Алексей Верховодько - Свет России грядущей. Человек и общество в «русской идее» Ивана Ильина Страница 5

И. А. Ильин, в свойственной ему саркастической манере, тоже критиковал евразийцев: «Какая глубокомысленная, какая прозорливая «теория»!.. За последние двести лет Россия якобы утратила свою самобытную культуру потому, что она подражала Западу и заимствовала у него; чтобы восстановить свою самобытность, она должна порвать с германо-романским Западом, повернуться на Восток и уверовать, что настоящими создателями ее были Чингисхан и татары… Весь вопрос о самобытной духовной культуре сводится к тому, куда именно надо всем шарахнуться, вот двести лет (якобы) шарахались на Запад, ясно, что вышел провал, значит – надо шарахнуться на Восток. (…) обезьянничал у Запада – ясно, начинай немедленно обезьянничать у Востока. Разве самобытность не в том, чтобы быть перед Лицом Божиим – самим собою, а не чужим отображением и искажением? Ни восток, ни запад, ни север, ни юг. Вглубь надо; в себя надо; к Богу надо!.. Почему же именно в Азию, почему на Восток?.. вся государственность от Петра I до Столыпина, вся поэзия от Державина до Пушкина и Достоевского, вся музыка от Глинки до Рахманинова, вся живопись от Кипренского до Сомова, вся наука от Ломоносова до Менделеева и Павлова. Где во всем этом здоровая и самобытная стихия Чингисхана? Где здесь национальное самосознание татарского улуса? Где здесь слышен визг татар, запах конского пота и кизяка?!»[26].

И, как всегда, Ильин убеждён: «Чтобы жить и творить самобытно, надо быть тем, что тебе уже дано, но быть страстно, цельно и интенсивно. И в этой страстной цельности искать Божественного, о Нем помышлять, Ему служить. Его создавать… ищи Предмета. И питай свою душу созданиями русского всенародного и личного гения: молитвою, песней, стихом, сказкой, историей, подвигом, зодчеством, пляской. И тогда национальная духовная самобытность расцветет сама в твоем видении и в твоем делании»[27].

Уже краткий и далеко не полный обзор явления в интеллектуальной сфере, получившего название «русская идея», показывает его сложность, многосоставность и неоднозначность. Как отмечает М. М. Голубков, «в огромной литературе по «русской идее» речь идет о «русском мировоззрении» и «русской мысли» (С. Франк), о «лице России» (Г. Федотов), о «русском духе», «русской душе», о «душе России» (Н. Бердяев), о «русском социализме» (А. Герцен) и «русском коммунизме» (Н. Бердяев), о «русской стихии» (Б. Вышеславцев), о «духе русской науки» (Н. Кареев), о «русской музыке» (В. Одоевцев), о «трехсоставности русской души» (С. Аскольдов), о «русской культурной традиции» (П. Милюков)»[28].

Современный этап в судьбе русской идеи

После 1917 года многое в России двинулось разными путями. Та же участь постигла и рассматриваемое нами явление. В связи с историческими событиями, разделившими русскую мысль на «зарубежную» и «социалистическую», концепция русской идеи тоже получила два пути развития: зарубежная продолжала развиваться в русле религиозной русской идеи, социалистический путь развития нашей страны трансформировал русскую идею в революционную советскую национальную идею.

В настоящее время термином «русская идея» широко пользуются, но нельзя утвердительно говорить о завершенности исследования сущности «русской идеи». Трудно даже сказать, что выработаны положения, которые признавались бы всеми участниками научной разработки проблемы. «Процесс умопостижения России не завершен и, скорее всего, незавершим»[29]. Единственное, наверное, в чем сходятся все, писавшие о русской идее, русском характере, культуре – её внутренняя оппозиционность, противоречивость, многосоставность.

С распадом Советского Союза исчезло и «социалистическое направление» русской идеи.

Информационно-аналитический портал «Русская идеология» Русской Христианской Гуманитарной Академии Санкт-Петербурга даёт такое определение русской идеи: «многоплановое понятие отечественной философии и до некоторой степени историософская мифологема о сокровенном смысле бытия России и ее предназначении. Русская идея включает в себя два главных, тесно взаимосвязанных аспекта: 1) идею России и русской нации как метафизического «архетипа» и «задания», определяющие ее духовно-культурную самобытность; 2) историческую миссию русского народа как создателя России среди других народов мира»[30].

