Ирина Мазаева - Ремейк первой любви Страница 11

Смена – Гордейка на Хрустальной, Аня на Ласковой, Наташа на Параболе, Яна на Загадке, Женя на Эгине и Пахом на Ульяне – один за одним шагала по кругу. Катя стояла в центре футбольного поля с кордой и длинным бичом в руках.

Когда Лена пристроилась к остальным и все вместе они проехали еще пару кругов, Катя позвала в центр Пахома, а остальным скомандовала:

– Смена, рысью марш! – И головная Гордейка повела смену средней рысью.

А Пахома Катя стала гонять на корде, пристегнув длинный ремень к уздечке Ласковой так, чтобы та бегала вокруг нее.

– Носки в стороны не разводи! Не держись шенкелями – от этого лошадь ускоряется, она воспринимает сжатие как посыл вперед. Спину прямо! Не смотри под ноги лошади – голову вверх! – командовала Катя.

У Пахома получалось очень плохо: он трясся, как куль. Обычно в городе они ездили строевой рысью: через один толчок привставали на стременах, потом опускались в седло. Так было легче. А на корде Катя его гоняла, заставляя ехать учебной – не привставая в стременах. Удержаться на лошади можно было только благодаря сохранению равновесия и крепкому шлюссу – обхватывая лошадь бедрами и коленями.

Все это Катя объясняла незадачливому всаднику, равномерно поворачиваясь вслед за ним и Ласковой вокруг своей оси. Не забывала она и об остальных:

– Смена, учебной рысью!

И теперь всем пришлось трястись в седлах, изо всех сил упираясь в седло коленями. Только в отличие от Пахома им еще приходилось управлять лошадьми: держать темп и соблюдать интервал.

Лене стало не до своих чувств к Олегу. Ей было жарко, Кармелитка тащила, почти залезая на круп впереди идущей лошади, а ноги уже болели.

Потом все пошагали, Катя взяла на корду Яну, а Пахомов встал в смену следом за Леной. Катя скомандовала ехать рысью, через десять минут велела ехать учебной, да еще и бросить стремена. Сначала Лена еще думала о том, как бы выглядеть покрасивее, а потом ей стало все равно. Ее волновало только одно: как бы не свалиться.

Наконец раздалось долгожданное:

– Ша-агом!

Отшагали, и Катя сказала заводить лошадей. Даже галоп сегодня не давали – да никто уже после учебной рыси особенно-то и не хотел. Может, только Гордеева – она-то выглядела свежей как огурчик.

Завели лошадей, Лена стала приходить в себя, они пару раз перемигнулись с Аней... И тут мальчишки сообщили:

– Все, всем пока!

Они, оказывается, уже переоделись. И еще успела переодеться... Яна!

– Я так боюсь ходить в темноте одна... – загадочно сказала она.

Все трое распрощались и ушли.

Стала одеваться и Гордейка. Аня сидела в раздевалке и мрачно наблюдала за ее движениями, Полубоярцева демонстративно уткнулась в учебник, а Лена принесла воды и включила чайник.

– Жаль, что ваша Катя сама многого не знает, – нарушила вдруг тишину Гордейка. – Она говорит о шлюссе, о равновесии и молчит о самом главном – что нужно входить в ритм движения лошади. То есть двигать тазом особым образом, словно бы елозить на седле взад-вперед. Иначе можно тренировать мышцы до бесконечности. Благодаря только им в седле, не отрываясь, сидеть не будешь.

– Спасибо, конечно, за лекцию, но почему это «ваша Катя»? А ты что – не с нами? – завелась Аня и после паузы угрожающе добавила: – А кто не с нами...

– Что ты к словам цепляешься? – Гордейка не обратила внимания на ее тон. – Хорошо, наша Катя не знает сама того, чему учит.

– А откуда ей много знать?! – решила встать на ее защиту Лена. – Она же – наездник! Наездник – это тот, кто с рысистыми лошадьми работает, участвует в бегах, в ипподромных испытаниях. Наездники верхом не ездят, они управляют лошадьми, запряженными в легкий экипаж. Верхом ездят жокеи, участвующие в скачках на чистокровках! И уж тем более Катя никогда...

– Спасибо, что объяснила про жокеев и наездников! – перебила Гордейка, скривившись: такие азы она и сама знала. – Я обратила внимание, что она не знает ни что такое одержка, ни что такое полуодержка[2] .

Лена пристыженно замолчала: она тоже этого не знала. Гордейка это заметила:

– Ха! Никто здесь ничего не умеет. Возомнили себя великими всадницами! А верховая езда, между прочим, не спорт, а искусство!

Тут заглянула Катя, переодевавшаяся в другой раздевалке, для начальства:

– Девочки! Вы покормите? Мне нужно бежать.

– Я ухожу! – сказала Гордейка.

– Хорошо, мы покормим, – хором согласились Наташа, Лена и Аня.

