Джин Литтл - Неуклюжая Анна Страница 12

— Хочешь пойти со мной в магазин? — спросил он.

Анна кивнула и глухим голосом произнесла:

— Я ещё побуду здесь минутку. Ты иди вниз, ладно?

Эрнст Зольтен совсем уже было собрался уйти, но тут повернулся, чтобы поцеловать дочку.

— Ты к ним скоро привыкнешь, Liebling,[16] — попытался он утешить её. — Просто подожди немного.

Анна чувствовала, что у неё горят щёки, и рада была, что в алькове темновато.

Когда отец ушёл, она выставила вперед правую руку и стала её разглядывать. Пошевелила пальцами, сосчитала их. Даже в неярком свете все пять отчетливо видны. Девочка уставилась на ногти, блестящие, с маленькими полукруглыми лунками, наклонилась, разглядывая красное шерстяное одеяло. Оказывается, оно всё в шерстинках, и ей видны эти шерстинки, сотни шерстинок.

Куда бы она ни смотрела, куда бы ни поворачивалась, всё вокруг было такое новое и непривычное, такое замечательное.

Наконец, одна и в полной безопасности, Анна позволила себе улыбнуться.

Глава 9

Начало

— Анна, поторапливайся! — раздался мамин голос.

Анна натянула второй чулок — длинный коричневый чулок, крепившийся подвязками к широкому тяжелому поясу — и взялась за приготовленную мамой нижнюю юбку. Ей уже было жарко. Большие штаны, доходящие до колен, пояс и подвязки, ненавистные шерстящие чулки в резинку, а теперь ещё и нижняя юбка.

Мама отдёрнула занавеску, отделяющую альков.

— Поторапливайся, — повторила она.

Анна надела белую блузку и застегнула пуговицы. Блузка едва сходилась на ней.

— Слишком быстро растёшь, — вздохнула мама.

Анна тоже вздохнула. Хорошо бы остановиться и больше не расти. Знать бы только, как это сделать. И так уже слишком большая. Ей чуть-чуть полегчало, когда она потянулась за новым платьем-туникой.

— К новому учебному году нужно хоть что-то новое, — решил папа.

Раньше каждому полагался полный комплект новой одежды к первому школьному дню, но теперь — дети уже привыкли — всё по-другому.

Гретхен попросила жёлтую блузку, на её фоне светлые волосы девочки отливали золотом. Мальчики выбрали по паре новых брюк. Они важно расхаживали по дому — новые брюки поскрипывали на ходу. Руди забыл, что он старший, и ничем не отличался от Фрица. Фрида и Анна получили по новому платью-тунике.

— Какая гадость, — возмущалась Фрида, — скучное и безобразное, точь-в-точь школьная форма.

— Оно тебе идёт, — мама даже не посмотрела в сторону нарядных, но куда более дорогих платьев. — Тут хороший запас, подол можно отпустить, и материал такой крепкий. Будет служить вечно.

Фрида застонала, мамины слова звучали убийственно.

Но Анне платье понравилось. Юбка у него была плиссированная, и девочка с удовольствием трогала остро заглаженные края материи. Ей доставляло удовольствие даже то, что туника такая простая, точно школьная форма. Анне всегда втайне нравилась школьная форма.

— Сядь, — велела мама, — дай мне тебя причесать.

Закончив, она послала Анну вниз показаться папе.

Анна заторопилась было вниз по лестнице, но тут же замедлила шаг, чувствуя своё великолепие и грандиозность. Она гордо предстала перед отцом.

Папа оглядел дочь. Анна ждала.

— Клара, — позвал он, — а банты?

Анна по-прежнему стояла прямо, но горделивое чувство внутри съёжилось в комочек.

Мамин ответ известен заранее и, ясное дело, не заставил себя ждать.

— У Анны в волосах ленты не держатся. Могу, конечно, ещё разок попытаться. Гретхен, принеси свои новые ленты.

Когда доктор Шумахер появился, чтобы отвести их с мамой в новую школу, на каждой жиденькой косичке сверкало по банту.

— Чудесно выглядишь, Анна, — улыбнулся доктор.

Девочка отвернулась, она-то знала правду.

— Так мило с вашей стороны, что вы вызвались проводить Анну в школу, — суетилась мама, натягивая пальто и помогая одеться Анне.

— Глупости, — ответил доктор, — просто я знаком с мисс Уильямс, да и с английским могу помочь. Много времени это не займёт.

Пока шли в школу, все трое молчали, не зная, что сказать. Школа была уже совсем рядом. Анна шла между мамой и доктором и делала вид, будто ей всё нипочем и сердце у неё не колотится так, словно сейчас выскочит из груди. Франц Шумахер протянул большую тёплую ладонь и поймал маленькую холодную ладошку. Анна попыталась вырваться, но он держал крепко. Она сглотнула и продолжала идти — один шаг… другой. Ладонь у него была совсем как папина. Девочка больше не пыталась освободиться, и страх куда-то пропал.

