Дик Кинг-Смит - Мыши Мартина Страница 11

— Надоел ты мне со своим Мартином! — фыркнула Дульси Мод. — Что-то я никогда раньше не замечала у тебя такой любви ни к одному из наших детей.

— Так и замечать было нечего. Я скучаю по нему.

— Постарайся это пережить, — посоветовала Дульси Мод. — Ты никогда больше его не увидишь.

— Рад снова видеть тебя! — крикнул Мартин с крыши сарая, когда Алек появился в саду перед самым рассветом. Он спрыгнул вниз поздороваться с лисом. — Ты выглядишь измученным, — сказал он.

— Так оно и есть, — признался Алек.

— Да у тебя вся спина расцарапана! — ужаснулся Мартин. — Что случилось? Ты застрял под колючей проволокой?

— Можно сказать и так.

— Ты нашел мою ферму? С тремя кроликами в конце сада?

— Нашел, Мартин, нашел.

— Но ведь ты же не сделал кроликам ничего плохого, правда, Алек?

— Нет, конечно. Даже не дотронулся. Куда уж там!

— Ты встретил моего папу?

— Твоего папу?

— Ну да. Большой, такого же цвета, как я.

— С драными ушами? — Да!

— О да! Имел честь!

— И как вы с ним?

— Обменялись мнениями.

— А маму видел?

— Мельком.

— И как она тебе показалась?

— Весьма неожиданно.

— Как это?

— Она оказалась для меня полной неожиданностью.

— Ты сказал им, что я скоро вернусь?

— Ну вообще-то нет…

— Вот и хорошо, — обрадовался Мартин. — Это будет для них сюрпризом. Когда мы отправимся?

— Не раньше вечера, — твердо заявил Алек. — Я стоптал все ноги, устал и должен хорошенько выспаться. — С этими словами он заполз под сарай.

Время тянулось для Мартина невыносимо медленно. Наконец наступили сумерки, и хозяева дома поставили ужин для ежа. Мартин с жадностью смотрел на еду, когда появился лис.

— Мы поделим ужин — тебе молоко, а мне мясо, — сказал он. — Ты же скоро вернешься к себе на ферму, а там всегда полно мышей. Наверно, любишь толстеньких мышек, а?

— Да, — ответил Мартин, лакая молоко.

«Я действительно люблю толстенькую мышку, — с грустью подумал он. — Ее зовут Друзилла, и я больше никогда ее, наверно, не увижу, потому что она боится, что я снова посажу ее в ванну. А я этого не сделаю, потому что теперь я знаю, что такое потерять свободу».

— Мы уже можем идти? — спросил он.

— Только после полуночи. На улицах все еще слишком много людей и машин. — И он выскользнул через дыру в изгороди.

Мартин терпеливо ждал, пока знакомый запах не подсказал, что лис вернулся.

Они спешили по пустым улицам прочь из города. Лис вел котенка по полям, пока они не добрались до небольшой рощицы на вершине холма. В лунном свете внизу, в долине, были видны несколько строений.

— Вот она, твоя ферма, — сказал Алек.

— Вот она! — эхом отозвался Мартин. — Я чувствую все запахи родного дома!

Лис понюхал воздух — ветер донес не только запах кроликов, но и кур с утками.

— Беги домой, Мартин, — сказал он.

— А разве ты не пойдешь со мной?

— Не сейчас. Я загляну как-нибудь в другой раз, — пообещал Алек Шельма и исчез в темноте.

— Алек, спасибо за все! — крикнул ему вслед Мартин.

Он немного полежал, представляя свое появление дома. День уже был готов сменить ночь, птицы в роще начали свой утренний хор. Внизу, на ферме, заголосил первый петух, и, словно в ответ ему, на другом конце рощи резко тявкнула лиса.

Мартин встал и начал весело спускаться с холма.

Глава семнадцатая

Однажды он принес мне клубнику

С вершины холма Мартину хорошо, как с высоты птичьего полета, была видна вся ферма. Теперь, спустившись пониже, он видел ее уже по-другому. Но этот вид тоже был непривычным.

Все детство он провел среди зданий фермы — дом, коровник, свинарник, птичники, амбар. И конечно, старый сарай с чердаком.

Теперь, впервые приближаясь к дому со стороны, он заметил еще один длинный низкий сарай с открытой передней стеной, где в зимнее время могли укрыться пасущиеся в поле животные. Он стоял за два поля от фермы, и Мартин даже не знал о его существовании. Любопытный, как все коты, Мартин отправился хорошенько осмотреть его. Грациозно, как все коты, он аккуратно прошел по тонкой корке сухой грязи и навоза у входа в сарай и заглянул внутрь. Вдоль стен тянулись ряды деревянных кормушек, в которых лежало немного полусгнившего сена. Земляной пол был покрыт тонким слоем тухлой соломы — и кругом никаких признаков жизни. Вдруг в соломе, у самых лап Мартина, что-то зашевелилось. Мгновенно, руководствуясь инстинктом, как и все коты, он прыгнул.

