Айрин Хант - Недобрый ветер Страница 10

— Да, я люблю его, — не сразу ответил Джой, — очень люблю.

— Уверен, что отец теперь только о вас и думает.

Джой еще дольше колебался, прежде чем ответить.

— Да, — наконец отозвался он, — наверное. Как настали плохие времена, жить с отцом стало невмоготу, особенно когда он потерял работу, И все же отец совсем не такой плохой, как Джош думает.

Ага, пронеслось в моей голове, значит, и Джой туда же! Мама, Лонни и теперь Джой. Все без ума от Стефана Грондовского. Ну и прекрасно! Только пусть держат свои восторги при себе! Меня, наверно, ждут годы лишений, а может, я найду работу и стану делать то, о чем мечтал. Сплошные «может быть», но, что бы ни случилось, одно я знаю наверняка: никогда не вернусь и не подам руки Стефану Грондовскому, никогда не саду с ним за стол. Никогда!

Огромный грузовик снова помчался вперед, отсчитывая мили, и надежда пересилила мой гнев. Воздух делался все теплее, а небо заливал солнечный свет. Мы въезжали в новый, добрый мир, где Лонни поможет мне найти работу, где все у нас наконец наладится. Я не хотел, чтобы мысли об отце омрачали светлые надежды. Вскоре мы уже катили по извилистым дорогам Луизианы, так непохожим на прямые шоссе Среднего Запада. Мы проезжали старинные плантаторские усадьбы, раньше я видел такие только в кино. Вскоре мы въехали в долину Миссисипи, заросшую тенистыми соснами, дубами, магнолиями и кипарисами. С деревьев свешивались гирлянды серого унылого лишайника. В кафе, где мы обедали, мужчины говорили на каком-то странном языке.

— Это испорченный французский, — пояснил Лопни, — здесь на нем говорят повсюду.

Я слегка испугался. Так приятно очутиться в тепле после суровой зимы, но придется привыкать к незнакомым деревьям, болотам, непонятному языку. Балаган Пита Харриса может тоже оказаться чужим и неприветливым, скорее всего, так и будет. Беспризорного подростка, который ищет работу, могут встретить в штыки. За время наших скитаний я то и дело слышал:

— Еще чего захотели! Своим детям едва хватает.

Просить работу почти то же, что попрошайничать. Лонни, конечно, огорчится, если мне откажут…

Лонни несколько раз останавливался, спрашивал дорогу, и к вечеру мы оказались у цели, Балаганы стояли на просторном лугу всего в нескольких милях от Батон-Ружа. Попали мы туда в разгар представления, ярко горели сотни цветных лампочек, громко взрывались петарды, смеялись дети, грохотала музыка на карусели, стоявшей в самом центре площадки. На «чертовом колесе» детишек пристегивали ремнями к сиденью, по круглому треку носились с полдюжины крошечных автомобилей, а над ними извивалась гигантская гусеница, сделанная из брезента. Посетители выигрывали в рулетку жевательную резинку и леденцы. Зазывалы приглашали в шатры гадалок, полюбоваться бородатой женщиной, мужчиной с плавниками вместо рук, дикарем из джунглей Борнео. Мы шли мимо тира и будочек с силомерами. Если собьешь с ног чучело, сделанное из мешка с песком, получишь приз: гипсовую куколку с огромными намалеванными глазами или сетчатый чулок с конфетами. Клоун на высоких ходулях подковылял к нам и шлепнулся на землю перед Джоем. Джой попытался вежливо помочь упавшему, и стоявшие рядом люди рассмеялись. Клоун внезапно вскочил на ноги и притворно стукнул Джоя, словно мой брат был повинен в его падении. Мы ступали по посыпанным опилками дорожкам и восхищались всем, что окружало нас. Я невольно вспомнил, как отец водил меня на аттракционы в Чикаго, давно, когда я был маленьким. И вдруг ощутил грусть и одиночество, но с упрямой решимостью прогнал их прочь. Не желаю думать об отце!

Побродив по балаганам, мы наконец отыскали тент, над входом в который краской было выведено: «Пит Харрис». Мы вошли и увидели, кого искали. Пит Харрис был небольшого роста, довольно толстый, с лицом ни дружелюбным, ни враждебным. Пит и Лонни о чем-то пошептались, мы с Джоем ждали в стороне, делая вид, что разглядываем торопливо шагавших мимо людей. Потом Пит Харрис подозвал нас к своему столу. Он подтвердил, что официантка действительно приходится ему двоюродной сестрой. Видно, он ее любил; мне показалось, что он хочет нам помочь ради того хотя бы, чтобы оказать ей услугу.

Было заметно, что он чем-то сильно озабочен.

— Не знаю, — вздохнул он, вытирая потный затылок большущим носовым платком, — не знаю, долго ли еще продержусь. Времена такие, что людям не до развлечений, каждый цент на счету, а многим и считать то нечего. Вряд ли я имею право кого-то нанимать.

