Вера Иванова - Приключения и первая любовь Страница 10

Это был удар под дых. Вот она, та самая заноза! Тихонина Нина! Как же он забыл про нее?

– Нет, я лодку не принимал… Я думал, вы сами ее встретили! – голос Федора дрогнул.

– Та-а‑ак, – протянул тренер. – Та-ак! Только не говори мне, что она не вернулась.

– Я не знаю… – растерялся Федор, а потом кинулся на танцплощадку. Расталкивая пары, он оббежал ее всю, но Нины нигде не было. Более того, в результате расспросов выяснилось, что после тренировки никто из ребят ее не видел.

Зато он нашел Инну, которая как ни в чем ни бывало тусовалась среди других девчонок.

– Где Нина? – в лоб спросил он.

– А что? – небрежно произнесла Инна и предложила игриво: – Пойдем потанцуем?

Но Федор нетерпеливо отмахнулся:

– Когда ты последний раз видела Нину? Она была в столовой и на тихом часе?

Инна обиженно надулась. Не часто ей отвечали отказом! Да еще при всех.

– Не знаю! Не помню! – огрызнулась она, отступая. – В столовой я обедала, а во время тихого часа спала! И вообще, я ей не нянька!

Ее глаза горели недобрым огнем, но Федору было все равно.

– Нина пропала. Надо срочно искать ее, спасать! – Вожатый подбежал к тренеру.

– Искать? Но где? – махнув рукой, произнес Матвей Данилович. В его голосе звучала безнадежность.

И тут же Федора озарила яркая, как вспышка, догадка.

– Она там! – воскликнул он, показывая на огонек. – Наша Нина там! Это она посылает нам сигнал бедствия!

Палец, нажимающий на кнопку, онемел, но Нина продолжала упорно сигналить в сторону лагеря. Хорошо, что папа в детстве научил ее азбуке Морзе! Хотя она не хотела, капризничала. А сейчас древний способ связи мог помочь ей – должен был помочь!

Азбука Морзе – это система сигналов, которая кодирует буквы и цифры, используя так называемые точки и тире. Точка – короткий сигнал, тире – длинный. Русская буква С и латинская S – это три точки. О – три тире.

И вдруг Нина почувствовала запах гари. Девушка оглянулась и в испуге ахнула – рядом с ней ползла огненная змея: сухая трава была охвачена огнем.

Пламя было невысоким, горел только небольшой участок размером с костер, и, опомнившись, Нина спрятала фонарик и ринулась в бой.

Правда, с больной ногой это было нелегко. Хорошо, что рядом была сосна, на которую можно было опереться! Вначале девушка вылила на огонь всю воду из бутылки. Потом стянула футболку и, прыгая на одной ноге, начала хлестать пламя.

К счастью, Нина захватила пожар в самом начале. Кое-как загасив пламя, она плюхнулась на колени и начала засыпать дымящиеся участки песком, насыпая его в футболку, – это было эффективнее полива из маленькой бутылки.

Вскоре все было кончено. Огонь сдался окончательно. В черной от копоти футболке Нина сидела на пеньке и трясущимися руками пыталась протереть черные от копоти очки. Хорошо, что она одна и никто не видит, какая она грязная!

Прошло еще несколько минут, прежде чем она вспомнила про фонарик и опять стала посылать сигналы.

Спасательную операцию организовали своими силами – тренеру и вожатому разрешили первыми начать поиски.

Объяснения в администрации были бурными.

– Если в течение часа вы не найдете девочку, мы будем вынуждены информировать компетентные органы и обратиться к спасателям! – голос Максима Максимовича был жестким и суровым.

Марина Ивановна подлила масла в огонь:

– Вам не кажется, Федор Ильич, что история повторяется? По-моему, в прошлом году вы тоже угоняли лодку! А теперь решили своих подопечных научить похожим выходкам?

Упрек был несправедливым, но возразить Федору было нечего: он и вправду был кругом виноват.

Вожатый взял катер, Матвей Данилович решил поехать на своей машине – белой «Ниве».

– Так быстрее будет, чем по реке, – отговаривал он Федора. – Это я тебе как тренер по гребле говорю!

Однако Федор решил попытать счастья на воде – тем более что с берега свет фонарика был виден, а с дороги – нет.

Вожатый оказался прав – свет фонарика привел его в нужное место, хотя в какой-то момент сигналы прекратились, сменившись вспышками пламени.

Когда Федор высадился на берег, он не сразу узнал в черной замарашке, сидящей на пеньке, скромницу и чистюлю Тихонину. А узнав, с облегчением перевел дух.

Однако нарушительница не заслуживала его похвалы – и он вдруг осознал, что понимает Марину Ивановну. Будь его воля, он и сам бы сейчас обрушил на голову Нины все возможные упреки и наказания.