Испуганный писк и собственный нос подсказали ему, что он поймал мышь. Первым побуждением было отпустить бедняжку, но потом он передумал и решил сначала расспросить ее. А вдруг она знает, где Друзилла? Он осторожно вытащил мышь из соломы и внимательно осмотрел.

Большая, блестящая и темная.

Это был Катберт.

— КАТБЕРТ! — радостно завопил Мартин. — Это же я, Мартин!

Катберт свалился в обморок.

Мартин вспомнил предыдущий обморок Катберта и то, как он пытался привести мыша в чувство. Как кричала на него Друзилла и как обозвала его убийцей. «Ты, который притворялся моим другом!» — были последними словами, которые она сказала ему.

И вдруг он снова услышал ее голос.

— Катберт! — позвала она. — Ты пищал?

Словно молния, Мартин прыгнул в ближайшую кормушку и спрятался за гнилым сеном. Осторожно выглянув, он увидел, как Друзилла вышла из дырки в стене. Она тяжело (потому что вскорости снова ожидала прибавления семейства) прошлепала по полу сарая и подошла к Катберту, который открыл глаза и с трудом поднялся на ноги.

— Где он? — пробормотал мыш.

— Где кто?

— Мартин.

— Мартин? Ты же прекрасно знаешь, где он, — сердито ответила Друзилла. — Мистер Паг нам ведь давно все рассказал. Он уехал жить в город.

— Так вот, он вернулся. Он только что поймал меня. Разве ты не слышала, как я пищал?

— Тебе приснилось. Ты спал и кричал во сне. Я сама видела, как ты лежал с закрытыми глазами.

— Я притворялся, — поспешно вставил Катберт. — Делал вид, что умер. Чтобы обмануть его.

— Ну конечно, — кивнула Друзилла, — конечно.

Она знала, что ее муж очень нервное создание, хотя от этого любила его ничуть не меньше. Но она давно чувствовала себя виноватой перед Мартином. Это надо же, назвать его убийцей. Бедный мальчик.

— Катберт, ты уверен, что это был Мартин? — переспросила она.

— Совершенно уверен.

— Однажды он принес мне клубнику, — мечтательно сказала она. — Это когда я была беременна Месяцами. Помнишь?

Свой первый выводок мышат Друзилла называла Номерами, второй Месяцами, которые уже все — девять мальчиков плюс Апрель, Май и Июнь — покинули родной дом. Как она назовет следующих, зависело от их количества.

— Да, помню, — кивнул Катберт, — но время клубники уже давно прошло.

— Жаль. Мне сейчас очень хочется свежих фруктов. Сочная спелая ежевика с того куста, что растет в саду, — это было бы самое то, — сказала Друзилла и заковыляла к своей норе. Испуганно оглядываясь, Катберт пошел следом. Мартин еще полежал в кормушке, обдумывая услышанное. Она говорила о нем так ласково! Она хотела бы ежевики!

Он выпрыгнул из кормушки и побежал к ферме. Интересно, как отнесется семья к его возвращению?

Скоро он это узнал.

К этому времени, выпив всего лишь блюдечко ежиного молока, да и то много часов назад, он не только снова хотел пить, но и изрядно проголодался.

Сначала он направился к утиному пруду попить. Фермер уже загонял коров доиться, но уток еще не выпустили, и поверхность пруда была тихой и гладкой, словно зеркало. Мартин лакал воду, стоя на самой кромке берега, и увидел в воде не только свое отражение, но и отражение какого-то другого кота. Из-за черепахового с белым окраса он решил, что это его мать. Но тут он услышал голос Ларк.

— Вы только посмотрите, кто это! — насмешливо фыркнула она. — Да это же наш неженка! Решил поплескаться в пруду?

Как она выросла, подумал Мартин. Потом внимательно посмотрел на свое отражение и заметил, что тоже вырос, даже больше, чем Ларк. Он стал совсем взрослым котом. И к тому же сердитым котом, вдруг понял он. Котом, которому не нравится, когда с ним разговаривают таким тоном. Он резко обернулся и так шлепнул сестрицу по носу, что она убежала с громким мявом.

Мартин хорошенько напился и пошел к задним дверям фермы, где незадолго до этого жена фермера поставила целую миску кошачьего корма со вкусом курицы. Едва приступив к трапезе, он услышал сзади голос брата.

— Вы только посмотрите, кто это! — насмешливо протянул Робин. — Это же наша девчонка! А ну вали отсюда и оставь мясо в покое!

Мартин ничего не ответил. Он просто медленно обернулся и медленно, очень медленно двинулся к брату. Прижав уши и обнажив клыки, он дюйм за дюймом скользил вперед, пока полосатая и черная головы почти не соприкоснулись. Все это время он издавал звуки, похожие на хриплое пение, его голос то угрожающе поднимался, то падал вниз.