Юрий Иванов - Роман-газета для юношества, 1989, №3-4 Страница 12

— Уходи, — тихо сказала Лена. — И больше не приходи.

Подняв воротник, пряча лицо от холодного ветра, он шел по улице. Звенели трамваи. Мчались автомобили.

Настроение было скверное.

Глубокой ночью в квартиру Волковых постучали.

Володя открыл глаза, прислушался.

— С Бетти что-то неладно, — послышался низкий, с хрипотцой, голос Кирилыча.

Что там еще с ней случилось? Володя быстро оделся. Мама вначале погнала его в постель, но отец заступился, и вскоре все вчетвером они вышли из дома.

Слониха стояла в углу помещения. Вид у нее был печальный. Сникшая, с безвольно опущенным хоботом и понуро склоненной головой, она встретила людей глухим стоном и, медленно переставляя тяжелые ноги, двинулась навстречу Татьяне Ивановне, обняла ее хоботом.

— Терпи, старушка, терпи, хорошая, — суетился возле слонихи Кирилыч. — Потерпи, вот наша Иванна даст лекарство, и все будет хорошо.

Володя с улыбкой слушал Кирилыча. Как дядя Коля-капитан был непременной частью реки Невы, а Папа Варфоломеи — школы, так Кирилыч — важнейшей частью зоопарка. Кирилыч все мог, все умел. Он сколачивал кормушки для животных, ремонтировал вольеры. Но все же главной его заботой была слониха Бетти.

— Недомогание у нее, конечно, есть, но это от старости. — Татьяна Ивановна вынула из сумки пакетик, высыпала в ладонь таблетки. Слониха шумно вздохнула и отвернулась. — И потом — просто ей скучно. На!

— Кушай лекарство, кушай скорее… — Слониха размышляла. Кирилыч взял одну таблетку и проглотил. — Вот видишь? Вкусно.

Слониха забрала хоботом таблетки и отправила себе в рот. И Кирилыч заулыбался, немного успокоился. Похлопал ее по шершавому боку: все будет хорошо.

В школе была обычная суета. Кинув портфель на парту, Володя выскочил в коридор и начал прикреплять к доске информации вырезки из газет с сообщениями о жизни страны и военных действиях в Европе, Африке и на Тихом океане. Это была его общественная «нагрузка». Герка неслышно подошел сзади, вцепился в Володины уши — в ушах что — то затрещало. Это Герка придумал новую жестокую игру. Он называл это воспитанием силы воли. А у кого воли не хватало, значит, тот может выдать военную тайну. Перед ними маячили Колька Рыба и Бобер. Они хохотали и строили рожи. Володя стиснул зубы, от боли слезы выступили.

— Отпусти! — Володя попытался лягнуть Герку.

— Выдашь тайну?

Володя поднял руки. Герка разжал пальцы, похлопал ладонь о ладонь, как бы смахивая с них пыль.

— Слабак, — сказал он. — Тебе нельзя доверять тайну.

Володя молча растирал горящие уши. Жорик подошел. Снял очки. Повернулся к Герке спиной:

— Тяни!

— Выдашь тайну? — спросил Герка.

— Нет, — твердо ответил Жорик. — Тяни.

— Да неудобно тянуть, башка у тебя за ушами волочится.

— Минутку, — сказал Жорик.

Герка отпустил его, передохнул. Жорик пошел в угол коридора, взялся обеими руками за трубу, торчащую из стены. Герка вновь схватил Жорика за уши.

— Хватит! — толкнул Володя Герку, — Отпусти сейчас же.

— Выдашь тайну? — спросил Герка.

Володя подошел сзади Герки и тоже схватил его за уши, начал тянуть их в стороны. Они были у Герки маленькие, хрящеватые, выскальзывали из пальцев, но Володя вцепился все же за них покрепче и дернул.

— Выдашь военную тайну? — сорвавшимся голосом спросил Герка. — Жорка, выдай тайну, и я тебя отпущу.

— Лучше… я без ушей…. — простонал Жорик.

— Выдашь тайну? — крикнул Володя. — Отпусти Жорика.

Зазвенел звонок. Захлопали двери классов.

— Ник идет, — заметался Шурик. — Сматывайтесь!

— Э-ээ… что это такое? Что тут происходит, молодые люди? — послышался голос Ника.

Володя покосился. Ник стоял рядом и с удивлением разглядывал мальчишек.

— Жорка! — крикнул Герка.

— Я — никогда, — устало ответил Жорик.

— Э-эээ… сейчас же! Немедленно! — приказал Ник. — Перестаньте терзать друг друга. Это варварство!

— Это воспитание… силы воли… — пробормотал Герка.

— Ах вот как, — сказал Ник и пошел в класс. Перед дверью он остановился и предложил: — Когда испытание воли закончится, идите на урок. Желаю успеха!

— Жора, — умоляюще проговорил Герка, — ладно уж, а?

Жорик промолчал. Слышно было лишь, как он тяжело сопел. Пальцы у Володи устали. Наконец Герка опустил руки, Володя тоже, и они направились в класс.