Мисс Уильямс оказалась первым из сплошных сюрпризов этого дня.

— Добро пожаловать в наш класс, Анна, — сказала она, когда доктор Шумахер, подтолкнув Анну вперед, представил их с мамой учительнице.

У новой учительницы голос был низкий с хрипотцой, совсем не такой, как у фрау Шульц. Она так широко улыбалась, что даже Анне не пришло в голову усомниться в искренности её улыбки.

"До чего же она хорошенькая! Волосы блестят, как у Гретхен. А глядит на меня, словно папа".

"Она меня ещё не знает, — напомнила самой себе девочка и даже не улыбнулась в ответ. — Она ещё не слышала, как я читаю".

— Я вам привел нелёгкую задачку, Эллен, — вполголоса произнёс доктор.

"Нелёгкую задачку?"

Доктор, конечно, говорил по-английски, и последних двух слов Анна не поняла. Может, это значит "тупица и идиотка"? Не похоже, доктор по-прежнему ласково держит её за руку. Анна постаралась запомнить эти новые слова. Потом, дома, можно спросить у папы.

Через несколько минут она уже сидела за партой и смотрела, как мама и доктор Шумахер уходят.

"Пожалуйста, не оставляйте меня тут одну", — чуть не вырвалось у Анны. Мужество полностью покинуло девочку.

Вместо этого она потянулась к новым хрустящим лентам Гретхен. Одна из них тут же слетела. Анна стащила и вторую и засунула банты с глаз долой в парту.

"Только бы не заплакать! Только бы не разреветься!"

Она отвлеклась, разглядывая новую парту. Девочка в жизни не видела ничего подобного. Парта устроена так, что крышку можно поднять повыше, и тогда книга подвигается ближе. Анна удивленно оглянулась кругом. Парта отнюдь не единственная странность этой комнаты. Карандаш толщиной в большой палец. Классная доска вовсе не черная, а зеленая, и мелок тоже толстый и почему-то жёлтый.

Даже дети какие-то другие. Многие куда старше Анны.

— У нас тут вместе с первого по седьмой класс, — объяснила мисс Уильямс маме.

Парты стоят не строгими рядами, привинченные к полу, а маленькими отдельными группками. Мисс Уильямс посадила Анну за парту справа, рядом со своим столом.

— Вот тут, поближе к Бенджамину, — указала она. — Бену нужен кто-нибудь рядом, чтобы всё время быть начеку, правда, Бен?

Анна не имела ни малейшего представления о том, что такое "быть начеку". Где это, "на чеку", о чём она таком говорит?

Может, просто шутит?

Но Анна не улыбнулась. И вовсе не смешно.

Мисс Уильямс быстро назвала имена учеников: Джейн, Мэйвис, Кеннет, Бернард, Изабелла, Джимми, Вероника, Джози, Чарли. Как ни пыталась Анна удержать их всех в памяти, они, казалось, в одно ухо влетали, в другое вылетали.

— Сначала всегда трудно, — учительница, наверно, заметила панику в её глазах, — но постепенно ты всех запомнишь. Бернард — самый старший, его ни с кем не спутаешь, он тут всеми командует.

"Как Руди, — подумала Анна. — Надо держаться от него подальше. Только бы вспомнить, который из них Бернард".

— Хорошо бы вам с Беном заниматься вместе, — продолжала мисс Уильямс.

— Надо ей Бена представить по всей форме, мисс Уильямс, — предложил высокий мальчик. Наверно, он и есть Бернард.

— Анна, познакомься, пожалуйста, — Бенджамин Натаниил Гудинау, — послушно произнесла учительница.

Анна посмотрела на маленького мальчика с чёрными всклокоченными кудряшками и проказливой физиономией. На целую голову ниже её, а очки такие же толстые. Маленькие глазки посверкивают из-за тяжёлых стекол.

— Меня так в честь обоих дедушек назвали, — объяснил мальчик.

— Ну хорошо, теперь ты с нами немножко познакомилась, — сказала учительница. — Пора и за дело приниматься.

Анна, чуть-чуть расслабившаяся после знакомства с Бенджамином Натаниилом, снова застыла в ужасе, будто пойманный в ловушку маленький зверёк. Что теперь? Опять чтение? Мисс Уильямс отошла к шкафу в углу комнаты и спустя мгновенье вернулась.

— Вот тут карандаши, Анна. Нарисуй, пожалуйста, картинку. Какую захочешь. Я помогу другим с их занятиями, а когда освобожусь, посмотрим, что ты знаешь из школьной программы.

Анна даже не прикоснулась к карандашам. Она совершенно не умеет рисовать и уж точно ничего не знает из школьной программы. Как же ей хочется домой, к папе!