Неужели он стал настоящим вожатым?!

Федор позвонил в лагерь и тренеру, сообщил об успешных поисках.

Тренер ответил, что застрял на лесной дороге.

– Придется, ребятки, вам самим выбираться, по воде. Надо было и мне воспользоваться водным транспортом! Но кто ж знал, что тут такие дороги. Вернее, полное их отсутствие!

После разговора с тренером Федор напустился на Нину:

– Ты почему здесь?! Зачем жгла костер?!

– Не жгла, а тушила! Вот! – Нина показала черные от копоти руки и футболку.

Сердитый взгляд Федора смягчился.

– Ну ладно! – буркнул он. – На первый раз прощается. А почему вовремя в лагерь не вернулась?

Нина сбивчиво объяснила про уплывшую лодку и поврежденную ногу – только сейчас Федор заметил на лодыжке повязку из банданы.

– Да, дела… Досталось тебе! – сочувственно произнес он. Осмотрев ногу, он резко дернул ее – Нина вскрикнула, а потом с удивлением поняла, что боль прошла.

– Здорово! – обрадовалась она. – Спасибо! Как это у тебя… у вас получилось?

– Спортивная закалка, – ухмыльнулся Федор, заново перевязывая «починенную» ногу – на этот раз эластичным бинтом из аптечки. – Чего только не бывало в моей бурной биографии…

Злость его окончательно испарилась.

– Идти можешь? – спросил вожатый, помогая девушке подняться.

– Вроде да. – Она неуверенно наступила на больную ногу и, хромая, сделала несколько шагов.

Федор подхватил ее рюкзак, довел девушку до катера, помог забраться.

– Спасибо! Только грести я тоже больше не смогу. – Нина огорченно рассматривала вспухшие от мозолей ладони.

– Тебе и не придется, – успокоил вожатый.

Это была незабываемая поездка. Катер шел против течения, а Нина, съежившись, сидела на заднем сиденье, по очереди опуская в воду горящие ладони. Несмотря на боль и неимоверную усталость, сердце ее ликовало. Прекрасный Принц приехал за ней! Он спас ее! Они вместе плывут на катере!

А Федор, поглощенный управлением лодкой, думал только о том, как поскорее добраться до лагеря. И еще о том, как поступить с нерадивой нарушительницей – наказать или наградить. С одной стороны, девчонка совершила немыслимое нарушение – удрала из лагеря, похитив лодку. С другой стороны – она обнаружила и потушила пожар и тем самым спасла и лес и лагерь.

А может, ей вообще за это орден полагается?

Нину заточили в медпункт – хотя нога почти не болела, врач настояла, чтобы «пострадавшая» провела ночь под медицинским наблюдением.

Вечером в гости пришла Инна.

– Привет, подруга по несчастью! – сказала она, посмотрев на ее забинтованную ногу. – А у меня нога после той судороги совсем не болит.

Потом водрузила на тумбочку большой пакет:

– Это тебе от народа. Всем отрядом собирали! Здорово ты лодку угнала! Никогда бы не подумала: такая тихоня – и такие фокусы!

Нина заглянула в пакет: фрукты, конфеты, книги – в том числе из тех, что стояли у нее на полке.

– Какие же вы все хорошие! – расчувствовалась она. – А что сегодня на репетиции было? Меня не выгнали?

– Не переживай, все нормально! Роли никто не выучил, Марина отругала нас и отменила репетицию. Так что ты ничего не потеряла!

Подруга прошлась по палате, потом присела на край кровати:

– Послушай… Я хотела тебя спросить… Ты в лесу никого не видела?

– Нет. А что? – насторожилась Нина.

– А… ничего подозрительного не заметила?

Нина помедлила, потом ответила:

– Нет. А что я должна была заметить?

– Ну, я не знаю… Людей там, следы… Ничего такого не было?

И тут Нина взорвалась. Да что же это такое, в конце концов!

– Ну вот что, дорогая подружка! Да, я много чего заметила! Там были поджигатели – и я видела их следы!

– Их обоих? – вырвалось у Инны. Она смотрела на Нину с отчаянием в глазах.

– Обоих? – удивилась Нина. – Вообще-то там было трое.

– Трое? – оторопела Инна. – А кто третий?

– Девчонка, между прочим! Вот, смотри! – И она показала Инне фотографии на мобильнике.

Инна молчала, но так неистово кусала ноготь, что было ясно – она ужасно нервничает. А потом подруга взмолилась:

– Ниночка, миленькая, не рассказывай пока никому про них, хорошо? Ты их не знаешь, они хорошие, и это не они курили и жгли костер, я ручаюсь! Давай я сначала сама во всем разберусь! И если все так, как ты говоришь, и они виноваты – тогда я сама расскажу взрослым!

Нина колебалась. А Инна, почувствовав ее нерешительность, усилила напор: