Анатолий Олимпиев - Геополитические перемены на БСВ в 80–90-е годы и политика США Страница 8

1.6.2. Ирано-иракская война и политика Запада

В связи с образованием Исламской Республики Иран и постепенным (правда, не без внутренней борьбы между различными политическими силами – светскими, религиозными, либеральными и радикальными – за контроль над страной, иногда принимавшей острые формы) укреплением центральной власти в Тегеране под руководством аятоллы Хомейни, Вашингтон был вынужден произвести серьезную корректировку своей политики не только в отношении Ирана, но и всего региона Персидского залива.

Наибольшее беспокойство у американской администрации вызывало влияние иранской революции на процесс брожения антиамериканского настроя в арабских странах Залива. США и другие западные державы увидели в иранской исламской революции возможный катализатор общественной радикализации на всем БСВ, усиления антиамериканских настроений в местных обществах и ползучую опасность для стабильности монархических режимов так называемой «умеренной ориентации».

Необходимо указать еще на такой важный фактор, как наблюдение за политической ситуацией в регионе через легальный разведывательный центр, располагавшийся непосредственно здесь. В шахский период ЦРУ имело такой орган в Тегеране. Когда же сторонниками Хомейни было захвачено, а затем закрыто американское посольство здесь, а также прекратили существование другие американские представительства, Вашингтон лишился своего главного оперативного центра разведки, связи и координации своих действий в так называемом «северном ярусе» Юго-Западной Азии. Он же выполнял соответствующие функции и в рамках Персидского залива и всего БСВ.

В связи с указанными обстоятельствами, в Вашингтоне пришли к выводу, что для сохранения соответствующего западным интересам, и в первую очередь США, «политического порядка» в Заливе настало время применения новых более решительных и жестких мер и средств, включающихся более активного непосредственного вмешательства в дела региона. В данном отношении американской политике в Персидском заливе в 80-е годы «подыграл» фактор долговременных ирано-иракских противоречий, которые достигли своей кризисной стадии с образованием Исламской Республики Иран.

Каковы причины и кто инициаторы, а также режиссеры долговременной и весьма обременительной войны между Республикой Ирак и Исламской Республикой Иран?

Пограничные проблемы между Ираном и Ираком существуют издавна, насчитывают века. Для современного периода немаловажную роль в их возникновении сыграла политика колониальных держав, и в первую очередь – Великобритания. Две соседние страны – Иран и Ирак – имели спорные пограничные зоны как сухопутные (в частности, преимущественно на северном и центральном участках границы), так и водные (на реке Шатт-эль-Араб). В 1975 году, когда вооруженные силы шахского Ирана выглядели сравнительно превосходящими в Заливе (в это десятилетие Иран даже называли региональной мини-державой), Тегеран и Багдад подписали в Алжире соглашение о разрешении пограничного спора. В соответствии с ним, межгосударственная граница претерпела незначительные исправления в пользу Ирана. Так, граница на реке Шат-эль-Араб, разделяющей оба государства на юге, была перенесена с восточного (иранского) берега в центральную, самую глубокую часть русла. Тегеран же обещал передать Ираку некоторые земельные участки, а также прекратить поддержку иракских курдов. Однако шахский режим канул в историю, в Иране наступили времена смуты, исламской революции и мучительного, с острыми противоречиями, становления Исламской Республики Иран. Соседняя же Республика Ирак к этому времени провела большую работу по модернизации и развертыванию своих вооруженных сил, которые превратились в одну из самых мощных в масштабах всего БСВ. Таким образом, стороны внешне поменялись ролями в балансе вооруженных сил. Вот тут и начался розыгрыш новой партии отношений между Тегераном и Багдадом, а также соответствующего новой конъюнктуре этап поведения заинтересованных государств как данного региона (Персидского залива), так и мировых держав. При этом следует сразу же сказать, что главными (то есть самыми ответственными за трагическое межгосударственное столкновение) зачинщиками выступили руководящие силы этих двух стран, особенно со стороны Ирака. Поэтому нельзя говорить, что Запад, и прежде всего США, как раз и по существу были ее главными виновниками.