Катя, попрощавшись, ушла, а Гордейка побежала ее догонять.

Едва за ними захлопнулась дверь, как Аня подскочила с места:

– Нет, ну вы слышали?! Что вы расселись-то, как клуши?

– Ты чай пить будешь? – спросила Лена: она и сама чувствовала себя полной дурой, но не на подругах же злость срывать.

– Буду! И не надо делать вид, что ничего не происходит!

– Никто и не делает! – Наташа отложила в сторону учебник. – Просто нам надо признать, что Гордейка лучше нас разбирается в лошадях и лучше ездит.

– А мы этого и не отрицаем! – Аня даже по раздевалке от волнения пробежалась туда-сюда. – Я не об этом! Я о том, как она себя ведет! Знаешь больше всех – расскажи, поделись знаниями! А не смейся над другими. Ну действительно, откуда Кате знать все нюансы верховой езды, если она – наездник? И нам, если у нас один тренер, и тот – наездник?

– Да, Аня права, Гордейка совсем обнаглела, – поддержала подругу Лена. – Как она с нами разговаривает? Я тебе, Наташа, тоже чаю налила.

Сели поближе к столу, чай пить. Спешить было некуда: лошадям после работы нужно часа полтора отстояться, прежде чем их можно будет поить и кормить. Лена дула на обжигающе горячий чай и думала совсем не о Гордейке. Неприятная девчонка, конечно, но гораздо в большей степени Лену задело, во-первых, что мальчишки так быстро ушли – она даже чистый диск отдать не успела, а во-вторых, что они ушли с Янкой.

Яна Кишкурно вообще была девочкой странной. Прибившись к старшим – а она была на два года младше Лены, Ани и Наташи, – она обычно вела себя тихо и незаметно. Поддерживая общие разговоры, больше слушала и поддакивала, участвуя в общих делах, делала то, что скажут. Старшие почти не обращали на нее внимания. И, как оказалось, зря. У Лены, что называется, сердце не на месте оказалось, стоило ей вспомнить, как она уходила с парнями. Ей очень хотелось поговорить об этом с Аней, но при Наташе она не собиралась откровенничать. Наташа сама начала об этом.

– Я смотрю, вы с мальчишками шуры-муры затеяли? – без обиняков спросила она. – В Лучевом все спокойно было, а тут-то что на вас нашло? Вы что – влюбились? И в кого! В наших конюшенных, Рачука с Пахомовым! Тоже мне, принцев нашли!

После неожиданного Янкиного фортеля подружки внимательно уставились на Наташку: а вдруг и она тоже? Хотя это было маловероятно. Наташка постоянно утверждала, что от парней – одни беды, все они глупые и говорить с ними не о чем. И, надо сказать, слова у нее с делом не расходились. Наташа никогда ни с кем из мальчиков не флиртовала и вообще лишний раз старалась не общаться с ними. Причем не от стеснения – напротив, она никого никогда не стеснялась! – а действительно потому, что не хотела.

– А ты что – против? – заняла оборонительную позицию Аня, понимая, что нелепо будет отрицать очевидное.

– Я не против, глупая. Я вас предупреждаю: до добра это не доведет!

– Это почему же?

– Потому что наши мальчики пустые и никчемные.

– У тебя все мальчики пустые и никчемные!

– Что ты имеешь против Женьки с Пахомом? – влезла и Лена.

– Ай, буду я еще вам объяснять! – отмахнулась Наташа.

– Тебе просто сказать нечего! Потому что они – хорошие. И вообще, это все – наше личное дело. Вот и не будем об этом, – резюмировала Аня, давая понять, что тема закрыта.

Дальше говорили только о лошадях.

Глава 9,

о прекрасном будущем, которое, несомненно, ожидает Лену и Пахома

Лена так и не могла понять, любит ли ее Пахом. Ну хотя бы нравится она ему или нет. С одной стороны, замечательно, что им есть, где повидаться. А то одна девчонка в классе влюбилась в парня на дискотеке, все о нем разузнала – и что? Не во дворе же ей его караулить? Где им видеться? Она терпела, терпела и позвонила сама. «Здрасте, – говорит. – Я – Маша, давай увидимся?» Какая еще Маша? Как будто он ее помнил!

Но, с другой стороны, эти встречи по нескольку раз на неделе тоже все осложняли. Ведь он общался с ней чисто по-дружески! Как привык. И как теперь переломить эту привычку, Лена не знала. Ей хотелось большего! Снова – упасть с седла в его объятия. И ездить потом по лесу – за ручку. За ручку ведь просто по-дружески не ездят! Может, и правда, стоит ему позвонить?

Но позвонила она не ему, а Наташе.

– Наташа, ты будешь завтра на конюшне?

– Буду, а что? – ответила та.

– Спроси у Пахома номер телефона. Только не говори, что для меня. Скажи, он тебе самой нужен, – попросила Лена.