Аделаида Котовщикова - Малютка с лесного озера Страница 10

Бабушка опять стала суровой.

— А ее никто и не привязывает к дому. Если б не выдра, так Марья Сидоровна с удовольствием. Выдра её только останавливает.

— Да зачем мне Марья Сидоровна? — от досады тонким голосом пропищал Женя. — Если эта старая трусиха…

— Молчать! — прикрикнул отец. — Как ты смеешь так говорить о старом заслуженном человеке?

Обед закончился в полном молчании.

Потом мама стала собирать папу в рейс: он уезжал с ночным поездом. Бабушка перемыла посуду и куда-то ушла. Маська спала. Женя сделал уроки, хотел почитать, но вдруг вспомнил и подошёл к отцу, лежавшему на диване с газетой.

— Папа, а что это… вот бабушка потеряла… квали… кация какая-то?

— А-а, — сказал отец. — Квалификация — это уменье хорошо работать. А ты её на полу искал, дурачок. Бабушка наша — отличная ткачиха, у неё высокая квалификация. Конечно, она её еще не потеряла, но боится, что от долгого бездействия утратит сноровку. Квалификация, брат, дело большое, она годами приобретается. Вот, к примеру, машинист или хоть тот же кочегар…

Папа стал рассказывать, как постепенно кочегару всё легче и легче даётся его нелёгкая работа, как всё лучше и лучше он узнаёт паровозную топку и все сорта угля. Женя слушал, и, хотя теперь он понял, что такое квалификация, ему всё-таки почему-то казалось, что это что-то живое, вроде зверя. И некрасивое, — не сравнишь с Маськой. Но вот бабушке она нравится, эта квалификация, похожая на облезлую гусыню, и она тянет бабушку из дому прочь от Жени с Маськой.

Ночью папа уехал в рейс. Рано утром, еще лёжа в кровати, Женя слышал, как бабушка о чём-то спорила с мамой.

А днём позже, когда Женя вернулся из школы, бабушка деловито сообщила ему:

— Завтра мне с утра на работу, так давай приучайся перед тем, как уходить в школу, запирать Маську. Жаль, клетки нет. Ну, пробуй, под силу тебе этот чемодан сдвинуть?

Уже некоторое время бабушка, уходя в лавку, если Жени не было дома, засаживала Маську в ящик, а сверху что-нибудь ставила. Сперва это была бельевая корзина, но вскоре Маська научилась её сдвигать и вылезала, тогда бабушка стала покрывать ящик противнем, который придавливала кирпичами. Маська и это сооружение сталкивала головой — с каждым днём она становилась сильнее. Наконец, бабушка приспособила чемодан и уже поверх чемодана укладывала кирпичи.

Итак, «квалификация» пересилила Женю с Маськой. Бабушка отдала ей предпочтение и ушла работать в свой цех.

Пропажа

На улице было холодно. Противный осенний дождик перестал, но зато подул ветер. Всё-таки мама отпустила Лиду проводить папу до угла. Он сегодня поехал в свой институт к двенадцати. А Лиде надо же подышать свежим воздухом перед школой.

Вернувшись во двор, Лида слонялась от подъезда к подъезду, перепрыгивала через лужи, осторожно ходила по ним. Чёрные резиновые ботики от воды заблестели. Только ботики и блестели. А всё вокруг — небо, дома, голые сучья деревьев посреди двора — было серое, тусклое.

Никто не гулял, и Лида уже хотела идти домой, как вдруг услышала какие-то странные звуки. Кто-то всхлипывал, бормоча, задыхаясь, громко хлюпая носом.

Лида насторожилась: откуда это? И вдруг из подъезда выскочил Женька Сомов. Да в каком виде! В одной тонкой мятой рубашке с незастёгнутым воротом, с голой стриженой головой — это в такой-то холод! — весь синий, дрожит, один чулок спустился, по лицу слёзы текут. Выскочил и давай кричать:

— Мась-Мась! Мась-Мась!

Озирается по сторонам, завыл тихонько и опять со слезами, со всхлипами:

— Мась! Мась!

Лида подошла к нему и сказала рассудительно:

— Ты с ума сошёл — голый бегать, когда поздняя осень на улице! Простудишься!

Тут Женя её заметил и заревел в три ручья:

— Уб-бежа-ала! Пропадёт теперь…

— Кто убежал? Говори толком!

— Ма-аська! Наверно, на улицу убежала. Я везде искал, весь обыскался. Дверь была заперта, я не открывал, может, Марь-Сидра-на-а нечаянно выпустила-а…

И опять заплакал, да так горько, что Лиде жаль его стало. Она решительно взяла его за руку:

— Ступай в дом, оденься! Голый ты дольше не найдёшь.

— Она, может, в подвал заползла. Ты не видела?

— Ничего я не видела. Иди, иди! — Лида двумя руками втолкнула Женю в подъезд и потащила его вверх по лестнице.

— Ты на каком этаже живёшь?

— На третьем. Ой, а я дверь не захлопнул? У меня ключа нет.