Однако останавливаться на таком варианте ответа было бы весьма упрощенно. Дело в том, что Вашингтон целенаправленно провоцировал обострение ирано-иракских противоречий, как при контактах с представителями каждой из стран региона, и в первую очередь Ирака и Ирана (не обязательно с официальными лицами), так и опосредствованно (через третьи лица и стороны). Таким образом, в целом вел активную линию на развязывание этой международной трагедии. В качестве иллюстрации такой деятельности США можно сказать, что непосредственно перед данной войной американские спецслужбы и СМИ через все каналы мировой информации, особенно на БСВ, распространяли подстрекательские материалы о ситуации в зоне Персидского залива. Они содержали два ориентирующих противопоставления: с одной стороны, Ирак – стабильно и динамично развивающаяся экономика, а также лучшая армия Юго-Западной Азии, которая в состоянии самостоятельно вести большую войну на БСВ, если возникнет соответствующая коллизия; с другой – об Исламской Республике Иран навязчиво проводилась мысль, что власть шиитского духовенства еще носит поверхностный характер и по существу мало приспособлена для управления таким государством, как Иран. Унаследованная с шахских времен национальная армия, возглавляемая прежним офицерским корпусом, недовольна властью мулл и ищет момента, чтобы совершить государственный переворот и установить свою власть. В свою очередь, армия и жандармские силы, лишившись целого ряда высших офицеров и специалистов-стратегов, которых обвинили в связях с преступлениями шахского режима, были сильно ослаблены структурно и с точки зрения координации действий между подразделениями по вертикали и горизонтали. Кроме того, в ИРИ появилась параллельная форма вооруженных сил – «Стражи исламской революции», которые не просто дублировали традиционную силовую структуру, но и противостояли ей. СМИ приводили частые факты противоречий и даже стычек между «стражами», с одной стороны, и полицией, жандармерией и армией – с другой. Поэтому утверждалось, что иранская военная машина находится в состоянии если не полного развала, то в довольно серьезном разладе и потеряла значимость как дееспособная сила.

А между тем, межгосударственные противоречия между Ираном и Ираком обострялись: Тегеран усиливал поддержку требований иракских шиитов о расширении их участия в высших эшелонах Ирака, а Багдад обвинил Тегеран в нарушениях соглашения о демаркации границы, который в то же время ухудшил возможность Ирака пользоваться единственным водным выходом в Персидский залив – рекой Шатт-эль-Араб. Поэтому 17 сентября 1980 года Багдад объявил об аннулировании алжирского договора, а 22 сентября начал войну против Ирана.

Эта война вызвала плохо скрываемое удовлетворение в Вашингтоне. По сути вещей, она приветствовалась в США, ибо облегчила им задачу компенсации своих потерь в регионе, возникших в связи революциями в Афганистане и Иране, а также для реализации новых форм экспансии здесь.

Прежде чем раскрывать действия США в отношении воюющих сторон, представляется целесообразным обратить внимание на новых сторонах внешней политики Республики Ирак.

Вспыхнувшая война с Ираном в первый же год военных действий, когда блицкриг провалился и стало ясно, что она будет затяжной и упорной, создала чрезвычайные условия для функционирования баасистского режима, которые в некоторые моменты даже представляли угрозу его существованию. Это касалось как политической, так и экономической сторон. Постепенно Багдад пришел к выводу, что в одиночку ему не осилить противоборство с Ираном.

С началом войны во внешнеполитическом курсе президента С. Хусейна были произведены принципиальные корректировки, которые во многом контрастировали с политикой предшествующих лет. Как известно, в 60–70-е годы Багдад, пропагандируя «лозунги панарабизма в баасистской упаковке, вынашивал идеи распространения своего контроля на всю арабскую часть Залива, пытаясь политически подавить, в том числе и Саудовскую Аравию».[46] Естественно, такой идеологический настрой иракского руководства негативно воспринимался правящими элитами аравийских монархий и настраивал их враждебно в отношении Багдада. Теперь же, когда Ирак отказался от своих прежних претензий на общеарабское лидерство, его новый подход к арабскому единству следует расценивать как существенное свертывание прежнего радикально-социального курса баасистского руководства и антиамериканизма. Однако оно – как показали события последующих лет – носило тактический и преходящий характер, и было предпринято из конъюнктурных соображений.[47]