Игорь Шебалин - Советская историография отечественной истории (1917 – начало 1990-х гг.) Страница 6

Мелкобуржуазные авторы отрицают законность, юридическую обоснованность советской власти, в то же время признавая ее силу. Давая анализ политической ситуации в средневолжском регионе, Н. В. Святицкий отмечает жизнестойкость диктатуры пролетариата, ее способность в короткий срок организовать здесь крепкий фронт и прочный тыл (Святицкий, Н. В. К истории Всероссийского Учредительного собрания / Н. В. Святицкий. – С. 6). Одновременно он пишет о падении духа «народной армии»: «После сдачи Казани и Симбирска «народной армией» овладела паника. Чехи, вынесшие на своих плечах всю тяжесть летней и осенней кампаний, устали, изнемогли. Народная армия, только еще организованная, плохо обученная и не имевшая опыта, впала в панику после первых же поражений» (Там же. С. 39).

Н. В. Святицкий же, по существу, заложил основы оценок мятежа белочехов в 1918 г. в Среднем Поволжье в немарксистской историографии. Он изображает белочехов «демократами по убеждениям». По его мнению, «чехословацкие войска гордились тем, что они оказывают поддержку народовластию и действуют под знаменем Учредительного собрания» (Святицкий, Н. В. Крах учредилки (главы из книги) / Н. В. Святицкий // Колчаковщина: сб. / под ред. Н. Райвида и В. Быкова. – Екатеринбург, 1924. – С. 48). Анализируя причины антисоветского выступления чехословацких легионеров, Н. В. Святицкий пишет: «Решаясь на открытую борьбу с Советской властью, чехословаки действовали, несомненно, из высоких патриотических побуждений» (Там же). К их числу они относят стремление таким образом получить от союзников независимость и свободу Чехословакии, а также «существенную помощь Всероссийскому Учредительному собранию» (Там же). Пытаясь вскрыть причины побед большевиков в средневолжских губерниях, Н. В. Святицкий приходит к выводу об измене чехословаков делу «российской демократии». По его мнению, уже в сентябре 1918 г. политика чехословаков становится «все более кривообразной и двусмысленной». В конечном счете, они сыграли «крупную роль в поражении демократии на Востоке» (Там же).

Первые работы историков-марксистов по истории Октября и Гражданской войны носили ярко выраженную политическую направленность. В связи с первыми юбилеями революции были изданы работы В. А. Карпинского, В. А. Быстрянского, В. И. Невского и др., в которых кратко излагались события 1917 г. Первая же более или менее обстоятельная книга вышла в 1923 г., ее автором был С. А. Пионтковский. Он попытался всесторонне описать ход революции, проанализировать настроения и действия масс, роль большевистской партии.

Осенью 1924 г. увидела свет статья Л. Д. Троцкого «Уроки Октября», в которой предлагалось несколько отличное от официальнопартийного видение событий революции. Работа была осуждена январским (1925 г.) Пленумом ЦК РКП(б), который поставил задачу усилить исследование проблем истории 1917 г.

В середине 20-х гг. был осуществлен переход от преимущественно публицистических работ к серьезным исследованиям по истории Октября. Причем в большинстве работ тех лет господствовала точка зрения о двойственном характере революции. Например, Л. Крицман в книге «Героический период Великой русской революции» характеризовал события Октября как «совпадение антикапиталистической и антифеодальной революции». Подобная оценка присутствовала и в четырехтомной «Истории ВКП(б)» под редакцией Е. Ярославского.

Особую роль в изучении Октября сыграл Истпарт, издавший к десятилетию революции серию работ, являющихся результатом серьезных изысканий. Наиболее интересной из них была книга А. В. Шестакова «Большевики и крестьянство в революции 1917 года» (1927 г.). Дальнейшее углубление этой тематики привело исследователя к анализу классовой борьбы в деревне ЦентральноЧерноземной области в эпоху «военного коммунизма».

Сравнительно серьезно Октябрь изучался и на местах. В 1923 г. Тамбовский губернский комитет РКП(б) издал сборник статей и воспоминаний о борьбе с антоновщиной в губернии. Через всю книгу красной нитью проходит мысль о тесных связях антоновцев с партией эсеров, ее лозунгами. Дальнейшее развитие эта тема получила в книге В. Андреева и С. Кулаева, изданной в 1927 г. и отражающей процесс установления советской власти на Тамбовщине.

История гражданской войны стала разрабатываться еще в 1918-1920 гг. Проанализировав литературу тех лет, В. Д. Поликарпов сделал вывод: «Популярные работы по истории гражданской войны создавались в то время, когда еще шла война, при отсутствии научно разработанной ее истории. Это не могло не отразиться на литературе, рассчитанной на широкую читательскую аудиторию. Она сыграла свою роль, дав массе красноармейцев, рабочих и крестьян в главных чертах верную классовую характеристику вооруженной борьбы Советской республики с контрреволюцией. Опыт такой характеристики облегчал переход к научной разработке истории гражданской войны в России, привлекал внимание к методологическим основам ее и изучения» (Поликарпов, В. Д. Начальный этап гражданской помпы (История изучения) / В. Д. Поликарпов. – М., 1980. – С. 201.).

