Вадим Коростылев - Это очень хорошо, что пока нам плохо… (сборник) Страница 11

АНДЖЕЛА (встревоженная, бросается к нему):

Что, мой король?..

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:

Сними-ка сапоги!

АНДЖЕЛА (удивлённо):

Дерамо, это вы?

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (презрительно):

Конечно, я! А кто ж ещё?!

АНДЖЕЛА:

Но я не понимаю…

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (перебив): Очень плохо, что ты не понимаешь простых итальянских слов! Я сказал: сними сапоги, как это ты обычно делаешь после королевской охоты. А ты, любимая жена, даже не почешешься!

АНДЖЕЛА (всплеснув руками): Дерамо!..

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ: Что Дерамо, что Дерамо? Я ничуть не изменился, я всё тот же Дерамо и по-прежнему обожаю тебя. Но я чертовски устал! Да и на охоте мне не повезло. Так что нечего всплёскивать руками. Жена обязана делить пополам с мужем все его трудности. А я прошу тебя только снять сапоги, как ты всегда это делаешь!

АНДЖЕЛА:

Давайте ногу!

(стаскивает с него ботфорд, швыряет на пол)

А другой сапог снимайте сами! Вот видите?

Эту вашу трудность

я разделила ровно пополам!

(внимательно в него всматривается)

Что стало с вами? Или не остыл

ещё азарт охоты, и меня

вы приняли в азарте за лисицу?

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (самоутверждаясь с сапогом на одной ноге, отчего это получается всё грубее и нелепее):

И ты мне это смеешь говорить?

Я твой супруг и повелитель!

АНДЖЕЛА:

Знаю!

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:

А коли знаешь – нечего болтать!..

Сейчас же обними меня. И страстно!

Я полон нетерпения. Скорее!

Я жду. Да ну же! Силу применять

не застявляй всесильного!

АНДЖЕЛА:

Я знаю,

что вы всесильны. Вы – король Дерамо.

Но я Дерамо в вас не узнаю!

Дерамо нежен, мне он никогда

не говорил: «Скорей!», «Целуй!», «Да ну же!»…

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:

Да как ты смеешь пререкаться с мужем?!

Эй, Панталоне! Эй, министр! Сюда!

Хлопает в ладоши. Трусцой вбегает Панталоне. Новоявленный «Дерамо» с ним преувеличенно величествен.

Я оказал тебе большую честь,

я дочь твою возвёл на королевство,

своей супругой сделал, а она

моей не хочет подчиняться воле!

Ты прикажи ей!

ПАНТАЛОНЕ:

Но…

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:

Без всяких «но»!

Ты что, оглох? Или, быть может, болен?

ПАНТАЛОНЕ:

А я ем яблоко и смотрю в окно!

Достаёт из кармана яблоко, надкусывает и смотрит куда-то в сторону.

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ: Отнять у него яблоко! Отнять у него окно!

Два мгновенно возникших дзанни-стражника хватают Панталоне под мышки, отнимают у него яблоко и волокут прочь.

ПАНТАЛОНЕ:

Слава Дерамо! Слава Тарталье!

Слава всем, кто выше второго министра!

(окончательно поникшим голосом)

Ура-а-а!..

АНДЖЕЛА:

Да как вы смели моего отца…

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:

Плевать! Ему в темнице будет лучше,

по крайней мере, никаких забот.

АНДЖЕЛА:

Смотрю на вас и не могу узнать!

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:

Ага! Дерамо был с тобою нежен,

а я не нежен, я с тобою груб.

Так что же, я, выходит, не Дерамо?..

Изволь, слова я нежные скажу!

Какие же они? Ага! Голубка,

давай-ка губы. К чёрту «губы». Губки!

Пока прошу, а после прикажу.

Сожгу руками! Всё во мне горит!

Смотри в глаза!

АНДЖЕЛА:

Они другими стали…

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:

С тобой король Дерамо говорит!

АНДЖЕЛА:

Но говорит он… голосом Тартальи!

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (отпрянул и заметался по кабинету): Ну и что, ну и что? Подумаешь, голос! Мы с Тартальей вместе уже двадцать лет. Совершенно естественно, что в его голосе могли появиться мои интонации, а в моём – его.

Он стал приближаться к Анджеле с явно агрессивными намерениями. Анджела схватила и занесла над головой подвернувшуюся ей под руки тяжёлую вазу.

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (застыл в напряжении): Брось вазу. Только не в меня!

Анджела усмехнулась, спокойно поставила вазу на место и, не суетясь, удалилась на свою половину.

Дерамо-Тарталья обескуражено опустился в кресло, механически натянул на ногу сапог, снятый и брошенный Анджелой, задумался. Где-то часы пробили шесть раз.

