Эмиль Офин - Тёплый ключ Страница 11

Шагать в красном галстуке весело и интересно. И потом, это ведь тайна! Всё время надо опасаться, не увидел бы кто тебя, не вынырнул ли кто-нибудь из чащи.

Однажды Валерка услыхал чьи-то быстрые шаги. Он едва успел сдёрнуть галстук и спрятать его в сумку. Обернулся, а это, оказывается, собака. Обыкновенная дворняжка. Она испугалась не меньше Валерки, прянула в сторону и скрылась.

А в другой раз за стволами мелькнула чья-то тень. И опять Валерка едва успел сдёрнуть галстук.

Навстречу вышла женщина. Она поставила на землю корзинку, полную грибов, вытерла косынкой лоб и спросила:

— Мальчик, как пройти к станции?

Валерка указал:

— Вот по тропке через тот овраг. А дальше будет узкоколейка. По ней и дойдёте.

— Спасибо, — сказала женщина. Подняла свою корзинку и пошла.

Валерка посмотрел ей вслед. А потом увидел на земле ножик. Валерка поднял его. Отличный ножик — складной, пластмассовый, с двумя лезвиями.

Одно лезвие было открыто. Валерка вытер его об рукав — ух, как заблестело! Видно, хорошая сталь, любую палку сразу вырежешь.

Нет-нет… Валерка вовсе и не подумал тогда взять себе этот ножик. Он только немножко полюбовался им. Потом закрыл лезвие и пустился догонять женщину.

— Тётенька, постойте!..

Женщина остановилась. Посмотрела на ножик. И на Валерку очень внимательно посмотрела.

— Спасибо. Ты настоящий пионер.

Положила нож в корзинку, кивнула Валерке и пошла своей дорогой.

Валерка удивился: как же так, ведь на нём нет галстука, а она говорит — пионер, да ещё настоящий? Выходит, что можно быть пионером и без галстука? Но какой же это тогда пионер? Нет, наверное, она всё-таки успела увидеть, что на нём был красный галстук.

Валерка достал из сумки галстук, но надеть его почему-то не решился. Ведь получилось, что он обманул женщину. По правде, он же ещё не пионер, и этот галстук, получается, вроде как бы чужой.

И тут Валерка вспомнил, как в прошлом году Федька Рыжов нацепил на себя медаль «За отвагу» и явился в таком виде в класс. Что тогда было! Все ребята здорово смеялись над Федькой. Не смеялась только учительница.

Она спросила:

— Где ты взял её? Ведь, конечно, взял без спроса у отца. А знаешь ли ты, за что он получил медаль?

— Знаю, — гордо сказал Федька. — Мой батя на войне фашистский танк подбил.

— Но ведь он подбил, а не ты. Почему же ты носишь медаль?

На это Федька не знал, что сказать.

А учительница сказала:

— Сними её сейчас же и впредь не надевай. Иначе тебя не примут в пионеры.

Вот о чём вспомнил по дороге из школы домой Валерка. И вот почему больше не хотелось ему надевать красный галстук.

То есть очень хотелось, но ведь нельзя…

А что, если взять да и совершить подвиг? Тогда-то уж обязательно примут раньше в пионеры. Как, например, Валерий Быковский. Он полетел в космос, и его сразу же приняли в партию. А какой подвиг может совершить он, Валерка? В космос его ещё не пошлют, это ясно. А может, достаточно совершить какой-нибудь хороший, особенный поступок?..

Валерка вдруг остановился, словно споткнулся.

Как же это ему сразу в голову не пришло: ведь именно он, Валерка Громов, совершил особенный поступок! Сегодня совершил, здесь, в лесу, всего несколько минут назад…

Валерка даже подпрыгнул от радости. Поддал ногой еловую шишку и помчался по лесу. Надо скорее домой, к маме. Рассказать, спросить!

Замелькали стволы деревьев, зашуршали сухие иголки под ногами. Валерка выскочил из чащи на дорогу и пустился ещё быстрее.

Вот и развилка. С боковой дороги приближается самосвал; натужно воет мотор, — видно, везёт полный кузов щебёнки.

Валерка остановился, поднял руку.

— Дяденька, возьмите в кабину!

Шофёр затормозил, раскрыл дверцу.

— Залезай, если пятёрки несёшь. А если троечник — пешком иди. Мне такого груза не надо. Есть тройки, говори?

— Одна, по пению…

— Ладно, садись.

Хлопнула дверца, заворчал мотор, задрожали зелёные стрелки на приборах.