Пылая ушами, мальчишки расселись по своим партам. Нина покрутила у виска пальцем. Володя опустил глаза. Сейчас все казалось смешным и глупым…

— Лед пошел, — удивленно и радостно произнес вдруг Ник. Он только что подошел к окну, долго глядел в него задумавшись и вдруг… — Одеваемся — и все на улицу. На Неву!

Похватав портфели — урок был последним — мальчишки и девчонки ринулись из класса.

День был теплым, слегка туманным. Тускло посверкивал шпиль Петропавловской крепости, а в черной воде Невы, по которой плыли льдины, отражался перевернутый Зимний. В Кронверкском канале лед только тронулся. Серые, набухшие водой льдины, шурша, медленно ползли вдоль каменной набережной, показывая порой свежие, голубоватые изломы. На одной из льдин «ехали» три грача. Знаменитый рыболов дядя Коля с пешней и шумовкой, которой очищают лунку, стоял на набережной и грустно глядел на медленно ползущий лед.

— Эй, Волк, — послышался зов Герки. — Дело есть.

Володя, Жека и Нина остановились, потом все втроем пошли к Герке. Тот посмотрел на Нину, надел кепку козырьком назад и шагнул на медленно проползающую вдоль каменного спуска льдину. Льдина даже не шелохнулась. Герка прошелся по ней и перешагнул на другую, поманил Нину. Засмеявшись, она сбежала по каменным ступеням и легко прыгнула на лед.

— Ой, как хорошо, — сказала она. — Гера, подожди.

Герка перешел на третью льдину, потом еще на одну и остановился, поджидая Нину. Та протянула ему руку, Герка схватил ее, дернул, и Нина перепрыгнула на Теркину льдину через полоску черной воды. Володя переглянулся с Жекой.

— Дурачки, — сказал Жека и крикнул: — Герка, не дури!

— Подержи-ка. Я их верну, — пробормотал Володя, бросил портфель, спрыгнул на лед и побежал по льдинам.

— Назад, кретины! — послышался голос Жеки.

— И это Адмирал! — воскликнул Герка. — Вперед, кто не трус!

Герка перепрыгнул на соседнюю льдину. Нина взглянула на Володю. Капюшон куртки был откинут, лицо раскраснелось, на волосы падали пушистые снежинки, глаза задорно блестели. Володя прыгнул. Протянул руку, поймал ее горячие пальцы, потянул: она с лёта натолкнулась на него, прикоснулась щекой к щеке, отстранилась и засмеялась.

— Перейдем к Петропавловке, — сказал Герка. — Вперед!

Еще льдина. Еще. Она оказалась очень маленькой, закачалась, накренилась, на нее поползла черная вода. Герка, как-то нелепо оттолкнувшись двумя ногами, козлом метнулся на другую; Володя потянул Нину, она ойкнула, потеряла равновесие и упала на большую льдину, на которой уже стоял Герка.

— Ой! Ногу, кажется, подвернула, — прошептала она. — Помоги…

Нина поднялась. До Петропавловского острова было недалеко, и льдины тут плотно держались одна другой, но кое-где все-таки виднелись разводья.

— Давай понесу, — сказал Герка, подходя к Нине.

— Нет уж, я ее понесу, — остановил его Володя.

— Да у тебя ж лапки подломятся. Смехота!

— У самого! У тебя! — загорячился Володя и оттолкнул Герку.

Володя сделал несколько мелких, семенящих шагов. Он скользил, пыхтел. Нина заглядывала ему в лицо, и Володе было плохо видно, что под ногами. Он перешагнул на другую льдину, она вдруг стала опускаться. Володя пошел к ее краю, перешагнул из последних сил на третью, большую, ноги его подкосились, и он рухнул на колени.

— Я ж говорил. Надорвался, малокровный, — послышался торжествующий голос Герки. — Тебе еще горшки носить, а не девчонок.

— Не отпущу… — Володя почувствовал, как сильные пальцы Герки отдирают его руки от Нины.

— Ну пускай и он меня понесет немного, — сказала примиряюще Нина.

Володя разжал руки. Герка схватил Нину и бегом, с льдины на льдину, понесся к берегу. Володя ринулся за ними…

— А знаете, мальчишки, ноге-то лучше, — сказала Нина, когда Володя тоже выскочил на берег. Она удивленно подняла брови, потопала ногой по песку и плавно крутнулась. — А может, ничего и не было?

Нина махнула рукой и побежала.

— Не провожайте меня. Спасибо. Вы — джентльмены!

— Она обманула нас, — сказал пораженный Володя.

Герка захохотал, повалился на песок и задрыгал ногами.

Зоя вдруг исчезла, недели полторы в школе не появлялась. Вот благодать настала. Колька Рыба устроил «первенство Европы» по «маялке», в котором участвовали десять человек — представители от первого до десятого класса. Но без Зои в школе вдруг стало как-то скучновато. Как сказал Жорик: «От Зойки исходил динамизм и тревожное беспокойство».