Автор нескольких книг, посвящённых русской идее, В. И. Гидиринский, наиболее полно осветил современное состояние данной проблемы. При оценке исторического пути и содержания русской идеи он опирается на наследие русской философской мысли, в особенности на труды философов Русского зарубежья – Н. А. Бердяева, Н. О. Лосского, Л. П. Карсавина, И. А. Ильина. В работе «Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен» автор даёт развёрнутый анализ национальной идеи в контексте философии истории и особое внимание уделяет феномену русской идеи, её исторической уникальности и содержательной структуре, как неотъемлемой части Российской национальной идеи, подчёркивая её общероссийскую направленность и несводимость только к русскому народу. Тезисное изложение его позиции по данному вопросу можно найти в статье «Идея любящего сердца. Русская идея как проблема». В. И. Гидиринский пишет: «Русская философия – это наше отечественное культурологическое наследие, несмотря на смену эпох и социально-политических систем, не стареет и тем более не уходит в небытие. Более того, при разработке общероссийской национально-государственной идеи (а это неизбежно произойдет, ибо без национальной идеи, обладающей мощной консолидирующей функцией, народы Российской Федерации жить долго не смогут) представленные выше слагаемые русской идеи могут стать (и мы убеждены – станут) ее ядром»[31].

Он выделяет сущностные слагаемые русской идеи:

1. Русская идея отражает и выражает смысл существования России в мире, ее планетарную миссию и место в системе мировых цивилизаций.

2. Русская идея выражает воззрения на судьбу России, особенно ее будущее, в контексте уникальной героической и трагической ее истории.

3. Русская идея высвечивает место и роль русского народа в создании, развитии России и в целом в ее судьбе. Русский народ со всеми своими национально-психологическими чертами выступает как доминантный субъект русской идеи, заключает в себе тот особый, не имеющий аналогов у других народов, духовно-нравственный потенциал, неоднократно реализовывавшийся в истории России и дающий нам надежду на оптимистичную перспективу российского ренессанса.

4. Русская идея – это идея не только о России и русском народе. Она выражает объективно сложившуюся в течение столетий общность исторической судьбы русского народа и других народов России. Эта общность базируется на социально-этнических, конфессионально-исторических (историко-религиозных) и геополитических факторах. России нет и быть не может вне содружества российских народов, как немыслимо и бытие этих народов вне России.

5. Все отмеченное выше синтезируется в таком феномене и отражающем его понятии, как общенациональное сознание и самосознание (общественное сознание) русского этноса и неразрывно связанных с ним других этносов России. Общественное сознание российских народов не может не объективироваться в российской культуре, являющейся важнейшим слагаемым русской идеи.

Религия и теология в принципе входят органически в культуру, прежде всего – духовную культуру любого народа. Православное христианство и православное богословие вместе с другими конфессиями и конфессиональными учениями, органично вписываясь в российскую культуру, не просто одухотворяют русскую идею, но являются ее духовно-нравственным базисом. Именно он способен стать генератором возрождения, которого ждут народы России.

6. Русская идея фокусирует в своем содержании не только внутренние процессы российского социокультурного и государственно-политического развития; начиная с эпохи Средневековья и до наших дней русская идея и ее интеллектуальные выразители неизменно обращали самое серьезное внимание на отношения России и ее народов с другими народами и государствами мира. При этом неизменным центром была и остается проблема «Россия-Запад». Вне того или иного ее решения невозможно совершенствовать, продолжать строить «российский корабль»[32].

Также автор считает, что «выздоровление и возрождение России объективно требует постановки в центр общественного сознания на теоретическом и обыденном уровнях проблемы русской и российской идеи»[33].

В. И. Гидиринский, отмечая необходимость патриотической составляющей в составе русской идеи, опирается на понимание её И. А. Ильиным: «В содержании русской идеи наличествует также и эмоционально-психологический уровень. Не случайно И. А. Ильин называл русскую идею «идеей любящего сердца». Любовь к своему Отечеству, вера в свой народ, осознание его вклада в мировую культуру и основанное на этом чувство национального достоинства – все это органически входит в содержание русской идеи. Однако оно будет неполным и без осознания грехов и слабостей нашего Отечества, его исторических ошибок и просчетов, национально-психологических недостатков нашего народа, без стремления способствовать хотя бы в минимальной степени духовному оздоровлению России. Все это и есть составляющие истинного патриотизма. Поэтому русская идея является всегда персонифицированным феноменом, по крайней мере, такой она должна быть»[34].