Но Валерке сегодня было не до стрелок. Он нерешительно посмотрел на шофёра — мускулистого парня в полосатой морской тельняшке.

— Дядя шофёр, можно я спрошу?

— Ну, спрашивай.

— Дядя шофёр, вот один мальчик… Нет, не так. Вот одна женщина обронила ножик, а один мальчик подобрал его. Такой, знаете, ножик! Два лезвия… Очень хороший, прямо отличный ножик…

Шофёр на секунду отвёл глаза от дороги, посмотрел на Валерку.

— Ну и что? Отдал ты его той женщине?

— Это не я, это тот мальчик…

— Я спрашиваю, отдал или нет?

— Отдал… Честное слово!

— Ну и правильно сделал.

— Дядя шофёр, а это как считается, хороший поступок, особенный?

— Чего же тут особенного? Нашёл чужую вещь — отдай. Обыкновенное дело.

Обыкновенное?.. Валерка сразу приуныл. Он так расстроился, что даже не заметил, как подкатили к переезду через узкоколейку и пришлось вылезать из машины.

— До свидания, — сказал шофёр. — Смотри не забудь исправить тройку.

Он подмигнул Валерке и захлопнул дверцу.

Тяжёлый самосвал тронулся с места, въехал на переезд; под огромными двойными колёсами прогнулись рельсы, что-то хрустнуло, заскрежетало. В лицо Валерке пахнуло бензиновым дымом.

А когда самосвал отъехал, Валерка увидел, что один рельс узкоколейки сдвинут на сторону. «Да ведь он лопнул!» — сразу же понял Валерка и закричал:

— Дяденька! Дядя шофёр, подождите!

Но самосвал уже скрылся за поворотом дороги.

Валерка постоял, подумал немножко, поискал глазами кому бы сказать. Сказать было некому. Он бросил сумку на землю и попробовал подвинуть рельс на место. Не вышло. Тогда он лёг на шпалы и упёрся в рельс ногами. Куда там — рельс даже не шевельнулся.

Что бы такое придумать? Валерка огляделся и увидел: в канаве лежит палка — толстая, берёзовая. Вот это дело! Такой палкой можно действовать, как ломом. Сейчас он пустит ее в ход.

Но палка лишь с виду казалась хорошей и крепкой. Как только Валерка засунул её под рельс, она сразу же треснула да так и осталась торчать между шпалой и рельсом. Нет, видно, самому тут ничего не сделать. Нужно скорее бежать на станцию, позвать кого-нибудь.

…А вдруг, пока он бегает, тут как раз «кукушка» пойдёт? Значит, надо сидеть здесь и дежурить. Ждать… А сколько ждать? Может, «кукушка» совсем и не пойдёт сегодня, кто её знает.

Что же всё-таки делать? Уходить нельзя — это ясно. Остаётся одно — дежурить. А что подумает мама? Подумает или не подумает — Валерка всё равно никуда не уйдёт с этого места, иначе он будет самая настоящая пузатая мелочь. Хоть до ночи просидит…

Рельс холодный, и сидеть на нём неприятно. Валерка устраивается на краю шпалы. Шпала тёплая, нагрелась от солнышка, и широкая, сидеть удобно. Только скучно… Эх, жаль, завтрак съел на большой перемене — пирожки с саго. Сейчас бы они пригодились. Теперь когда ещё попадёшь домой… Но ведь здесь дорога, должен же пройти кто-нибудь или самосвал проехать. Когда не надо, так они ездят туда-сюда, а сейчас, как назло, ни одного!

Валерка прислушивается, не раздастся ли шум мотора, вертит головой то вправо, то влево, посматривает на дорогу, на уходящие вдаль рельсы. Но вокруг по-прежнему пустынно; на солнце медленно наползает облако, становится прохладнее, а потом вовсе прохладно.

«А как же пограничники? — думает Валерка. — Они ведь дежурят во всякую погоду». Да, у пограничников тёплые бушлаты, а у Валерки только курточка. И сухой паёк, наверное, пограничники берут с собой в дозор. А может, в сумке остался хоть маленький кусочек пирожка с саго?

Валерка раскрывает сумку, но там только тетрадки, пенал и красный галстук. Надеть его, что ли?..

— Эй, пионер, ты чего там на рельсах делаешь?

Валерка вздрогнул, обернулся.

Из леса вышел старик в брезентовом плаще и с ружьём за плечами. Он перешагнул через канаву и сурово уставился на Валерку.

Валерка испугался: сейчас начнёт расспрашивать. Придётся сказать, что он, Валерка, ещё не пионер.