Амели Фрид - А дедушка в костюме?

Амели Фрид

А дедушка в костюме?

Будет правильно, если взрослый почитает эту книгу малышу вслух — даже если тот уже освоил азы чтения. У ребёнка должно возникнуть чувство, что в своих переживаниях он не одинок: и потому мальчик Бруно чем-то на него похож, и потому что рядом любимый, понимающий малыша взрослый.

«А дедушка в костюме?» — спросил Бруно и вытянулся на цыпочках, чтобы заглянуть в гроб. «Дедушка ушёл от нас», — сказал Ксавер. Но это было неправдой. Дедушка никуда не ушёл. Он уже много часов лежал тут, совсем тихо, — и даже не пошевелился ни разу.

И всё это время Бруно мог видеть только подошвы чёрных туфель, которые наполовину выглядывали из гроба. Раз дедушка был в чёрных туфлях, значит он был в костюме. Чёрные туфли он всегда надевал с костюмом, а так он носил ботинки со шнурками.

Кто-то поднял Бруно. Наконец он смог посмотреть на дедушку. Тот на самом деле был в костюме. Дедушка сложил руки на груди, и глаза его были закрыты. «Он не умер, он же просто спит!» — воскликнул Бруно. Его мягко опустили на пол. Кто-то погладил Бруно по голове и вздохнул: «Бедный мальчишка».

Мама с папой обсуждали, брать Бруно на похороны или нет. «Похороны» звучало как «схрон». Во дворе в схронах прятали «секретики». А как делают секретик из дедушки — это Бруно должен был увидеть обязательно. Поэтому он сказал: «Я хочу с вами!»

На кладбище шло огромное количество людей. Четверо мужчин несли гроб. За ними шли мама с папой, Ксавер, тётя Мицци и ещё тьма тёть и дядь, которых Бруно не знал. Дождь лил как из ведра.

Мужчины с гробом шли очень медленно. Духовой оркестр играл ужасно грустную музыку. Бруно от этого чуть не расплакался. Вдруг один из мужчин споткнулся и наступил в лужу своими начищенными до блеска ботинками. Бруно засмеялся. «Тс-с, тс-с», — зашикали люди вокруг и строго на него посмотрели…

Когда священник долго и скучно говорил, держа речь над гробом, Бруно увидел, что папа плачет. Когда Бруно плакал, его утешали взрослые. А кто утешает взрослых, когда они плачут?

После речи священника мужчины при помощи кожаных ремней опустили гроб в землю. Они заранее выкопали большую яму, в которую ящик с дедушкой легко поместился. А что он там внутри сейчас делает? Может ли он слышать, как священник молится, а тётя Мицци рыдает? Тётя Мицци рыдала из-за каждого пустяка, и дедушка всегда смеялся над ней.

Бруно просто не мог себе представить, как это — умереть. «Это как будто ты спишь, просто ты уже больше никогда не проснёшься», — объяснил Ксавер. Но правда ли это? Ксавер так много врал, что Бруно не знал, можно ли ему верить в этот раз. И пока Бруно искал на небе летающую корову, Ксавер слопал его мороженое.

После похорон все пошли в трактир. Оттого что так много плакали, все, очевидно, проголодались. И теперь жадно ели жаркое с картошкой. И пить всем тоже хотелось, и они пили много пива.

И то, и другое, казалось, действовало как лекарство против грусти, так что со временем все развеселились. Они рассказывали друг другу истории о дедушке и смеялись.

«Нашему дедушке это бы понравилось!» — сказал папа Бруно и смахнул слезу со щеки.

Пока все ели жаркое с картошкой, Бруно жевал бутерброд с горчицей. Он любил горчицу. «От горчицы глупеют», — часто говорил ему дедушка. Но дедушки рядом не было, а другие взрослые были слишком заняты, чтобы обращать на Бруно внимание.

Когда они вместе вечером возвращались домой, мама с папой выглядели очень весёлыми. Бруно спрашивал себя, почему такой замечательный праздник они никогда не отмечали, пока дедушка был жив.

«А где дедушка теперь?» — спросил Бруно спустя несколько дней.

«На кладбище», — ответил Ксавер.

«На небесах», — сказал папа.

«Ну, и где же?» — спросил Бруно и посмотрел на папу, потом на брата.

«И то, и другое верно», — сказала мама.

Тогда Бруно выбежал из дома и спрятался на сеновале. Он знал точно, что никто не может быть в двух местах одновременно.

Раньше, если Бруно чего-то не понимал, то бежал к дедушке и спрашивал у него. А теперь дедушки не было, и никто не хотел рассказать Бруно, где он.