С середины 20-х гг. начали выходить первые обобщающие работы по истории гражданской войны (С. Венцов, С. Белицкий, Л. Анишев, Н. Какурин, М. Левитов), которые нельзя расценивать равнозначно. Работа С. Венцова и С. Белицкого «Красная гвардия» была первым опытом освещения начального периода военных действий, исследование А. Анишева «Очерки истории гражданской войны 1917-1920 гг.» (М., 1925) явились попыткой дать социальнополитический анализ войны, двухтомный труд Н. Какурина «Как сражалась революция» (М.; Д., 1925-1926) освещал ход событий гражданской войны в целом. Особое место в историографии гражданской войны заняли «Записки о гражданской войне» В. А. Антонова-Овсеенко, изданные в 1924-1933 гг. в четырех томах. Важной является оценка самого автора, данная в предисловии к третьему тому:

«Это именно рассказ, воспоминания, подкрепленные официальными документами, но отнюдь не историческое исследование» (Антонов-Овсеенко, В. А. Записки о гражданской войне / В. А. АнтоновОвсеенко. – М.; Л., 1932. – Т. 3. – С. 5.).

1. Алаторцева, А. И. Дискуссия о «Народной воле» в советской исторической науке конца 20-х – начала 30-х годов / А. И. Алаторцева // История и историки. – М., 1990. – С. 209-231.

2. Артизов, А. Н. Проблемы отечественной историографии в трудах ученых старой школы в послеоктябрьский период / А. Н. Артизов // История СССР. – 1988. – № 6. – С. 76-91.

3. Бармина, А. В. Пропаганда революционных традиций Великого Октября в историко-биографическом наследии Истпарта / А. В. Бармина // Из истории упрочения и развития социализма в СССР. – М., 1988. – С. 31-44.

4. Вандалковская, М. Г. А. А. Кизеветтер. История и политика в его жизни / М. Г. Вандалковская // История и историки. – М., 1990. – С. 231-258.

5. Деникин, А. И. Очерк русской смуты. В 4 т. / А. И. Деникин. – М.: Наука, 1991. – Т. 1. – 520 с; Т. 2. – 377 с.

6. Какурин, Н. Е. Как сражалась революция. В 2 т. / Н. Е. Какурин. – 2-е изд. – М.: Политиздат, 1990. – Т. 1. – 272 с.; Т. 2. – 431 с.

7. Мажаева, Л. А. История, биография, политика (Некоторые проблемы истории Октября в материалах внутрипартийной дискуссии 1921 г.) / Л. А. Мажаева // Постигая Ленина. – М., 1990. – С. 134-143.

8. Мельгунов, С. П. Осада Зимнего дворца [Вступительная статья Ю. Н. Емельянова] / С. П. Мельгунов // Вопросы истории. – 1993. – № 1. – С. 109-128.

9. Рафиенко, Е. Н. Историко-революционные музеи и историческая наука в 1920-е гг. / Е. Н. Рафиенко // Музееведение. – М, 1987. – С. 79-103.

10. Соловей, В. Д. Изучение истории Великого Октября в Институте Красной Профессуры. (1920-е – первая половина 30-х гг.) / В. Д. Соловей // Политические и экономические проблемы Великого Октября и гражданской войны. – М., 1988. – С. 51-68.

11. Суханов, И. Н. Записки о революции. В 3 т. / И. Н. Суханов. – М.: Политиздат, 1991-1992. – Т. 1, кн. 1-2. – 383 с; Т. 2, кн. 3-4. – 399 с; Т. 3, кн. 5-7. – 415 с.

12. Троцкий, Л. Д. Сталинская школа фальсификаций: поправки и дополнения к литературе эпигонов / Л. Д. Троцкий. – М.: Наука, 1990. – 333 с.

13. Шамаев, О. Ю. Великий Октябрь в трудах Московского Истпарта / О. Ю. Шамаев // Актуальные проблемы историографии и источниковедения истории Великой Октябрьской социалистической революции. – М., 1989. – С. 73-79.

14. Щербинин, А. И. Дискуссии 20-30-х годов о Советах в годы первой революции / А. И. Щербинин // Некоторые вопросы отечественной истории в советской историографии. – Томск, 1989. – С. 49-58.

3. ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА В 30-Е ГГ

3.1. Историческая наука в условиях сталинского тоталитарного режима

В СССР в 30-е гг. сформировалась авторитарно-административная система и одновременно пропагандистскоидеологический режим. Политика стала играть решающую роль в складывании историографической ситуации в стране, а конкретные исследования стали сверяться с историческими взглядами И. В. Сталина, которые все чаще пропагандировались в обществе. Краеугольной в его понимании истории России была мысль об ее отсталости, высказанная в 1931 г. в речи на I Всесоюзной конференции работников промышленности. И. В. Сталин говорил: «История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все – за отсталость. За отсталость военную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную» (Сталин, И. В. Вопросы ленинизма / И. В. Сталин. – 11-е изд. – М., 1940. – С. 328).