К счастью, дверь оказалась приоткрытой. Лида довела Женю до двери и хотела уйти. Но теперь он схватил её за руку.

— Не уходи! Я пальто надену, вместе пойдём искать.

И Лида вошла в квартиру. От удивления она остановилась в дверях столовой. Это что же такое? Кутерьма какая-то, а не комната. Всё разбросано, расшвырено. На столе тетрадки, тарелка с сосиской, стакан и… мячик. Диванная подушка валяется на полу рядом со шваброй.

— Почему так не прибрано? — спросила Лида.

— Да ведь я Маську искал. Видишь, тыкал шваброй под буфетом, везде. А бабушка и мама утром работают. Пальто еще куда-то делось!

Женя побежал в другую комнату. Лида пошла за ним. Постель даже вся сбита. Но что это? Скомканное одеяло зашевелилось, и вдруг оттуда высунулся чей-то нос. Кошка там? Застрекотало по-птичьи, не по-птичьи…

Лида попятилась.

— Она! — пронзительно вскрикнул Женя. В неистовом восторге кинулся к кровати, разгрёб одеяло и простыни. — Ма-сенька! Вот где ты, миленькая моя! А я думал, ты на улицу убежала!

С жадным любопытством и с некоторой опаской Лида разглядывала зверя, которого обнимал и тормошил Женя. Так вот она какая, эта Маська! Серо-коричневая, пушистая, вся какая-то круглая, только хвост на конце тонкий. Сейчас она на крысу меньше похожа. Разве у крыс бывают лапы с перепонками, как у уток? Круглой головой и туловищем эта зверюга немного напоминает тюленя, которого Лида видела в зоосаду.

— У-у, глупенькая! Как я испугался! — радостно болтал Женя. — Знаешь, она, наверно, под матрас забилась, она всюду залезает, поэтому я ворошил постель, да не нашел её.

— Ну, я пойду, — Лида шагнула к двери.

— Нет! Нет! Не уходи. Я забыл, что задано по русскому.

— Как?! Ты еще уроки не выучил?

— Да когда же мне было, если я Маську искал? Она давно потерялась.

Выдра перевернулась на спину и стала играть хвостом, перебирая его передними лапками. Лида засмеялась.

— Правда, она хорошая? — спросил Женя.

— Кажется, ничего… — сдержанно ответила Лида. — Ты куда её сейчас денешь? На пол пустишь?

— Накормлю и в ящик засуну. Ты мне поможешь чемодан сверху поставить?

— Не знаю…

Пока Женя кормил выдру мясом и кашей, Лида стояла на пороге кухни, готовая вмиг выскочить и захлопнуть дверь.

— Как ест быстро, — заметила она слегка ослабевшим от волнения голосом.

— Прожора она. Ну, всё. Больше нету.

Женя поволок выдру в переднюю. Лида увидела выдрино жилище. Большой высокий ящик, в нём настлано что-то мягкое.

— Вот ты её боишься, — укладывая выдру на дно ящика, сказал Женя. — А в Китае рыбаки даже приучают выдр ловить рыбу.

— Но ведь здесь не Китай, а передняя, — возразила Лида. — И ты не рыбак, а просто Женька.

— Ложись ты! — Женя хлопнул выдру по торчащему из ящика носу. Но Маська упорно вылезала, цепляясь когтями за края ящика. Женя заталкивал её обратно, а она высовывала голову, карабкалась — вот-вот шмякнется на пол.

Лида взялась за ручку двери, которая вела в кухню.

— Не хочет сидеть в ящике твоя Маська.

— Она купаться хочет. Ведь она водяное животное. А есть у меня время её купать? — Женя опять сильно хлопнул Маську по голове. Выдра дёрнулась в сторону и заверещала.

Лиде стало жаль зверюшку.

— Тебя бы так — всё по носу да по носу! Ей, наверно, плохо в ящике…

— Ничего не плохо. Избаловалась просто. Посмотри на ходики в кухне, — который час?

Лида заглянула в кухню.

— Ой, уже без двадцати пяти час!

— Да что же я делать буду? — в отчаянии завопил Женя. — Не на голову же ей чемодан ставить?

— А зачем её непременно запихивать в ящик? Я сейчас уйду…

— Да-а, оставь-ка её на свободе! Она вчера бутылочку с чернилами на кровать опрокинула. На белое покрывало.

Лида ахнула:

— Неужели правда?

— Ещё бы не правда! — с некоторой даже гордостью сказал Женя. — Влезла на письменный столик, взяла в зубы бутылочку, отнесла её на кровать и там вылила.

— Ужас какой!

— А ты что думала? Она всё умеет, Маська! Бабушка велит запирать непременно. И еще Марь-Сидрана куда-то ушла. Да от неё толку нету с выдрой… Ложись, тебе говорят! — Женя колотил Маську; она верещала.

— Да что ж это такое? Ты её бьёшь, она кричит… — Лида взволнованно топталась на пороге кухни.

— Ой! Ничего я не успею! — Женя разревелся.

— А ты, оказывается, рёва…