В кабинет просунулась лукавая физиономия Чиголотти.

ЧИГОЛОТТИ (почтительно, понимая, где он находится): Ваше величество… уже шесть часов, и… извините, конечно, но мне до зарезу нужны деньги.

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (вскочив): Какие шесть часов? Какие деньги?

ЧИГОЛОТТИ: Вы обещали за белолобого оленя три тысячи, я его принёс, и теперь как раз шесть часов.

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ: Ты убил оленя с белым пятном на лбу?!

ЧИГОЛОТТИ: Посмотрите сами! (Подаёт маску оленя, которую пока держал за спиной)

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (берёт маску): Та-ак… Из чего ты его убил?

ЧИГОЛОТТИ: Из мушкета, ваше величество!

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ: А где след от пули?

ЧИГОЛОТТИ: Был! Вот здесь… (Показывает на своей шее. Но под пристальным взглядом короля засуетился) Ох, ваше величество! Ну совсем забыл. Да я же его, это… Из лука… Натянул посильней тетиву и…

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ: А где след от стрелы?

ЧИГОЛОТТИ: Был! Вот здесь, сзади… (показал на себе)

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (недобро усмехнувшись): Что ж это ты? Убил оленя в зад, а принёс один перёд? А?.. Теперь признавайся, как всё было на самом деле! Ты случайно оказался в Рончислаппском лесу и увидел, что к телу моего первого министра, погибшего на охоте, приблизился белолобый олень, склонился над ним…

ЧИГОЛОТТИ (падает на колени): Ваше величество! Откуда вы знаете?!

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ: Эй, стража! Взять его!

Немедленно появившиеся стражники хватают Чиголотти.

ЧИГОЛОТТИ (вырываясь): Эй, эй! А как же три тысячи?

ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ: Три тысячи палок ему! (оставшись один) Итак, случилось самое страшное: Дерамо стал Тартальей и наверняка помышляет о мести. Но король-то – я! (Хлопает в ладоши, кричит) Объявить по всем площадям Серендиппа: сбежавший от меня первый министр Тарталья объявляется государственным преступником! Награда тому, кто доставит его ко мне живым или мёртвым! (Обессиленный опускается в кресло)

На просцениуме – Леандр и Клариче. У них проблема, они обескуражены, им надо на что-то решиться и что-то предпринять.

КЛАРИЧЕ: Ну? Что будем делать?

ЛЕАНДР: Да, положенье! Один отец в тюрьме, другой объявлен вне закона. Мы не можем пожениться, нас некому благословить.

КЛАРИЧЕ: О, старомодное благословение! Но как изменился король!

ЛЕАНДР: Извини меня, но у него стали повадки твоего отца. Какое-то чудо!

КЛАРИЧЕ: Чудо всегда бывает о двух концах. Если Дерамо стал вылитый Тарталья, то, может быть, Тарталья подобрел? И он, наконец, благословит нас?

ЛЕАНДР: Очень может быть. Но мы этого пока не знаем.

КЛАРИЧЕ: Чтобы узнать, надо спросить, чтобы спросить, надо увидеть, чтобы увидеть, надо найти!

ЛЕАНДР (вздохнув): Где же его найдёшь?

КЛАРИЧЕ: Перед входом во дворец.

ЛЕАНДР: Но живым, или… мёртвым!

КЛАРИЧЕ: Живым, живым! Мой отец не такой дурак, чтобы дать себя убить. Он лучше сдастся в плен в надежде как-нибудь выкрутиться. Главное – найти!

ЛЕАНДР: Бегу!

Поцеловавшись, они разбежались в разные стороны.

Просцениум занимают стражники. Они как бы охраняют вход во дворец. Приложив руки козырьком к глазам, они всматриваются во все стороны.

СТРАЖНИКИ (поют):

Мы стражники, мы стражники,Три дня не спим уже.Мы стражники, мы стражникиВсегда настороже!

Враги крадутся, видимо,Но шаг их очень тих.Врагов полно невидимых,И мы не видим их!..

Появляется Дерамо в облике Тартальи.

ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО (стражникам): Я – первый министр Тарталья. За меня обещана награда. Вы можете её получить, если отведёте меня к королю.

СТРАЖНИК: Что ты мелешь, любезный? Ты, действительно, похож на Тарталью. Так что же? Разве мало на свете похожих друг на друга людей? И потом, где это видано, чтобы Тарталья сам лез в петлю? Мы-то уж знаем первого министра! Вот когда его приведёт кто-нибудь из горожан, а Тарталья будет отбиваться и вопить, что он не Тарталья, – это и будет действительно Тарталья. А ты – проваливай!

Просцениум пустеет. На сцене – заваленный исписанными листами стол Дурандарте. Где-то в углу пригорюнился над бутылкой Чиголотти.