности жертвовать собой ради интересов группы. Одновременно в отношении аутгруппы, рассматриваемой как «недостойная», «ущербная», «низшая», испытываются чувства неприязни, презрения, недоверия, страха, а в поведении наблюдается изоляция или враждебные действия. Данные атрибуты внутриэтнических и межэтнических отношений У. Самнер рассматривает как рядоположенные проявления, неразрывно связанные в целостный комплекс – «синдром этноцентризма». Таким образом, с точки зрения У. Самнера, этноцентризм как психологическое явление представляет собой особое состояние сознания этнической группы, связанное с гипертрофией позитивных этнокультурных характеристик ингруппы и утверждением превосходства ее культуры над культурой аутгруппы, будучи одновременно неотделим от проявлений неприязни, враждебности в отношении последней. При этом внутриэтническая солидарность и лояльность, с одной стороны, и межэтнический негативизм, с другой, связаны между собой важной функциональной зависимостью: поддержание такого инаутгруппового баланса необходимо для усиления интеграции внутри этнической группы, упорядоченности ее внутригрушювых отношений в целях выживания этноса. Таким образом, для концепции У. Самнера базовыми являются 2 следующих положения: 1) о взаимосвязи внутриэтнической сплоченности и межэтнического негативизма (чем сильнее ненависть и соперничество этноса с его иноэтническим окружением, тем больше его внутренняя организованность и сплоченность, и наоборот); 2) межэтнические (этнокультурные) различия неизбежно ведут к ненависти и отчуждению в межгрупповых отношениях. Рассматривая лишь один из возможных ракурсов взаимоотношений этно-контактных групп, Самнер не только придал ему универсальный, неизбежный характер, но и констатировал его необходимость. Указанные положения оказали определяющее влияние на развитие теоретических и конкретно-эмпирических исследований в области межэтнических, и шире, межгрупповых отношений. На протяжении долгого периода развития науки (30–60—е годы XX столетия) внимание исследователей почти исключительно было сосредоточено на негативных сторонах межэтнических отношений. Это способствовало гипертрофии негативизма в отношениях этносов, недооценке позитивных сторон межэтнических контактов, приводило к упрощенному пониманию природы данного феномена и межэтнических отношений в целом. В этой связи Д. Т. Кэмпбелл отмечает: «Постулаты Самнера чаще повторяют, чем исследуют с разных сторон. Будучи обескуражены самнеровскими формулировками, утверждающими, что любое групповое членство проявляет характеристики ингруппового, мы принимаем как нечто само собой разумеющееся, что солидарность внутри ингруппы неизбежно вызывает ненависть к аутгруппе. Множество исследований распространяют и обосновывают эту точку зрения… Следует чаще проверять, чем принимать априори это положение. Антитеза «ин-групповая лояльность – аутгрупповое отвержение и ненависть» есть упрощение достаточно очевидное в современной науке»[38]. Предложенное У. Самнером понимание феномена этноцентризма как единственно возможного способа межэтнического взаимодействия, предопределяющего ингрупповое сотрудничество и аут-групповой негативизм, вступает в противоречие с эмпирическими данными, накопленными в этнографии, истории, социологии. Согласно данным современной науки отношения конкуренции, враждебности или изоляции не являются универсальными характеристиками межэтнических контактов. В этнографии и социологии накоплены многочисленные факты о взаимодействии этносов, которое основано на взаимной терпимости и характеризуется сотрудничеством и межкультурными заимствованиями. Обретя значительную популярность, понятие этноцентризма подверглось расширительному толкованию. Сегодня в работах зарубежных авторов, как европейских, так и американских, термин «этноцентризм» используется не только для характеристики меж этнического взаимодействия, но вводится во внеэтнический контекст и служит для обозначения негативизма в отношениях любых социальных групп.