— Понятно, — сочувственно кивнул Лонни. — Компания, где я работаю, каждую неделю увольняет водителей. В любое время очередь может дойти и до меня. Так что я знаю, как дело обстоит. И все-таки хотя бы послушайте, как мальчишка играет. В кафе у вашей сестры все были поражены его искусством. Пит Харрис все вытирал шею и поглядывал на меня исподлобья. Потом взглянул на Джоя, и лицо его немного смягчилось.

— Не робей, приятель, — сказал он, положив руку Джою на плечо. — Потом снова повернулся ко мне. — Хорошо, пошли. Послушать можно, это денег не стоит, а как с работой быть, прямо не знаю.

Он пошел вперед, мы за ним. Пианино стояло за кулисами, вокруг на стульях были разложены причудливые костюмы, пудра, заколки, булавки, ящики, помятые чемоданы, шляпные коробки. Взглянув на Лонни, я увидел, что он волнуется. У Пита Харриса был усталый и недовольный вид. Он нетерпеливо показал на пианино, словно желая скорее избавиться от меня. Я сыграл несколько модных песенок, стараясь делать это с наибольшим блеском. При этом я улыбался, пряча неуверенность и страх, а про себя все время твердил: «Дай мне только шанс, Пит Харрис; ну что тебе стоит, дай только шанс».

Я кончил и повернулся на вертящемся табурете к нему. Глядя не на меня, а на Лонни, Пит Харрис кивнул.

— Недурно, — поджав губы, буркнул он и почесал в затылке.

Лонни с беспечным видом сидел на стуле верхом, лицом к спинке. Можно было подумать, что вся эта затея ему изрядно надоела, но я знал, что это не так.

— Что верно, то верно, — сказал он, — Джош лихо управляется с этим ящиком. Уверен, что он понравится зрителям, дело не только в том, что он хорошо играет. Люди любят смотреть, как выступают дети. В его возрасте мало кто так умеет…

— В другое время я бы не задумываясь взял его, — сказал Харрис, — но сейчас такое творится, хуже некуда. — Он опять посмотрел на Джоя. — Тебе, приятель, поди, тоже досталось?

— Это уж точно, несладко нам было, пока не встретили Лонни. — Джой стоял, засунув руки в карманы, и его тонкое лицо казалось очень взрослым. — Только нельзя нам больше быть ему обузой. В конце концов, мы же не его дети.

Все замолчали, в помещении повисла тяжелая, будто свинец, тишина. Джой прав, мы Лонни чужие, нельзя больше есть за его счет, он нам не отец, так что пора и честь знать. Словом, дело обстоит так: если здесь для меня места не найдется, мы с Джоем пойдем дальше одни. Интересно, подают ли нищим в окрестностях Батон-Ружа? Но, к полной моей неожиданности, Пит Харрис сказал, что берет меня на работу. При этом у него был такой вид, словно он поступает вопреки здравому смыслу и это причиняет ему боль.

— Я тебя беру, малыш, — буркнул он, — ты здорово играешь. Если еще научишься зазывать зрителей, от тебя будет прок.

Он помолчал и повернулся к Джою.

— Я буду платить твоему брату пять долларов в неделю плюс еда и ночлег для вас обоих. Ну как, устраивает?

Еще бы! О таком предложении мы и мечтать не могли. На наших лицах, верно, отразилась радость, но лицо Пита Харриса сохраняло прежнее выражение. Он глядел на Лонни и качал головой, Потом повел нас наружу, чтобы показать место, где мы будем спать, К работе я должен был приступить на следующее утро. В палатке на краю луга длинными рядами стояли койки.

— Это мужское общежитие, — сказал Харрис. — Семейные живут в вагончиках на запасных путях, но большинство без семей. Я помещу вас в том конце. Вашими соседями будут два лилипута. Эдвард С. — милейший тип; Блеган криклив и любит посплетничать, как старуха, но вы не обращайте внимания. Утром они вам покажут, где столовая. Потом придете ко мне, и займемся делом.

Он устало вздохнул и протянул Лонни руку:

— Рад был с вами познакомиться, Я позабочусь о мальчиках, пока это в моих силах. Надолго, впрочем, загадывать нельзя…

Лонни пора было в путь. Всю ночь он просидит за баранкой, чтобы наверстать время, потраченное на поиски Пита Харриса. Я поблагодарил его за хлопоты, но он сказал, что все это чепуха.

— Я бы вас не оставил, если бы Харрис тебя не взял, — сказал он, когда мы провожали его до грузовика. — Работа так себе, ну да лучше, чем ничего. Может быть, подвернется что-нибудь поинтереснее — никогда наперед не знаешь.

Мы постояли, прислонясь к большим колесам грузовика, ставшего для нас родным домом. Жаль было расставаться. Лонни протянул мне клочок бумаги с адресом: Лон Бромер, Омаха, штат Небраска. Только теперь я узнал его полное имя.