На всякий случай Бруно заглянул к дедушке в комнату. Вдруг он вернулся? Вдруг остальные ошиблись, и дедушка вовсе не умер? В комнате всё было как всегда, только чуть более чисто и аккуратно. Кто-то, должно быть, прибрался. Но дедушки не было.

Бруно залез в старое большое кресло, которое стояло возле окна. В нём дедушка обычно сидел и листал книги с кораблями. Дедушка любил корабли. Он в своё время мечтал стать моряком. Но потом пошёл в фермеры, как его отец и дед. И папа Бруно был фермером. Бруно задумался, будет ли он тоже фермером.

Бруно увидел крошечный деревянный кораблик, который дедушка привёз из единственного в своей жизни путешествия. Он тогда был в городе с красивым названием Генуя. Бруно не знал, где эта Генуя, он знал только, что там порт и много кораблей. «Это тебе достанется в наследство», — всегда утешал его дедушка, когда Бруно пытался выпросить маленький деревянный кораблик. «Получить в наследство» означало получить что-то от того, кто умер. Значит, теперь, когда дедушка умер, маленький кораблик принадлежит Бруно. Он осторожно взял кораблик, осмотрел его и провёл пальцем по дереву. Затем засунул кораблик себе под свитер и долго глядел в окно.

«Как дедушка может быть одновременно и на кладбище, и на небесах?» — спросил он у мамы.

Она вздохнула и скрестила руки на груди: «Этого ты пока не поймёшь».

«Всё я пойму! — воскликнул Бруно. — Тебе надо просто понятно объяснить!»

«Хорошо, — ответила мама. — Тело дедушки на кладбище. Но его душа на небесах, у Господа Бога».

«А что такое „душа“?» — не унимался Бруно.

«Я же тебе сказала, ты этого не поймёшь», — ответила мама и поцеловала сына на ночь.

«Душа — это то, что я так сильно люблю в дедушке?»

Мама задумалась: «Пожалуй, можно и так сказать».

На другой день Ксавер застукал Бруно на кухне, и тот торопливо спрятал что-то за спину. Ксавер дёрнул его за руку и увидел бутерброд с горчицей, который Бруно только что сделал.

«Почему у тебя горчица намазана снизу?» — спросил его брат.

«А иначе дедушка с небес увидит её», — ответил Бруно. Ксавер засмеялся. «Ну и дурак же ты!» — заметил он и выскочил из кухни. Бруно задумчиво ел свой бутерброд с горчицей. Наверное, небо было так далеко, что дедушка не мог видеть, чем намазан бутерброд Бруно. К тому же дедушка плохо видел.

Однако вопросы о душе и Господе Боге не оставляли Бруно в покое.

«А души на небесах живые?» — спросил он у отца.

«Я думаю, да».

«Значит, дедушка на самом деле не умер?»

«Он умер, но в наших воспоминаниях он продолжает жить!» Бруно кивнул. Да, это правда. Стоило ему подумать о дедушке и постараться представить себе, как он выглядел, то казалось, будто бы он вот-вот войдёт в комнату.

«А если я забуду, как дедушка выглядел?» — уточнил Бруно.

Вечером этого же дня отец дал Бруно маленький свёрток в плотной коричневой бумаге. Бруно осторожно развернул его. Это была фотография дедушки. Дедушка смеялся и махал над головой светлой шляпой. Бруно крепко прижал фотографию дедушки к груди и заснул.

У пруда Бруно долго сидел на мостках и всматривался в воду. Дедушка ведь обещал научить его рыбачить. Они решили пойти на пруд в следующее воскресенье, а теперь уже так много воскресений прошло. Тут Бруно рассердился не на шутку. Как дедушка мог так запросто умереть и не сдержать своё слово? Просто так взять и уйти, оставив Бруно одного. Теперь никто не научит его рыбачить, это умел только дедушка. Вырезать маленькие дудочки из веток, подходить совсем близко к пасущейся косуле, собирать в лесу грибы и правильно называть их — всему этому Бруно мог научиться только у дедушки. А он умер. Умер и покинул его навсегда.

Вдруг гнев прошёл, и Бруно стало грустно. Так грустно, что он первый раз со смерти дедушки заплакал.

Бруно дёрнул за рукав папу, который сидел и заполнял какие-то бумаги.

«А я когда умру?»

Папа обернулся и посмотрел ему в глаза.

«Этого я не знаю, Бруно. Никто не знает, когда он умрёт».

«Но я хочу знать».

«Было бы плохо, если бы мы это знали. А ты знаешь, что говорят индейцы?»